Если не рассусоливать, то было сложно, но мы старались и таки подчинили эту многоглавую гидру. Пришлось как следует напугать парочку особенно крикливых капитанов, которые думали, что легко начнут диктовать свои условия малолетке. Снять голову с одного чересчур тупого лидера банды, решившего, что раз я отобрала компанию, то и у меня контору отжать возможно. Местному даймё пару раз пришлось на лапу дать, чтобы не в свои делишки не лез. Как Гато делал, так и мы, даже таксу менять не стали. Потом ублюдка прижмем еще, когда крепче на ноги станем. Рутина, короче.
Некоторой проблемой стало то, что на Узушио плыть большинство нормальных моряков застремались. Невидимая смерть, буууу! Проклятие Узумаки, буууу! Шинигами сожрет наши души – тут следуют звуки и запахи паники. Выбрали ту шхуну, что покрепче, поставили на место капитана Фумито и предложили команде тройной оклад за рейс. Отказавшиеся имелись, но их быстро заменили добровольцы. Имидж моих владений мы еще поменяем. Будут еще драться мужики за честь побывать на Острове Красивых Женщин. Очень иронично, к слову, что “красавица” и “биджу” настолько близкие по произношению слова. Типа, красота – страшная сила.
Отправлять своего парня в рейс было откровенно стремно. А ну как и его утопят? Но не держать же уверенного в своих силах мужика в тепличных условиях, защищая от тени опасности. В Страну Волн ему, правда, сказала не возвращаться. И братишку Дея с ним же хотела отослать, чтобы сдал на попечение Каноно, Миуры и Цунаде. Так было бы спокойнее за ученика. Но мальчишка намертво прилип к Шизуне и ее урокам анатомии, благодаря которым очень продвинулся в лепке. Может, и втюрился еще во взрослую красивую девушку, которая так по-доброму с ним себя ведет. В итоге удалось добраться до острова без проблем.
И даже на прогулку экипаж получилось вытащить. Старый Умитани прыгнул выше головы. Фигурально выражаясь, так-то он безногий. Дед сумел перенести свою защитную фуин на бумагу и обучить ей Каноно. Там какой-то очень замороченный процесс рисования и действует печать всего несколько часов, пока в ней не кончается чакра. Реальный выход для временных гостевых пропусков. Кацую была бы лучше с точки зрения контроля за чужаками, но на этот случай у нас есть другое решение – теневые клоны анбушного деда. Это их работа.
Не могу с чистой совестью сказать, что всё прям наладилось. Больше десяти кораблей стопудово лучше единственного трудяги Парящего и если бы не потеря важных для меня людей, я бы на такой размен пошла, особо не раздумывая.
Одним погожим летним утром все в очередной раз поменялось. Не скажу так сразу, к лучшему или к худшему. Но обязанности замдиректора Не-Гато к тому моменту задрали меня уже настолько, что даже обрадовалась разнообразию. Проснулась от того, что в дверь моих апартаментов барабанили. Одна проснулась, биджу! Это то, что больше всего в нынешнем положении напрягает. Открыла. Фума-кун.
– Оками-сан, на первом этаже вас спрашивают нукенин Водопада и нукенин Песка, – бывший шиноби заметно нервничал, судя по мимике и языку тела. Понимает, что его и один ниндзя с разблокированной чакрой удавит без проблем, несмотря на то, что себя Тадаса-кун особенно не запустил. Тайдзюцу – единственное, что осталось в арсенале дезертира. Вот и тренируется в свободное время, чтобы хотя бы не разжиреть слишком сильно. Так-то ему доступен и тот путь, по которому Фумито прошел, стать самураем. Но где специалист по гендзюцу себе нормального учителя найдет? Такого, чтобы уровня Миуры-сенсея. Да и нет в нем того внутреннего стержня. Хитрозадости – да, с избытком от природы досталось.
– Я их ждала, знаешь ли. Скажи, что спущусь, как только переоденусь.
Чуть покривила душой. Не ожидала, что меня так скоро в контору S-ранговых наемников вербовать придут. А это точно они. Мудацкий Водопад, Скрытый Песок. Всё, как было в бумажках Ооноки-самы. А вот переодеться и правда не помешает, я в одной длинной футболке вышла. Липкий взгляд неприятного субъекта так и прилип к тому, что из-под одежды выпирает, и к моим, может, не особо длинным, но стройным ножкам. Че, нравится? А не для тебя эта вся красота. Такое только для настоящего мужика, а не труса, какой слился из битвы, а затем ныкался в каюте, отлынивая от работы, пока остальные на палубе вкалывали за троих. Думает, я забыла? Никогда, я злопамятная. Просто он сейчас полезен, а расчетливая стерва все еще не уступила место импульсивной девушке, идущей на поводу у сиюминутных порывов.
