– Аха-ха-ха! – громогласный смех саннина, усиленный чакрой, сам по себе подходит для использования в качестве оружия. Где-то за моей спиной что-то упало, возможно, матрос с мачты свалился.

Ко мне подошли капитан и старпом. Оба напряженные, но не испуганные.

– Я считаю, что у нас есть шанс с ним справиться, – тихонько сказал Юки. – Нас больше. Море и для меня, и для Бьючи-сана родная стихия. Твои возможности, Оками-сан, жабий саннин не знает.

– Нет, я сама. Сейчас мы с Джи немного зарубимся, не напрягайтесь сильно. Считайте, что это спарринг. Мы с ним неплохо так помахались в прошлую встречу. Вот сейчас повторим, Цунаде-сенсей просила. Юки-сан, отведи корабль подальше, чтобы не зацепили, но вообще наслаждайтесь представлением.

– Джи, без обид, но наставница сказала хорошенько тебя отделать перед тем, как пускать на остров, – прокричала я. – Отпусти жабу, не хочу ей навредить, – в доказательство намерений я создала электрическую дугу между широко расставленными руками. Намек – прозрачней некуда. Соленая морская вода – великолепный проводник тока и гигантское земноводное, каким бы крупным оно ни было, удара током может и не пережить. Сердечную мышцу сведет и всё. Какой бы уродливой амфибия ни являлась, убивать разумное живое существо я не хочу.

Пшик, характерный для телепортации призывных зверей, и Джирайя стоит уже не на жабьей башке, а на волнах. На плечах у него появились две мелкие жабки, а лицо из в целом симпатичного для побитого временем сорокалетнего ветерана превратилось в уродливую пародию, с огромным носом-бородавкой и странными глазами.

Я погасила разряды и сиганула за борт. Теперь на воде стояли двое на расстоянии трех метров друг от друга. Красноволосая красотка, низковатая для своих шестнадцати и крупный широкоплечий дядька, измененный режимом мудреца-отшельника. Может, и мне чему такому обучиться? Ну, то есть если Джи становится жабочеловеком, чего бы и мне не превращаться в девушку-оборотня, зубастую красотулю, объединяясь с волчицей? Надо будет спросить у Китакадзе-сана. Не на это ли он намекал, когда пошутил, что мне нужен хвост.

Бей первой. Основа моей стратегии. Так и поступила. Сгенерировала мощный разряд себе под ноги, надеясь, что добью до противника. Простите меня, рыбки. Но выполнение просьбы наставницы важнее ваших жизней. Моряки вас потом соберут и съедят на ужин.

Моя атака была быстра, как молния, внезапна и неотвратима. Саннин успел среагировать. Всего-то подпрыгнул, чем и законтрил, казалось бы, идеальный план нападения. Возможно, я сама его предупредила, показав свой электрический потенциал. Убедилась в очередной раз, что Джи далеко не дурак и чуйка у него, что надо. Движение вверх он начал в момент создания мной разности потенциалов. Он же не сенсор? Как он почувствовал?

Еще находясь в воздухе, ученик Хирузена создал двух теневых клонов, точные свои копии, которые и кинулись на меня. Мудацкие клоны! Ненавижу эту технику. Какого биджу все подряд ей владеют, а я нет? Создать две режущих плоскости – доля секунды. Раз! Два! И обе копии Джи распадаются, превращаясь в облачка чакры.

С самого начала спарринга я безостановочно спамила эхолокацию, причем не только в окружающее пространство, но и под ноги себе. Потому и не проморгала то, что из глубины ко мне рвется что-то такое вытянуто-фалическое, ушла в сторону перекатом, подтолкнув себя кинетическим импульсом. Вовремя! Там, где я только что стояла вспучился трехметровый водяной конус, похожий формой на кунай. И когда противник успел сложить для него печати? И когда успел сделать еще двух клонов, которых я снова порвала на клочки режущей техникой, а затем и в оригинал ее же бросила, постаравшись при этом зафиксировать саннина на месте телекинезом, схватив за шею и приподняв. Если случайно отрежу ему ноги, потом пришьем, наставница хорошо это умеет.

Идеально же вышло. Придержала и… вместо того, чтобы экстренно ловить отрубленные ноги извращенца, увидела только пшик, с которым распадается очередной клон. Да какого биджу! Клонов вообще стоит запретить, как читерское дзюцу! Звуковое зрение дало мне обнаружить еще одного Джирайю, вынырнувшего из-под воды. Двух… трёх. Режущая техника в каждого. Минус два клона и один с поразительной скоростью увернувшийся живчик. И всё так быстро, что сомневаюсь, что кто-то из зрителей успел насладиться зрелищем с борта корабля. Мы реально на сверхзвуке сейчас зарубились.

