– Жил‑был маленький, крепкий, как гриб‑боровичок, мальчик…

– «Пузырь»! – под дружный хохот сказал Борис. Наконец‑то он снова был в привычной стихии.

– Да, так дразнили его в племени. И только старый вождь молчал, покачивая головой. Он не мог по пустякам вмешиваться в события, хоть и знал, какая тайна связана с этим мальчиком. Знал, что есть такие дети, которые сначала бывают небольшого роста и вроде как полненькие, а на самом деле они просто накапливают силы, чтобы в нужный момент стать высокими и сильными…

Коленька по прозвищу «Пузырь» так боялся своей полноты и насмешек, что почти перестал есть. Не знаю, чем бы это закончилось, если бы Наташа не объяснила мне, а я – Коле, что его полнота – вовсе не патология. Просто он так устроен, а в конце подросткового возраста, скорее всего, вытянется и станет вполне нормальной комплекции.

Смех стих, ребята ждали, что же будет.

– …Однажды весной люди проснулись утром и увидели, что река бурно разлилась от быстро растаявшего снега далеко в горах. Вода подступила к самым домам. На другом берегу осталась маленькая девочка с коровой. Брод исчез, поэтому девочка не могла вернуться и отчаянно плакала. Лодок в селении не было, потому что река раньше была мелководная. Жители не знали, что делать. Мать с отцом бегали по берегу и голосили еще громче своего ребенка. Вождь велел тащить к берегу бревно, обвязать его веревками с двух сторон. На одном конце привязали камень и пытались перебросить на другой берег, но не тут‑то было. Река стала слишком широкой. Надо было кому‑то плыть к девочке. Никто не решался. Что делать?.. Кого пошлем на это опасное дело? – спрашиваю я ребят.

– «Пузыря», что ли? – неуверенно спросил Петя, «великий путешественник». Он периодически уходит бродить из интерната, несмотря на наказания воспитателей и побои старших ребят.

– Ага, «Пузырь» не утонет, – послышался смешок Бориса, но никто не поддержал его.

Я продолжил:

– Мальчик, которого дразнили «Пузырем», решил, что надо плыть ему, может, он не утонет. А если утонет, то это лучше, чем жить с постоянными насмешками. И поплыл.

– Ну, Пу… Колька дает, – послышалось на этот раз.

– Тихо ты!..

– Страшно залезать в злую темную воду, но Пузырь вошел с веревкой в зубах. Он поплыл наискосок, как советовал Вождь, чтобы течение не унесло в сторону от нужного места. Мутная вода пыталась унести за собой, но мальчик не сдавался, упорно продвигался вперед. В какой‑то момент он почувствовал себя взрослым и сильным, поэтому добрался до берега. С трудом открыл до боли сжатые зубы, освободил веревку и подтянул бревно. Посадил на него девочку, сам сел сзади, а корову обмотал веревкой вокруг шеи. Жители радостно подбадривали его с другого берега, а потом стали тянуть бревно обратно. Когда Пузырь со спасенной девочкой и коровой вступил на берег, все обступили его и одобрительно похлопывали. Он не сразу заметил, что вернулся совсем другим человеком – рослым, стройным. Прежние насмешники теперь едва доставали ему до плеча.

– Я точно вырасту? – улучив момент, спросил Коленька.

– Конечно, – заверил я. – Только ешь нормально и занимайся физкультурой.

Наташины медицинские консультации помогли спасти еще одного страдальца, которого все звали «Ссанек». К его имени пацаны добавили «с», так как он писался по ночам. Наташа посоветовала будить парнишку в четыре утра, пока он не привыкнет вставать сам. Это теперь была наша с ним тайна. Он стал просто Саньком.

Сколько бед и страданий у этих ребят из‑за того, что никто не следит за их здоровьем, пока что‑нибудь не случится! Наташа договорилась, чтобы сотрудники и старшекурсники мединститута провели глобальное обследование «интернатских». Чтобы не было дискриминации, проверили и «англичан».

– Ой, что творится… – прокомментировала результаты Наташа.

Оказалось, вундеркинды вызвали еще больше тревог у врачей. Букет заболеваний у них не меньше и сложней.

