– Ты ошиблась! Это Конан! Я Пейн! – гаркнули с дальнего пальца той же руки. Реально грозно прозвучало. Была бы я тут в настоящем теле, а не в виде голограммы, то и струхнула бы. Там рыжий мужчина, не особенно крупный, в том же прикиде, но еще и со стальной пластиной какой-то скрытой деревни на лбу. Камон я не разглядела из-за полумрака. Все, что четко увидела – рыжие волосы. Не алые, как у меня и Узумаки, а скорее ржавые.
– Мне сказали – уйди в транс, увидишь лидера Акацуки. Вот и увидела ее первой, – оказывается, я могу пожать голографическими плечами, как своими собственными. А вот шаг в сторону сделать уже не выйдет. Ноги будто приклеены к каменной поверхности.
– И ты решила, что это она? Что она способна быть богом, управляющим миром боли? – ледяным тоном процедил “Рыжик”.
– Забавно, не правда ли? – чуть улыбнулась синеволосая. Спрашивала она не у меня, а у своего лидера.
– Она легко прикончила слабака Кагару и знает цену деньгам, – прозвучал с другой стороны хриплый голос Какузу. Обернулась – так и есть. Стоит на среднем пальце второй руки. Том самом, где кольцо таскает. Получается, он сейчас в трансе и подставился? Та часть меня, что осталась в переговорке, хищно усмехнулась. За ублюдка наверняка хорошая награда полагается. Но вообще это нефиговый жест доверия со стороны нукенина. Или пренебрежения. Типа, я такая слабачка, что и спящему ему навредить не сумею.
– Боль – это всего лишь сигналы в мозгу, я умею ими управлять и создавать, – пусть и не думают, что могут так вот взять и морально задавить целую королеву, хоть и малолетнюю. – Но говорить мы ведь будем не о боли? Для такого разговора нужна личная встреча.
“Пейн” – это и есть “боль” на том языке, который используют в некоторых районах Кумо. И я его, похоже, отчасти знаю, хотя специально не учила. Наследственные воспоминания. Может быть, я прежняя как раз из тех мест? Отсюда и загорелые парни нравятся, и к райкаге неподдельное уважение. Несвоевременная мысль, но я ее обдумала той частью сознания, которая осталась в Стране Волн. Решила, что недостаточно фактов для выводов.
– Верно. Мы решаем твою судьбу. Либо ты остаешься с нами и встраиваешься в иерархию Акацуки, либо Какузу заработает нам немного денег.
– Неизвестно еще, кто на ком заработает, – не купилась я на дешевые угрозы. Водопадовец сейчас в моей полной власти. Хоть бери и отрезай ему голову прямо в эту минуту. – Но если обеспечите денежными заказами, я не против примкнуть. Моему острову постоянно не хватает бюджета, знаете ли.
– Слухи о том, что на Узушио снова есть жизнь, до нас доходили, – все тем же ледяным тоном продолжил Пейн. – Я не уверен в твоих способностях, слишком противоречивые слухи.
– Девочка, уничтожающая деревню одним словом “Бум”, действительно звучит невероятно, – с хорошо скрытым, но все же читаемым сарказмом заявила Конан.
– Вступительное испытание, – озвучил вердикт великий лидер, божество боли и прочая пафосная муть. – Завтра в это же время ты явишься, чтобы его получить. К тому моменту приведи себя в порядок. Все внешние атрибуты члена Акацуки должны быть на положенных им местах.
И меня выкинуло. Проекция была разрушена, а я получила заряд бодрости. То есть боли. Ну такое, вполне терпимое. Не больше, чем сигналы в моей нервной системе. Электрические импульсы, которыми я умею управлять. Как говорит братишка Дей, “Хм”.
В голову идея развития пыточной техники пришла. Главный ее недостаток – необходимость в физическом контакте, что в полноценном бою шиноби возможно не всегда. И тут возникла мысль, как данную проблему решить. Даже две.
Первая, банальщина – привязать к сенбону стальную нить и когда игла воткнется в противника, через проводник передать болевой импульс. Ну или просто электричеством шибануть, но вариант, когда враг корчится именно от боли, а не от судорог, мне нравится больше.
