Во взгляде представительного старика сквозило неодобрение, ничуть им не скрываемое. Я аж машинально одежду проверила. Вдруг у меня Кацую из-под рубашки торчит, а я и не заметила. Да нет, в норме всё. Че он тогда так смотрит?
– Здравствуй, Оками-сан. Ты не могла бы оставить Кацую за дверью, в комнате напротив этой. Поверь, там ее никто не обидит, – начал хокаге. Умный. Осведомленный. И чуточку страшный, несмотря на маску доброго дедушки.
Послушалась. Куда деваться-то.
– Ты очень разочаровала меня своим публичным конфликтом с Учиха, – вернулся к разговору Хирузен, когда я аккуратно выложила слизня на стул в соседнем помещении. Хорошо хоть на природу-погоду время тратить не стал, сходу предъяву кинул.
– А чё сразу я? Это они первыми начали, пытались меня в гендзюцу поймать. Один раз такое спустишь, и всё, сочтут терпилой. Ши-тян подтвердит, если мне доверия нет.
– Ваша ссора выглядит так, будто ты обижена на Учиха за вынужденное изгнание.
– И что? Хотите, я публично заявлю, что дело не в этом, а в том, что они мудилы и не хотят Чико амнистировать? Чистая правда, знаете ли.
– Учиха Чико дезертир. Амнистия для нее создаст риски того, что шиноби продолжат оставлять деревню, считая, что их простят по чьей-то протекции. Фугаку-сан полностью прав, если отказал тебе.
– Чё, следили за мной?
– Как и за всеми гостями Конохи.
– И как мы этот конфликт замнем? Готова принять извинения деньгами, я гордая, но бабло мне нужнее. Ну или пусть Фугаку-кун смягчит свою позицию. Допустим… давайте оформим младшим братьям Чико командировку на Узушио. Вручите им протектор по ускоренной процедуре и отправьте оказывать помощь союзнику. А я про все ваши долги забуду.
– Напор, достойный ученицы Цунаде-химе, – позволил себе усмехнуться хокаге. – Я-то, глупый старик, считал, что ты попросишь в счет долга не отзывать Умино Фумито, раз наше с тобой соглашение о добровольном изгнании закрывается.
Удар ниже пояса. Вот же старый налюбщик! Реально ведь в его власти сказать “всё, командировка закончена, ты снова шиноби Конохи”. И бывший бро вынужден будет сделать что? Дезертировать? Уверена, ему хватит решимости, но радости точно не доставит. И возможности посещать деревню лишит.
– Вы этого не сделаете.
– Интересы деревни требуют сделать. У нас есть потери в сражениях с Облаком. Еще и Скрытый Камень активно доставляет неприятности, вынуждая реагировать. Каждый шиноби на счету, а Умино-кун был довольно силен для своего возраста еще три года назад. Сейчас же он достоин повышения до джонина, скорее всего. Точно можно сказать только после оценки способностей.
– Ваш шантаж плохо попахивает.
– Шантажа нет, решение о том, что Умино-сан останется на Узушио, уже принято. Но и говорить о каких-то долгах после этого некорректно.
– Кроме пяти миллионов, о которых договорился Джи.
– Всего лишь деньги, они не имеют значения, я передам вам бумагу для обналичивания в банке сегодня же.
– Для Узушио имеют. У нас доходы пока что ограничены, знаете ли. Так с братьями Чико…
– Я не могу отдать такой приказ сегодня. Возможно, позже, когда они станут генинами, а ваша с Фугаку-саном размолвка будет всеми позабыта.
“Позже” означает “вежливое нет”, это я однозначно к данному моменту уяснила.
– Я поняла. В таком случае иной вопрос – покажите мне джинчуурики Девятихвостого. Это ведь ребенок Минато и Кушины, про которого вы сказали, что он мертв. Я верно поняла? Я, может быть, и молодая, но не тупая, знаете ли. Соображаю, когда меня налюбливают.
– А вы, в свою очередь, покажете представителю Конохи вашего джинчуурики, если он у вас когда-либо будет? – спросил Сарутоби-сан таким тоном, что я четко поняла – весь маскарад вокруг Фуоки если кого и обманул, то не хокаге. Вероятно, Джи обо всем догадался, пока гостил на острове.
– Я могу говорить открыто? Нас никто не слушает? Не читает по губам?
– Безусловно. Стены кабинета надежно экранированы, даже Хьюга с их бьякуганом не смогут через них увидеть.