Прав был Януш Корчак: если дети раздражительны, не сдержаны, ленятся и плохо общаются с одноклассниками – это, прежде всего, проблемы и особенности их организма или скрытые болезни. Вадим Николаевич задумался, как укрепить медицинский персонал, объединиться с участковыми врачами. Постоянно наблюдать за здоровьем детей проще и эффективней, чем ждать, когда болезни дадут знать о себе. После этой истории Наташа стала ближе не только мне, но и была признана членом нашего педагогического содружества. Так Вадим Николаевич называл ядро учителей-единомышленников. Верили в его «эксперименты» пока не все.

Наташе отвели в интернате комнатку под медпункт. Я воспринял это как лишнее место для встреч, но скоро почувствовал себя лишним. К ней то и дело заглядывали ребята, чаще всего пацаны, и Наташа безжалостно выгоняла меня. Медпункт стал не менее популярен, чем мои истории.

Сказки помогли мне завоевать авторитет у ребят из интерната. Правда, правда. Совсем недавно на спортивной площадке Лешкин класс гонял футбольный мяч. Крику было больше, чем игры. Мяч улетел мимо ворот от ноги защитника Руслана.

– Угловой, угловой! – радостно закричал Борис.

– Нет углового! – сказал Лешка, который стоял на воротах. Надеюсь, просто не заметил.

– Угловой! – продолжал настаивать Борис.

Руслан, ниже всех ростом, попер на него с выпяченной грудью, истерично крича:

– Ты че, не слышал? Совсем оборзел? Сейчас упадешь и не встанешь!

На моих глазах Борис стал меньше ростом. Руслан протянул к нему руки, готовясь душить.

– Падать не надо, – решил вмешаться я. – В прачечной два дня ремонт машин. Придется ходить в грязной одежде.

Руслан оглянулся на меня и расплылся в улыбке, покровительственно похлопал Бориса по плечу:

– Да, ладно, я пошутил. Угловой так угловой.

Если бы не сказки, наверное, он бы не уступил.

Из‑за Руслана и других ребят мне пришлось самому обращаться в медпункт. Я вбежал без стука, а там сидит малек и важно распивает чай из блюдечка, раздувая щеки, видимо, подражая бабушке.

– У меня прием, – с укором сказала Наташа.

– Ладно, займу очередь, – пробурчал я. Вышел и сел на скамейку у двери.

Посетитель скоро вышел. Видимо, ему неловко стало, что здоровый дядька ждет, когда он чаю напьется.

– Ну, что случилось? – спросила Наташа, когда я вошел.

– Я подлец. Или дурак…

– Ну, это неизлечимо.

– Я не шучу. Помнишь, я подглядел в твоей тетрадке методику «Разговор с волшебником»? Попробовал сейчас во время самоподготовки. Сказал ребятам, чтобы они написали самое заветное желание, которое может исполнить только волшебник. Они мне поверили и написали такое… Совсем не про мир во все мире и наступление коммунизма.

– Ты хочешь показать?

– Да ты что! Этого никто не должен видеть и знать.

Я мельком взглянул на две и чуть с ума не сошел. Наш улыбчивый Андрюшка написал, что ему надоело быть уродом, он хочет стать красивым. А Руслан, ну, психованный такой, он попросил оживить маму и чтобы отец перестал бить его так сильно. Дальше я не стал читать, разорвал на мелкие кусочки и сжег. Сказал, что так надо, чтобы исполнились.

– Что здесь такого? Думаешь, ко мне приходят с простудами и болями в животе?

– Так это сами приходят. А тут я вынудил. У меня нет на это права, если я не могу им помочь. Как они могут жить с такой болью?

Раскалывалась голова, и таблетка не помогла. Наташа поставила укол. Оживая, я сказал:

– Вычеркни из тетрадки эту методику. И преподавателям скажи, что она вредная.

Я не сразу смог смотреть в глаза ребятам, боялся увидеть в них вопрос: «Когда ты исполнишь наши желания»? Лучше рассказывать сказки.

Во сне мне явился мальчик. Он сидел, прислонившись спиной к стене на улице, абсолютно голый, и играл на свирели. Рядом лежала бейсболка для подаяний. Я поднял его – а на спине раны от побоев, очень глубокие, с кровью. Я закутал его в свое пальто и повел в интернат… Вот так‑то.