Идея под номером два круче и сложнее в реализации. Во-первых, генерировать ионизирующее излучение. Во-вторых, по уже созданному каналу перекинуть электрический импульс. Хоть пыточный, хоть тупо молнию на дальнее расстояние. Какое точно потяну – неясно. Может, и на несколько сотен метров выйдет. Вот, допустим, идет себе Ягура по своим мудацким мизукагским делам и раз, его от боли финальной ступени техники пыток скрючило. А рядом никого. И только я издалека через систему воздушных линз наблюдаю. Буду тренировать и отрабатывать. Офигительно полезно может получиться.
– Ты проявила себя еще более глупой, чем я оценил изначально. Не стоило грубить Пейну.
– Я не грубила. И как будто я знала, как он выглядит. Кто сказал, что девушка не может быть божеством боли? Где это написано?
– Это же очевидно!
– Не каждому. Не хочу с тобой спорить. Эта комната в твоем полном распоряжении, если что-то надо – скажи, я прикажу, это принесут.
– Пейн-сама приказал привести в порядок твой внешний облик.
Какузу достал из-под плаща печать хранения, распаковал ее и с видом коммивояжера начал раскладывать на столе в переговорной вещи, еще и комментируя каждую.
– Непромокаемый плащ Акацуки с высоким воротником. Изготавливается из специальной ткани, устойчивой к повреждениям и производимой только в Амегакуре. Пропитка внутренней стороны маскирует чакру от большинства сенсоров. Не скрывает, но искажает, чтобы тебя не опознали. Он обойдется всего в десять тысяч рье…
– Чего!? – я аж прифигела от наглости.
– Мы не благотворительная организация и не можем позволить себе бесплатно раздавать форменную одежду. Чему ты удивляешься? В скрытых деревнях, шиноби также платят за свое снаряжение…
– Я возьму трофейный с трупа сунанина. Он мне великоват, но и этот наверняка тоже.
– Нет, так не подойдет. Наши члены получают самое лучшее, а значит – новое снаряжение. Приготовься оплатить его полностью. Вот ведомость, ознакомься.
Машинально взяла протянутую мне бумажку:
Непромокаемый плащ, 1 шт – 10,000 рьеШляпа с колокольчиками, 1 шт – 2,000 рьеКомплект кунаев с гравировкой, 5 шт – 2,000 рьеВзрывные печати, 22 шт – 5,000 рьеПечати хранения, 2 шт – 5,000 рьеМедицинский комплект, 1 шт – 1,500 рьеТемный лак для ногтей, 1 шт – 500 рье Итого: 26,000 рье
– Двадцать шесть тысяч? Люби тебя биджу! Зачем мне вообще шляпа с мудацкими колокольчиками?
– Скрывает лицо, маскирует чакру, оберегает голову от дождя.
– Лак для ногтей? Серьезно? – перешла я к следующему сомнительному пункту. Какой-то фарс, если честно.
– В полной мере. Речь не о банальной косметике, а о части цельного образа представителя Акацуки, созданного, чтобы производить верное впечатление на заказчиков. Потребуется обработать пальцы и на руках, и на ногах.
На то, что ногти что у Какузу, что у его коллеги из Суны одинаково черные, я внимание обратила с запозданием. Может, все-таки не налюбливают меня с этим лаком? Мысленно восстановила образы Конан и Пейна. У обоих и правда одинаковый черный маникюр в цвет плащей. И в случае с красивой девушкой, и на пирсингованном садомазохисте темный лак смотрится вполне уместным. Пошел бы к лицу и мне. Но пять сотен за пузырёк?
– Откуда вообще такие цены взялись? На одну-единственную тысячу в этой стране пару месяцев прожить возможно, ни в чем себе не отказывая.
– Снаряжение высшего качества не может быть дешевым. Если это для тебя слишком дорого, мы оформим рассрочку всего под сорок процентов годовых. Уточняю, цены указаны уже со скидкой для члена организации.
Кацую на груди у меня лихорадочно задергалась. Кажется, она так смех наставницы передает. Или заливистый хохот Фумито. А может быть, в данный момент надо мной синхронно ухахатываются все, кто слушает переговоры.
– Я возьму лак. Плащ трофейный, остальное у меня будет своё, – распечатала скупую стопку денег и протянула пять сотенных бумажек. Маникюрных салонов я в Стране Волн сроду не видела. Ши-тян поможет ноготочки обработать. Цены, конечно, конские. И не удивлюсь, если все положено бесплатно выдавать, но этот старый скупердяй решил меня налюбить. О ценности одёжки с трупа он, к примеру, вообще не волновался.
