– И что же такого ты делаешь? – едва не добавила саркастическое “монстр”, но это же ребенок, тем более, настолько забитый. Не поймет и обидится.

– Управляю своими костями. Превращаю в оружие. Они крепче стали.

Я чего-то не понимаю. Кем надо быть, чтобы держать маленького мальчика в клетке за то, что у него крутой геном? Походу, упоротыми наркоманами.

– А что, другие из клана так не умеют?

– Я не знаю. Не видел, чтобы умели.

– Слышь, бро? Хочешь открою тебе тайну?

– Я не… я… хочу, – столько неуверенности, что сердце кровью обливается.

– Я тоже монстр, – сообщила совсем тихим шепотом. – Монстрам надо держаться вместе, знаешь ли.

– Ты? Монстр? – тихо переспросил он с различимым оттенком сомнения. – Но ты не похожа, – прямо в глаза мне заглянул, несмотря на то, что тут темно и только благодаря технике я вообще различаю юного собеседника.

– Много ты видел монстров? – не удержалась я от саркастического замечания.

– Какой же ты монстр? Что ты можешь сделать? – впервые за всю беседу в его словах прорезался искренний интерес. Наверное, это первый раз, когда кто-то говорит ему, что чудовища не обязательно должны быть одиночками.

Не шевельнув ни одним пальцем на связанных руках, я вырезала деревянную решетку парой рубящих техник, а затем подхватила ее телекинезом, чтобы не громыхнула.

– Ты? Ты разрушаешь без рук. Ты можешь отсюда уйти, когда захочешь! – догадался Кими. Он умненький, не глупее моего ученика. Говорить старается сдержанно, но все равно скрытое любопытство пробивается. – Почему ты тогда все еще здесь?

– А ты почему? Разве твоя решетка тебя удержит?

– Я… куда я пойду, если выйду наружу? Я никому не нужен, только клану, – как много неуверенности в себе, нерешительности, жажды быть кому-то нужным. В моих глазах сами собой предательские слезинки заблестели. Хорошо, что тут темно и свидетелей нет.

– Пошли со мной. У меня на острове тебя никто не будет держать в клетке. Подружишься с моим учеником. Он тоже своего рода монстр. Прикинь, у него рты на ладонях. Шоколадку хочешь?

Детей надо покупать сладостями. Это я четко уяснила, взаимодействуя с нашей мелочью. Любой из рыжей четверки за конфетку что угодно сделает. Это потому, что строгая Каноно запрещает, уверенная, что сладкое вредно для зубов. И плевать ей, что те пока молочные. А тут у меня целая плитка шоколада в печати завалялась. Малой такое и не пробовал, наверное, никогда. Руки я себе тоже освободила, тупо развязав. Ага-ага, телекинез это не только про то, чтобы грубо толкать всех подряд, но и про тонкие манипуляции.

– Я не знаю, что это такое. Это еда?

Маленький мальчик, которому не знакома концепция сладостей. Нет, это уже за гранью. И вообще, нам не ставили задачу нянчиться с кланом утырков, запирающих детей в темницу. Нам поручили склонить Кагуя к нападению на Кири. Те склонились, всё, миссия выполнена. А что после этого они все умерли – так это дурь у них некачественная попалась, или передоз массово словили. Сами виноваты, что не соблюдали технику безопасности…

– Это вкусно, – отломила небольшой кусок шоколадки и закинула себе в рот. Прожевала, показывая на лице блаженное выражение. Не знаю, насколько хорошо детские глаза к темноте адаптированы и что он там видит. Но шоколад реально клевый. Сырье для него в Стране Чая выращивают, там очень подходящий климат. А производство уже где-то в Стране Огня.

Кими тоже не стал хватать сразу все и довольствовался небольшим уголком. Счастье на чумазой детской мордашке стоило… вообще всего произошедшего за ближайшие несколько недель. И вступления в мудацкую организацию наемников-рабов, и разлуки со всеми близкими, и перекрашенных волос, и неснимаемого кольца. Какой-то прям фетиш у меня на то, чтобы у малых все хорошо было.

– Это вкусно, – повторил мои слова малолетний Кагуя. Вот ни капли он на остальных своих родственников не похож. Стопудово они под веществами. – Пойти с тобой? Куда? Кто ты?

Чуть было не ляпнула свой полный пафоса забавный титул, но все же начала по порядку.

