– Н-нет, – заикаясь, объяснила моя новая как бы мачеха. – Это Танзин-сама меня наказал. Я заслужила.

– Ну да, ублюдок умеет наказывать.

– Оками, ты обещала, – наверное, у меня на лице все написано. Я не Миура и не Ито, скрывать эмоции не умею.

– Лю-шан еще не сдох? – припомнила я имя главы семейства.

– Три года назад умер. Кто ты?

– Я призрак девочки, которую тут запороли розгами до смерти. Ее звали Пинь. Она была умная и узнала, что Лю Танзин крысит рис в сговоре с налоговым чиновником. За то и пострадала.

Призраки – это страшная штука в представлении обывателя. Их, бывает, что и некоторые шиноби на полном серьезе пугаются, поэтому о том, что наш АНБУ Водоворота мертв и пепел его развеян, знает минимальное число человек. А то как бы народ в панике с острова не побежал. Свою глупую гипотезу о том, что я тоже как бы энергетический отпечаток другого человека, вселившийся в никому не нужную девочку, также оставляю при себе, мне она популярности не добавит. Лю Лэй, услышав, кто я такая, и грохнулась в обморок. Еле-еле ее ребенка успела подхватить, а то расшибся бы.

О том, что к нам приближается еще один человек, я узнала заранее. Эхолокация, детка. Звуковое зрение предупредило меня, что кто-то подходит со спины. Резко повернулась. Мой как бы батя, Лю Джанджи. Какой-то он совсем уж затрапезный стал. Иной бомжара из Страны Волн презентабельней выглядит. А ведь ему сколько? Чуть за тридцать. Интересно, попробует сыграть радушие и хотя бы изобразить, что рад меня видеть?

– Пинь, это ты? – мужика всего аж колотит. Взгляд прикипел к протектору у на моем поясе.

– Ши-тян, будь добра, представь меня.

Шизуне наблюдаемая сцена явно удовольствия не доставляет. Но спасибо ей, подыграла, чем уменьшила риск того, что я сорвусь и всех тут если не поубиваю, то переломаю.

– Перед вами Оками, королева Узушио, разрушительница деревень, убийца самураев, – продекламировала куноичи, титул мой за прошедшее время не вырос. Ну разве что Узумори к нему добавить можно. Но не нужно.

– Но когда-то меня действительно звали Лю Пинь и пороли вон там во дворе, – подтвердила я и поняла, что не знаю, что делать и что говорить. Зря я вообще сюда пришла, захотелось слиться и оставить все, как есть. Че, королева, кончилась твоя спесь?

Судя по лицу Джанджи, он тоже не знает. Но явно очень хочет на меня наорать. Он же старший родственник, я ему обязана выказывать почет и уважение. Но инстинкт самосохранения наверняка ему подсказывает, что нарываться на шиноби не стоит.

– Прошу! Не надо меня убивать! – наконец определился с линией поведения мужчина. – Это всё Танзин! Это он! – как же мерзко я сейчас себя ощутила. Я что, и правда его дочь? Не верю!

– Где могила моей матери, – спросила я, понадеявшись, что хоть какую-то пользу от этого визита получу.

– Ее сожгли. Мертвецов сжигают, – очевидный ответ, подтверждающий, какая я все-таки наивная дурочка. Что я тут хотела такого узнать? Какие ответы получить?

– Кем она была? Как вообще в вашей клоаке оказалась?

– Бродяжкой, которая прибилась к деревне уже брюхатой, а мы ее пожалели, – зло сплюнул “папаня”. Ублюдок как будто специально нарывается. – Она была двинутая. Не как ты, а слабоумная, почти не говорила, только имя своё и могла сказать. Но красивая, светлокожая, лицо только всё изрезано и плохо зажило. Умерла родами. Шан-сама сказал, что свежая кровь усилит семью и потому ее ребенка оставили. Тебя, Пинь-тян. Меня отцом назначили. Ты мне не родная. А я о тебе заботился.

Какое, слава биджу, облегчение. Нет во мне их отстойных деградантских генов. Никакая я не Лю!

– Имя? – спросила я только для того, чтобы не сорваться и не размазать мудилу тут ровным слоем по двору. Говорит так, будто бы я им тут должна. Может, еще денег за съеденный в детстве рис потребует? Местные ублюдки – они такие.

– Читосе.

Имя, означающее что-то вроде “Тысячелетняя”. Занятный намёк на всю эту муть с душами, реинкарнациями и генетической памятью. Я точно хочу в этом всём разбираться? Не уверена. А чего я вообще хочу? Ну, кроме как вернуться в нашу уютную деревню, укрытую смертельным проклятием и поплакать в подушку. Или лучше в широкую грудь Фумито уткнуться.

