Наконец, съемки рекламы магазина электротоваров с полу-плачущей полу-улыбающейся Асахиной, которой Харухи вертела как хотела, были закончены. Картина наводила на мысли о каком-нибудь продажном менеджере, манипулирующем своим подопечным боксером.
Тут я вспомнил еще об одном посещенном нами спонсоре. Харухи ничего вспоминать не требовалось, она планировала все это с самого начала. Схватив Асахину, издающую милым голоском крики «кяяя!! иии!!», Харухи потащила ее дальше вглубь торгового квартала. Нагато в образе колдуньи невозмутимым призраком последовала за ними, ну а затем потащились и мы с Коидзуми.
Чтобы как-то поддержать Асахину, я накинул на ее плечи свой пиджак. Хотя, может, так мы только стали привлекать больше внимания. Ну, у людей бывают разные особые интересы… Хочу заметить, кстати, что у меня ничего такого нет!
Мы добрались до магазина игрушек, и все повторилось снова. Под взглядами прохожих Асахина со слезами на глазах глядела на меня, а точнее, в объектив камеры.
- Эт… этот мм… магазинчик игрушек вопреки всем невзгодам работает благодаря Ямацути Кейдзи-сану, которому двадцать восемь лет. В прошлом году он бросил работу клерка и открыл этот магазин. А все из-за своего увлечения… Но как и предполагалось, выручка никак не растет… За первое полугодие - восемьдесят процентов, по сравнению с прошлым годом… кривая продаж идет вниз! Все – быстренько сюда за покупками!
В речи Асахины все было перевернуто вверх дном. Хозяин, этот текст вообще, одобрил? Не позавидуешь ему, пожалуй. Кому охота признаваться в таких вещах старшеклассникам?
Теперь девочка-зайчик направила врученную ей штурмовую винтовку дулом кверху.
- В людей стрелять никак нельзя, поэтому я буду стрелять по пустым банкам!
За ней, неопределенно глядя куда-то, стояла Нагато и держала в руках плакат с надписью «Магазин игрушек Ямацути». Сюрреалистическая картина. Раз Асакура Рёко казалась обычным человеком с обычными эмоциями, значит, не все эти созданные пришельцами андройды похожи на роботов. Наверное, безэмоциональность Нагато – ее техническая особенность.
Асахина навела винтовку на пустые банки, лежавшие на земле, и открыла беспорядочный огонь:
- Ой-ой-ой! Если попадет – будет очень больненько! Ааааа!
Образцово-показательное превращение алюминиевых банок в решето на деле привело к панике среди окружающего гражданского населения. Еще бы – точность попаданий составляла не более десяти процентов.
Я подумал, что снимать эту картину на новенькую DV-камеру – просто преступление. И перед Асахиной, и перед разработчиками этой камеры. Стоило ли стараться ради того, что бы снимать вот это?
В общем, съемки этой глупейшей рекламы на сегодня подошли к концу. На обратном пути мы заглянули в школу, чтобы в своей комнате выслушать от Харухи дальнейшее расписание съемок.
- Раз завтра суббота, выходной, собираемся с утра. Всем быть в девять на станции Китагути, слышите?
Вообще-то, у нас одной рекламы уже больше чем пятнадцать минут. Это какой же длины будет фильм? Да никто на фестивале не досидит до конца нашего трехчасового эпического произведения, плакали наши кассовые сборы.
Такие мысли крутились в моей голове, пока я смотрел на удрученную Асахину. Уезжала она официанткой, возвращалась она так же на электричке, но уже девочкой-зайчиком и теперь, наконец, переодевшись в школьную форму, просто валилась с ног. Если все и дальше будет так проходить, может дойти до того, что главная героиня просто заснет посреди съемочной площадки.
Я допил чай, который вместо Асахины, распростершейся лицом вниз на столе, приготовил Коидзуми, и сказал:
- Харухи, неужто для Асахины-сан ничего более подходящего не нашлось? Для боев – что-нибудь боевое. Военная форма или камуфляж, например.
Харухи помахала своей указкой со звездой на конце и ответила:
- В военной форме нет ничего неожиданного. А у нас-то боевая не кто-то, а официантка! Да все только и смогут, что вздохнуть от восторга! Важно привлечь внимание! Это ж концепция, кон-цеп-ци-я!
Ты значение этого слова-то знаешь? Мне оставалось только вздохнуть:
- Ладно… Почему тогда она должна прилететь из будущего? Могла бы и не путешествовать во времени – разницы никакой.
Плечики Асахины, лежавшей на столе, вздрогнули. Однако Харухи это никак не проняло.
- Это все ерунда, можно и потом подумать. Будут возражения – тогда все и решим.
То есть, вот я сейчас – не возражаю, да? А ну отвечай!
- Да хоть и подумаем, все равно если ничего в голову не придет, так и оставим, как есть! Как тут еще-то? Главное, чтобы фильм был интересный!
Это если он интересный. А каковы же шансы на то, что снятый тобой фильм таким будет? Зачем снимать кино, которое понравится только режиссеру? Хочешь получить «Золотую малину» за самый худший любительский фильм?
- Это еще что? Я только одного хочу - победить в голосовании за лучшее выступление на фестивале! Ну и, если можно, «Золотой глобус» тоже. Так что нужно Микуру-тян нарядить как следует!
Вот уж не думаю, что кому-то это действительно нужно. Кстати, судя по всему, тот фильм, который так Харухи разгневал, в каком-нибудь году свой «Золотой глобус» уж точно получил.
Я опять вздохнул и посмотрел в сторону. Нагато в черном одеянии, только войдя в комнату, направилась в угол и опять ушла в чтение. Что с ней такое? Что она, умрет, если, находясь здесь, не будет читать?
- Стоп! - пока я смотрел на пришелицу-книголюбку, мне кое-что пришло в голову. - Эй, я еще не видел сценария!
Вообще-то, даже сюжет неизвестен. Все, что известно, это что Асахина - официантка из будущего, Коидзуми – юный экстрасенс, а Нагато – злая колдунья-инопланетянка.
- Все в порядке.
Харухи, будто о чем-то задумавшись, закрыла глаза и постучала звездочкой на конце указки себе по виску:
- Все - вот здесь. И сценарий, и постановка - все! Тебе даже думать не нужно, я всю операторскую работу продумаю.
Блестящая мысль. Уж тебе-то лучше ни о чем не думать и просто пялиться в окно. Сделаешь лицо попроще - может, и для замены Асахины подойдешь!
- Завтра, завтра! Всем собраться с духом! Чтоб добиться славы, первым делом нужна решимость - именно это и есть способ, как без денег добиться успеха! Разорви оковы разума - и в тебе пробудятся скрытые способности, о которых ты и не подозревал! Вот так!
