– Как же долго меня здесь не было… – вырвалось у меня, когда очертания домов, застывших на фоне горных массивов и мрачного елового леса, уже впились в мои уставшие от однотипной серой картины глаза, смешавшейся с окружающим пейзажем. – Все так изменилось. Все такое старое и ветхое.

Не успел я ступить на окраину города, как о мне обратился наглый подростковый голосок, довольно мерзкий, вырвавшийся из мрачной подворотни вместе в ветром.

– Эй ты, иди сюда! Я тебе жопу надеру!

– Кто? Кто это? – Безлюдье не пугало, но обостряло мое волчье чутье. Где ты, покажись! Если мужчина, то выйди ко мне на свет! – Я глядел во тьму, засевшую между двумя двухэтажными домами, где не было места свету.

– Иди сюда, сказал! Боишься, да?! – повторил гнусный голос невидимого пацана. Казалось, что его вообще нет на планете Земля, вот как таинственно он звучал для меня.

Я буквально не дошел до того самого места, скрываемого темнотой, около метра и остановился еле дыша. Там никого не было. Кто кричал мне в след и почему пытался затащить в потемки закоулка? Странно все это…

– Никогда не думал, что темень может быть на столько плотной. Но там в переулке точно никого нет. – Эй! Ты там? – И даже эхо не ответило мне, не то что там какой-то придурок-подросток, решивший помериться силой со взрослым мужчиной.

Ощущение оторванности от мира накладывало свои отпечатки на мое восприятие действительности. Становилось тяжелее с каждым новым шагом, ноги замерзали и вязли в холодной земле. На курточке за десять минут пребывания в Горняке образовался иней. Над крышами домов сгустилась дымка, грозившая опуститься мне на голову. Я не понимал здешней непостижимой атмосферы таинственности, натянутой безмолвности, как тетива на луке со стрелой. Этот маленький городок, расположенный в низменности на болотах, источал смрад гниющего яблока и тлен бабушкиного чулана с обносками царских времен, куда не заглядывали лет десять. Застой Горняка поражал, недвижимость и опустошенность завораживала с первого взгляда. Складывалось впечатление, что само время тут остановилось навсегда. И даже дома пребывали в шоке от того, что я снизошел до них с вершины большого города. Они пялились на меня со всех сторон, окружали многочисленными телами, грозящими рухнуть на мое маленькое тело в любой неподходящий момент. Загадочная атмосфера забытого мною навсегда места становилась более зловещей.

И вот снова промелькнуло чье-то изваяние. Оно прошло в облаке тени, поднялось, а потом плавно спустилось прямо на дорогу передо мною. Дымка слегка развеялась.

Девочка, возникшая так внезапно, без каких-либо предварительных аргументов, предвещающих приближение иного человека впереди, показалась мне призраком. Нет, она не была призрачным существом. Все ее естество говорило: я – живая, из плоти и крови, или же просто хочу таковой показаться…

– Привет, – обратилась ко мне девочка. – Ты вернулся?

– Если я здесь, то – я вернулся. А ты кто?

– Лера. Ты забыл меня?

– Да. Не помню. Я многое забыл.

– Сколько ты тут не был?

– Пять лет. Я учился в кадетской академии. Можно сказать, что я уже будущий солдат. Еще немного и я подпишусь…

– Неужели? – Говорила она мне издалека не приближаясь, ее лицо мелькало в едва видимом тумане, мельтеша и содрогаясь при каждом повороте. – Чудно. Как ты меня смог забыть?

– Правда не помню. Напомни, если не сложно.

– Я Лера. Хотелось бы переписать всю свою судьбу, но я не могу. Я в Горняке застряла на всю жизнь.

– Да ладно тебе. – Отмахнулся я и попал во что-то рукой. – Я тут к родителям приехал. Не знаешь, где они теперь живут?

– К родителям? Ты это серьезно? В наше-то время? Нашел еще чем баловаться.

– Совершенная правда. Мама позвонила мне, позвала и я приехал сюда на три дня. Отпросился у начальства предварительно, так что все в курсе. Я ищу нужный родительский дом, но вспомнить никак не могу номера.