– Это за заботу, – бросила ему смятую сотню, от которой отказался тупорылый Чи Хонг. И все-таки врезала слегка под дых, едва удержавшись от того, чтобы пыточной техникой еще приложить.

– Ты, Лэй, хочешь нового мужа, такого, что не будет бить тебя и детей? – она, конечно, дурнушка и замарашка, но если отмыть, то или Скаю или кому-то из морячков сойдет. Мы как раз так население Узушио и намерены пополнять. Набирать неграмотных, но молодых и здоровых селянок, какие приглянутся мужчинам. Выправлять гендерный дисбаланс. А там и детишки пойдут.

– Не понимаю, – молодая женщина умом явно не блещет, в чем сейчас и расписалась. – Джанджи-сама мой муж.

– Не убивай! – упал на колени более сообразительный ее муженек, оправившийся от удара. Я ведь ему совсем слегонца врезала.

Молча прошла мимо него, нацелившись уйти из деревни и больше никогда сюда не возвращаться. Ощущение на душе образовалось гадкое и только имя матери немного с ситуацией примирило. Может, мне его в качестве фамилии начать использовать? Читосе Оками, тысячелетняя разрушительница и так далее, с кучей пафоса, как королевам и положено. Ммм… не уверена.

Когда поравнялась с Шизуне, заметила, что у той глазки на мокром месте. Подруга резко рванулась ко мне и заключила в объятия. Обнимашки – это как раз то, что мне нужно? Пожалуй, да, королевам иногда тоже требуется порция тепла и капелька жалости. Так-то у меня от эмоций тоже слезы начали наворачиваться, но хвост от биджу ублюдкам Лю, а не зрелище рыдающей меня. Я себя в достаточной степени контролирую, в том числе и слезные железы.

– Че, подруга, не знала, какое по миру дерьмо творится? – постаралась я улыбнуться. – Такой задницы, как тут, я и сама нигде не встречала.

– Я в ужасе, Оками, – Ши-тян все-таки меня отпустила. – Ты жила в таких условиях? Почему эти люди ничего не делают? Почему их все устраивает?

– Они делают. Тут даже дети вкалывают до седьмого пота. Мы почти никого не встретили потому, что все в поле, выращивают мудацкий рис. Не знаю, сажают они его сейчас или убирают. Климат позволяет круглый год. А живут в дерьме потому, что ничего другого не видели. Вон, даже Лэй, которую недавно по лицу отоварили, не въезжает, что в другом месте ей было бы лучше. Пошли уже отсюда, хотела к бабке Гао заглянуть, поблагодарить за то, как она меня читать научила, но, люби ее биджу, старая ведьма наверняка не дожила.

Глава 6

Ито и генины примкнули к нам уже на пути к широкому тракту. Неплохо прятались в кустах, стоит сказать. Если бы не постоянное звуковое зрение и навык ощущения взглядов – я бы их не заметила. Бывший куратор по поводу визита в Пиньдишань не сказал ни слова, за это я ему без дураков благодарна. Я половину пути до столицы продолжала чувствовать себя грязной, как будто бы рядом с той свиньей в луже повалялась.

Удалилась от родных мест подальше и меня отпустило. Че я вообще завелась из-за каких-то голоногих ублюдков? Пожалуй, если бы не Шизуне и Ито, я бы таки сорвалась и покалечила половину деревни. И не жалела бы потом. Но начать выглядеть бешеной неадекваткой в глазах хороших людей я не хочу.

Коротко заглянули и в столицу. Бывшую банду я искать не стала. Ито и так про них поведал по пути. Ребята нехило так поднялись и половину преступных элементов под себя подмяли. Мой приятель Кунроку и вовсе теперь ночной даймё столичного города. Вот о чем мне с ним говорить? Вспоминать, как торгашей крышевали?

Зато заглянули в храм Богини Неба и Земли, где я с Микки полчасика пообщалась. Хаяси-сан мозги мне полоскать не стала, больше расспрашивала, все ли у меня хорошо, чем грузила тем, что я делаю не так. Всего лишь приятное напоминание о том, что в Стране Земли не сплошь уроды и ублюдки проживают, но и вполне себе милые люди. За прошедшие годы моя знакомая несколько выросла в сане и теперь вроде как в одном из храмов за главную. Унылая жизнь, полная тупорылых религиозных ритуалов, как по мне. Но оставила критику при себе. Что я в этом понимаю? Она живет припеваючи. Деньги, влияние, мужик, всё при ней. Последнее – это я про Ито. Тут и слепой заметит, какая между ними искра. Так что не судьба мне куратора к себе на Узушио сманить. Разве что в комплекте с рисовой мико. Вот только ей нафига свою паству бросать и на малообитаемый остров переезжать? Не ради же сомнительной перспективы смены божества на Шинигами?