Начала с того, что постучалась к ученику. У него в моих хоромах отдельная комната.
– Бро, иди к Ши-тян и прилипни к ней с каким-то вопросом по твоему искусству. Надо, чтобы “госпожа Негато” отвлеклась на тебя и не влезла в мои переговоры с нужными людьми, – так-то расчет совсем другой. Дабы пацанчик не встрял и держался подальше. А то знаю я этих ублюдочных водопадников. Для них ребенок может стать удобным аргументом. Прогнись и малец не пострадает. И к гендзюцу, которым славен представитель Суны, судя по досье их организации, у мелкого братишки устойчивости пока нет. Не успели выработать. Нужно будет в его программу обучения включить.
Широкие темные штаны. Тяжелые ботинки, какими так удобно дробить суставы. Защитная повязка-бюстгальтер на грудь, под ней у меня Кацую. Просторная белая рубашка и короткая красная курточка. Протектор Водоворота на поясе. Ну и прическу поправить. Я же девушка. Стальная пластина с кругляшом Узушио у меня, между прочим, не та, что Мито-саме принадлежала. То реликвия, подарок сестренки Кушины, ее я дома оставила, а сама использую свежеотчеканенную.
Спустилась. Здоровенный портовый грузчик, бывший вышибала из кабака, выполняющий роль секьюрити, необходимый, чтобы всякая мелкая шпана в офис не лезла, сжался под тяжелым взглядом реально страшного мужика с перечеркнутой стрелочкой Такигакуре на протекторе в традиционном месте на лбу. Габаритами поменьше Миуры, но кажется крупным из-за черного с узором в виде красных облаков дождевика, накинутого на плечи. Темные волосы, нижняя часть лица скрыта под характерной для ниндзя тканевой маской, а глаза… Какие же они дофигища страшные! Красная, налитая кровью склера. Настолько ярко-зеленая, что кажется светящейся радужка. И очень мелкие, считай, отсутствующие зрачки. Взгляд упоровшегося обдолбанного торчка, я бы сказала. Так-то меня сложновато испугать, если за дело не берется супермощная тварь типа девятихвостого, но взгляд водопадника до глубины души пронял.
Второй – длинный, даже чуть выше первого и худой, как оглобля, загорелый, со светлыми волосами и голубыми глазами. Ни разу не те оттенки, что у Минато или братишки Дея. Глаза почти выцвели, водянистые, лишь немного голубоватые. И коротко стриженная шевелюра, также очень уж светлая, цвета барханов в пустыне, а не золота. Знак в виде зачеркнутых песочных часов предпочитает носить на шее, кажущейся чересчур длинной. Лицо молодое, но неприятное, слишком крупные черты, нос кривой, как клюв хищной птицы и улыбочка еще такая, впору конченому маньячине. И в эту компашку мне предлагают вписаться? Ясно же, что у обоих руки по колено в крови. Не оговорилась. По локоть – это в моем случае или у любого другого шиноби.
– Вот… это она, Оками-сама, – запинаясь, назвал меня наш вышибала, стараясь поглубже вжаться в кресло. Вот уж не знаю, кто его пугает сильнее. Скорее всего, крупные мужики. Опасаться того, кто больше тебя габаритами – это один из природных инстинктов, доставшихся прямоходящим приматам от наших обезьяньих предков.
– И это разрушительница городов? – скептически усмехнулся светловолосый сунанин. Такой тон прощать нельзя. Один раз спустишь – и всё, так и будут считать терпилой и пытаться гнобить.
– На колени, когда обращаешься к королеве, – прошипела я и, во-первых, ткнула его в оба подколенья телекинезом, а во-вторых, приложила мощным кинетическим импульсом сверху, как тяжелым мешком по плечам ударила. Не устоял. Пал ниц.
– Возможно, эта куноичи не дешевка, в отличии от тебя, Кагара-кун. Я вижу, что она тут занята зарабатыванием денег, это похвально, – голос у нукенина ублюдочного Водопада ничуть не приятнее внешности. Грубый, хрипящий. Как будто бы он злой табак курил и бухал несколько суток подряд перед тем, как со мной заговорить. Ну или хроническая ангина пристала. Между прочим, могу ее вылечить. Но не хочу.