– Найдешь. Кто ищет – тот всегда находит. А вот то, что ты приехал – довольно серьезный шаг, зная что пути назад нет.

– Другого не дано. Папа и мама у меня одни. Какой я сын, если не посещу их? – Здесь я не совсем понял Леру, однако уточнять ее слова не стал вопреки навязчивым вопросам, все более проявляющимся в голове в виде своеобразных сейсмических спазмов.

Как-то уж очень много недопонимания между нами возникало. Два человека из двух совершенно разных миров сошлись на одной дороге, ведущей от подстанции распределения электричества до маленького городка, расположенного в низине. Создавалось впечатление, что я снизошел до Горняка и его жителей, как какой-то небожитель.

– А что с самим городом произошло? Тут так странно, никого нет, туман, ощущение заброшенности всюду бродит. – Хотелось подойти ближе к интересовавшей теме из далека, чтобы не задеть девочку неловким вопросом.

– Разве нечто странное есть? По-моему ничего подобного. Город, как город. Горняк всегда был таким. Ты забыл здешнюю обстановку, вот и привередничаешь, городской мальчик.

– Нет-нет. Тут явно что-то не так.

– Хорошо. Пускай остается по-твоему, не буду возражать. Если здесь для тебя иной мир, значит пускай и остается таким. Главное, чтобы ты остался самим собой.

– А разве что-то может случиться со мною?

– Кто его знает. Люди меняются. Вот ты например изменился. Изменишься еще раз – и вот уже родился новый человек.

– По-моему все естественно, люди меняются.

– И города тоже значит?

– Нет ничего такого, что нельзя было изменить.

– Я знаю, что нельзя изменить – прошлое. Хоть тресни, но оно будет каменным, монолитным, как застывший янтарь.

– Лера, ты где? Я за тобой не успеваю.

– Значит кадетов не учат бегать по стадиону?

– Учат, но ты быстрее меня намного. Я не вижу тебя, ты постоянно ускользаешь.

– А мы разве быстро движемся?

– Ну конечно, я же иду к тебе, а ты отодвигаешься от меня все дальше. Куда ты идешь?

– В парк. Я иду на площадку. Не проводишь меня до туда?

– Пойдем. Поговорим за одно.

Парк и безликая девочка, желающая прогуляться до спортивной площадки у начальной школы. Сколько ностальгии! Как много воспоминаний, не смотря на истекший срок моей годности к подобного рода приключениям! Лера шла очень быстро, да так, что я не мог угнаться за ней – она была гораздо быстрее меня, намного шустрее и проворнее. Ее образ с волосами, развевающимися на ветерке, ускользал от моего взгляда, выскальзывал липкой лягушкой, не даваясь глазам, обманывал не искушая, но подсмеиваясь с наивностью игривого снежного барса. Разговор согревал меня внутри, хотя я сильно мерз снаружи. Не понятно, как это девочка в тонком платье не замечает надвигающегося холода. Под ногами трескался иней. Сколько раз я бы не смахивал его покров со своей куртки – он все равно намерзал снова, покрывая кожаную поверхность сковывающими движения маленькими льдинками. Юная подруга бежала впереди меня и, показалось, что на нас смотрят тени прошлого.

– Чего ты там? Идешь?

– Иду. Разве не видно? Я иду с тобой по тропке наверх.

– Нет. Не видно.

– Вот и я тебя почти не вижу – туман везде, туман повсюду.

– Делай вид, что его нет.

– Мне нужно в город. Там меня ждут родители.

– Ох… Времени у тебя полно, найдешь своих стариков.

– Не стариков, а родителей. Не оскорбляй память о них.

– Не буду оскорблять ПАМЯТЬ о твоих родителях, так и быть.

Вдалеке показалось поле и турники, ворота с сеткой, натянутой как попало, множество качелей, за которыми возвышался спортивный городок с полосой препятствий. мы почти пришли. И все равно, это место источало ржавчину и запах ее простирался далеко за Горняк.

– Это старый город. Здесь еще при царе трудились шахтеры, – пояснила юная белоснежка обернувшись ко мне. В дымке пронеслись ее золотые кудри чудесной волной девственного прибоя. – Не волнуйся так. Атмосфера здесь удручающая, но все же… живая.