– На остров, где монстров никто не боится, где тебя никто не будет держать взаперти, знаешь ли, – понизила голос до шепота и наконец представилась. – Я Оками, королева Узушио, но сегодня меня надо называть Шини.

– Приятно с тобой познакомиться… Шини, – по-прежнему спокойным тоном ответил маленький узник. И съел еще кусочек шоколадки. – Клан не отпустит меня. Я ценный монстр. Так они говорят.

– Старшая сестренка… Шини… всё порешает, – заверила я, чуть запнувшись на середине ритуальной фразы.

– Почему? Почему ты хочешь помочь мне? – прозвучал новый вопрос. И может быть, я тут себя накрутила на эмоциях, но мне почудилась в детских словах затаенная надежда.

– Монстры должны помогать друг другу, – я вышла из своей камеры и без всякого ключа заставила щелкнуть замок противоположной мне решетки. – Сейчас я призову сюда волка, его зовут Кагемару-сан. Не обижай его. Ты сядешь на Кагемару верхом и он унесет тебя в волчью пещеру. Не бойся, никто тебя там не обидит. Крепко держись за волка, его призовет моя подруга Марин.

– Я не умею бояться. Пробовал, не получается. А ты останешься тут? Тебя же накажут.

Представилось, что остальные Кагуя чувствовали себя ущербными относительно обладателей полноценного генома, позволяющего не только управлять костями, но и не испытывать боли и страха. Потому и подсели на вещества, дающие возможность быть такими же нечувствительными. И гнобили пацанчика также от зависти. Ублюдки, люби биджу весь их клан! А ведь отлюбит! Ягура лично.

– Шини сама их накажет.

В узком проходе между зарешенченнными клетушками шерстяному волчаре Кагемару было тесновато. Но ничего, вместились. Кими старался сохранять бесстрастность, но сколько же затаенного восторга в детских глазах, если только мне не почудилось.

– Кагемару-сан, знакомься, это Кимимаро. Пожалуйста, позволь ему сесть тебе на спину. Он легкий. Я отплачу.

– Оками-химе, волки не лошади, – проявил недовольство призыв. – Щенков положено носить в зубах. Но я пока маловат, а Китакадзе-сама тут не вместится. Хорррошо, я выполню пррросьбу.

Давно собиралась это использовать! Сначала с Фуоки, затем с братишкой Деем, и вот наконец представился случай. Осторожничая и опасаясь, как бы не сделать волку больно, мальчик забрался на спину зверя. Я отменила призыв и готово. Ни ребенка, ни хищника. Шикарно! Буду и дальше пользоваться.

– Наставница, всё слышала? – поинтересовалась я у Цунаде через слизня.

– Ребенок клана Кагуя, настолько опасный, что его заперли… – озвучила Цунаде свои сомнения. Но как-то больше для порядка. Типа, она старшая и обязана меня учить осторожности.

– Добрый и рассудительный маленький мальчик. Пусть Марин выполняет призыв. На всякий случай попроси Миуру-сенсея за ним присматривать. Самурайское обучение ему подойдет, так показалось. Всё, мне пора сбегать из тюрьмы, попозже поговорим.

В общем-то тот же способ мне не закрыт, но меня там снаружи напарник ожидает. И месть ублюдку Ягуре, как мотив, никуда не делась. А потому я нацарапала камон Скрытого Тумана на стене пещеры, где меня держали. Крупный такой, чтобы даже обдолбанные наркоши не пропустили. Пусть точно знают, кто у них потырил “ценного монстра”. Заодно и дополнительный мотив самоубиться об Ягуру и Кири.

Перед тем, как уходить, заглянула в камеру мальчишки. Из интересного только его костяной ножик, небрежно брошенный на полу, как не имеющий никакой ценности. Если остеокинез и правда имеет место быть, мальчишка таких сколько угодно наделает, хоть все арсеналы Узушио его оружием наполняй. Попробовала заточку пальцем. Да он бритвенно острый! Сгодится, забрала.

Ого! Какую честь мне оказали. Это я про то, что на выходе из моей пещеры охранника поставили. Я его издалека при помощи эколокации заметила. И больше никого вокруг. Единственный вертухай. Вот и сгодилось перо. Воткнула телекинезом точно в глазницу, где и оставила. Пусть ублюдки знают, что монстр, которого они так долго гнобили, слетел с катушек и вырвался на свободу. Заодно, в лучших традициях серийных маньяков, на лбу у мертвеца логотип Скрытого Тумана вырезала и кружочком обвела. Чтобы не сомневались, чьих рук дело.