– Ну да, у нас есть джинчуурики. Скрытый Туман ее похитил, мы спасли и не хотим отдавать ублюдкам из Водопада, которые не уберегли, – я не очень умею врать. Но и признавать, что мы похитили оружие массового поражения, параллельно вырезав всех старейшин деревни, Скрытой за Водопадом – это очевидный зашквар. Та часть правды, что я выдала, все равно рано или поздно вылезет. Подконтрольный биджу – такая штука, которую надо демонстрировать, чтобы боялись, а не прятать в темном чулане.
– Ребенок Намикадзе-сана и Узумаки-сан официально мертв. Есть другой мальчик, который носит фамилию Узумаки в память о некогда великом союзном деревне клане.
– Все Узумаки мои подданные, знаете ли, – глупая идея фикс, конечно. Никто мне мелкого носителя реактора не отдаст. Но чего бы и не заявить претензии как элемент торга, который я, походу, традиционно солью и приму все предложенные условия. Вот реально не знаю, как с этим старичьем о чем-то договариваться. Всегда налюбят, да еще с видом, что я за это им должна.
Ироничная улыбка на иссеченном морщинами лице давала однозначный ответ. Не прокатило, не имело ни единого шанса.
– Может, хоть познакомите нас? Честно-честно, я понимаю, что попытка воровать детей в Конохе – это идиотизм, а вы меня, если что, хлопком ладоней в блинчик расплющите. Нарываться не буду. Просто… это же мои друзья были.
– Даже Джирайя, учитель отца мальчика, до сих пор с ним не знаком, что необходимо для поддержания легенды о том, что он погиб.
– А нужно это…
– Потому что Минато-сан так захотел. Чтобы его сын не рос в тени отца. И для облегчения защиты ребенка, конечно. Джинчуурики – это уже мишень, сын четвертого хокаге – особенно лакомая добыча для желающих отомстить. Скрытого Камня, например. Поклянись, что Ооноки-сан не узнает, что не передашь информацию ни прямо, ни косвенно, ни ему, ни своему ученику, который вероятный шпион Ивагакуре.
Убеждать, что Дей нормальный парень, а никакой не лазутчик, было бы глупо. Ни одного веского довода, сплошь интуиция, ее к делу не пришьешь.
Покорно дала обещание именно в тех формулировках, какие высказал Сандайме.
– Наставнице сказать можно? От нее у меня секретов нет. И хоть фотку малого покажите. Хочу на него посмотреть.
Не знаю, готовился Хирузен к разговору или всегда фотокарточку при себе носил, но достал ее из кармашка на широком поясе, скрытом под белой мантией хокаге.
С портрета на меня смотрел темноволосый и сероглазый смеющийся мальчишка, ровесник моей пузатой мелочи. Лицо у него разрисовано, по три линии на щеках с каждой стороны, изображающие кошачьи усы. Точнее, лисьи. Подумалось, что Хьюга наверняка знают, где его держат, но не скажут даже за образец моего генома. И даже за немедленную помолвку с самым породистым из них тоже не согласятся ничего раскрыть.
Пацаненок выглядит очень счастливым. Ну хоть в этом плане всё в порядке и старшей сестренке Оками не нужно ничего решать.
– Эээ… вот как-то не очень похож.
– Узумаки Фуоки тоже не всегда была красноволосой не так ли? Это временная маскировка.
– А имя у него есть? – последовал с моей стороны закономерный вопрос.
– Узумаки Наруто.
Ну что тут скажешь? Два погибших придурка, которых я считаю друзьями, все-таки назвали сына в честь приправы для лапши. Вместе с фамилией получается “спиральный рыбный рулетик”. Даже не знаю, что про это думать. Просто принять к сведению, запомнить и продолжать разговор на другие темы.
– Так что насчет пацанов Учиха? Вообще нет вариантов, как поступить? Из них в клане не шиноби, а каких-то огородников делают. Больно смотреть. Как будто миссии D-ранга у них начались задолго до получения протектора.
Сарутоби-сама с задумчивым видом раскурил трубку.
– Вопрос до крайности деликатен. Даже хокаге не может вмешиваться в внутренние дела кланов. Я смогу сказать что-то определенное позже.
То есть никогда. Ну хоть бабло не зажал, старый хрен. Я получила обещанный как бы вексель, который, со слов главы деревни, примет любой банк Страны Огня.