Звуке. Шибанула акустической волной, так удачно развоплотившей пару лет назад одного неуязвимого самурая. Тогда я ее потянула за счет поддержки Кацую, сейчас же всё своими силами, благодаря Бьякуго. Есть! Джи явно шатнуло, а это дает надежду, что настоящий. Но вообще слабоват эффект вышел. Это режим жаболюда ему стойкости добавил? Нормальный человек рухнул бы, лишившись равновесия.

О, круть! Джирайя блеванул! А нечего бухать перед схваткой… или. Изо рта знаменитого ниндзя, вырвалась не банальная рвота, а что-то вроде потока нефти, воспламеняющейся на лету и окутывающей саннина клубами черног о дыма, достаточно плотного, чтобы моё звуковое зрение отказало. Мудацкий дым еще и расползаться начал, создавая для меня риск ослепнуть. Его как будто чужая воля направляет. Да так и есть! Саннин прекрасно владеет стихийным преобразованием воздуха. А я нет?

А для меня все эти стихии – муть, не имеющая научного обоснования с точки зрения физики и химии. Что не значит, что я не знаю, как с черной взвесью бороться. Попросту нырнула под воду, затаив дыхание, а затем сотворила самый большой кинетический толчок в своей практике, окатив Джи, прекрасно различимого снизу маленьким цунами, заодно и горящую пленку на него повесив. Теперь он грязный, вонючий, черный, дымящийся. Думаю, именно того наставница и хотела.

Позлорадствовать я не успела, так как прилетело уже в меня. Это что, сенбон? Мне в левое плечо воткнулась длинная тонкая штука, которая двигалась достаточно быстро, чтобы я ее заметила, но не успела в сковывающей водной стихии увернуться. Вместо этого пришлось укрепить свое тело, дабы гадские втыкающиеся в меня иголки, посыпавшиеся настоящим дождем, глубоко воткнуться не могли. Да что это за штуки? И тут я сообразила. Волосы. Затвердевшие пряди Джирайи. Надеюсь, с головы. А то мало ли, насколько он извращенец. Подтолкнула себя наверх, решив, что, пожалуй, довольно веселья. Придала телу такой импульс, что торпедой выскочила.

Горящая блевотина уже потухла. Друг напротив друга стояли двое. Первый – весь грязный и закопченный мужик, со слегка поредевшей шевелюрой. Две жабьи фигурки уже пропали с его плеч. Лицо стало нормальным. Кое-кто бы мог сказать, что мужественным и волевым. Вторая – вся грязная и закопченная девушка, в курточке которой застряли белесые фиговины, похожие на щепки. Кое-где до крови поранили. Не стала чересчур задирать нос и поклонилась, как младшая старшему. Он все еще сильнее меня, даже сражаясь с похмелья. Но настолько ли велик разрыв – уже не определено. От катастрофически огромного уже сократился до значительного. Польщу себе.

– Ну че, я стала лучше? Тяну на S-ранг? Смогу прикончить Орочимару?

– Ты абсолютно точно хорошеешь, Оками-тян. Еще несколько лет и можно будет писать с тебя персонажа для моей следующей книги, – получила я сомнительный комплимент.

– Сколько мне тебе заплатить, чтобы этого не случилось? – не такая и шутка. Стать героиней порнухи, каковую будут узнавать и тыкать пальцем “это та самая, которая того, в той книжке” ни разу мне не улыбается. Как говорит мой новый ученик, “хм”. Не на этой ли почве у Цунаде и Джи размолвка приключилась? Я его графомань читала, там половина женских персонажей ясно, какой прототип имеет, по размеру бюста четко угадывается. Я бы за такое морду однозначно набила. Может быть, даже не один раз. При каждой новой встрече и за каждую сомнительного качества книжонку.

– Это, между прочим, большая честь! Красивейшие женщины со всего мира соревнуются ради нее и специально не заделывают щели в ограде, разделяющей половинки онсенов. Кто же им виноват, что все они проигрывают несравненной Цунаде-химе? Да не смотри ты на меня так. Писателя каждый может обидеть. Не буду теперь про тебя писать, пока сама не попросишь!