Литмир - Электронная Библиотека

Англичанин промолчал.

Поджал губы и промолчал. Однако на ус намотал сказанные слова. В том числе и о том, что в СССР знают о секретных исследованиях. И не придают им никакого значения, обсуждая как что-то само собой разумеющееся. Что было и обидно, и в чем-то даже страшно. Ведь получается, что английская контрразведка совсем мышей не ловит.

С итальянцами, французами и японцами он беседовал с других позиций, стараясь уже задеть их амбиции. Дескать, как подлые «янки» и «лайми» смеют унижать их великую нацию, ограничивая во флоте столь позорным образом?

И так по кругу.

Во время предварительных консультаций Фрунзе подначивал и провоцировал. Стараясь при этом наступить на самые больные мозоли. Где-то льстил. Где-то язвил, подтрунивая. Где-то обращался к здравому смыслу и холодному расчету. В общем, играл свою роль, подготавливая переговоры.

И вот они наступили.

И… завершились. Быстро. Просто стремительно. Потому что особых противоречий ни у кого не наблюдалось. Их удалось утрясти ДО самих переговоров, так как формат, предложенный Фрунзе, устроил всех.

Точнее, немного не так.

Противоречия были. Много. Веских. И будь воля участников конференции, они бы сцепились самым отчаянным образом. Но в данной конкретной ситуации их интересы чудесным образом совпали. Где-то настоящие. Где-то мнимые. А где-то и голые амбиции, которые, как известно, иной раз могут «довести до цугундера».

Так или иначе, но англичане и американцы согласились пойти на равные «тарифы» по размеру флота для всех участников договора. Япония, Италия и Франция же приняли новую классификацию флота[3] и новую систему лимитов. Причем, в отличие от Лондонского морского договора 1930 года, который пока не состоялся и, вероятно, не состоится, эти самые ограничения ужесточились, а не смягчились. Попущением стало только то, что после десяти лет службы любой капитальный корабль можно было заменить на новый. Остальные – по желанию. Хоть каждый день. Договор в итоге выходил не только и не столько инструментом ограничения морских вооружений, сколько инструментом регламентации перевооружения.

Другим интересным решением стало введение нового подхода к оценке флотов. С одной стороны, вводился полный тоннаж, одинаковый для каждой из стран-участниц. И его превышать было нельзя. С другой стороны, устанавливались ограничения по каждому отдельному классу и их совокупный тоннаж втрое превышал полный. Что вынуждало каждую страну делать сложный выбор в пользу приоритетов – что конкретно строить.

Несколько странный подход. Но он, на удивление, удовлетворил всех, так как позволял устранить одно из главных противоречий. Дело в том, что, например, американцы были заинтересованы в увеличении количества тяжелых крейсеров, а англичане и французы – легких, из-за чего каждая сторона пыталась расширить интересующую ее сферу. Предложенный же Фрунзе подход позволял эту трудность устранить. Теперь каждый мог самостоятельно решать – чего и сколько строить, имея довольно серьезную «вилку» возможностей.

Ну и главное – Советский Союз также подписывал и ратифицировал этот договор, беря на себя все вышеописанные обязательства.

Чистая формальность.

Он даже теоретически был не в состоянии выполнить их. Это выглядело вроде запрета карасю управлять паровозом. Во всяком случае, именно так Фрунзе ситуацию и воспринимал.

Но дело было сделано.

И только после того, как Франция и Великобритания полностью списали с СССР всякие долги Российской Империи. Вообще все. Как государственные, которые просто аннулировали, так и частные, которые частью признали недействительными, а частью – разумеется, меньшей – «выкупили» через выдачу государственных ценных бумаг.

Заграничное государственное имущество Российской Империи и конфискованные золотовалютные средства возвращать не стали. Поступили иначе.

Это все оценили.

И под него выдали долгосрочные государственные облигации. Дисконтные. По номиналу. Чтобы через двадцать лет их можно было предъявить к погашению или свободно продать на рынке, если уж невтерпеж.

Не очень красиво.

Но свободных средств ни у Великобритании, ни у Франции попросту не имелось в таких количествах. И иначе они поступить не могли. В том числе и потому, что там набежало где-то около трех миллиардов рублей. Слишком много. А через двадцать лет либо мул сдохнет, либо падишах, как говаривал Ходжа Насреддин.

Имущество же царской семьи «внезапно» оказалось юридически записано на третьих лиц. И эти самые персоны им просто пользовались, безвозмездно. Официальная версия – его заложили, чтобы поддержать соотечественников в эмиграции. И выходило, что Романовы нищие и брать у них нечего. Что никак не мешало им жить на широкую ногу.

– Крысота… – старательно проговаривая каждую букву, тогда произнес Фрунзе. Потому что не знал, как еще это назвать.

Впрочем, кое-что они, конечно, вернули. Некоторые драгоценности. Суммарно где-то на пару десятков миллионов рублей. Что на фоне тех титанических сумм – ни о чем.

Но главное было сделано – и Великобритания, и Франция признали полное отсутствие финансовых претензий к СССР. Более того, сняли, во всяком случае формально, все установленные ими санкции на сотрудничество с молодой Советской республикой. Что автоматически снимало ограничение на покупку товаров из Союза, которые раньше приходилось продавать по разным хитрым схемам с заметными финансовыми потерями.

Понятно, что, кроме этих двух стран, какие-то долги имелись и перед другими. Но объем этого совокупного долга был настолько несущественен, что Фрунзе легко и просто оплатил его облигациями. Теми самыми, что ему щедро отсыпали англичане с французами.

И их еще осталось.

Много.

Но он помнил из прошлой жизни, что держать такой «токсичный актив» было слишком опасно: кинут и не вспотеют. Так что пустил эти средства в дело. Точнее, не сам, а уговорил Рыкова и Бухарина, так как именно они обладали для этого подходящими полномочиями.

От этого балласта избавились настолько лихо и быстро, что англичане с французами даже не успели никак отреагировать. Когда же дернулись – было уже поздно. Союз успел много чего интересного закупить. В первую очередь, конечно, различное промышленное оборудование, а местами и отдельные помирающие производства. Так что к январю 1928 года этих самых облигаций у Союза на балансе попросту не имелось.

Эскадру, что стояла в Бризерте, также вернули Союзу.

Точнее, то, что от нее осталось.

В Кронштадт по поздней осени пришел линкор «Генерал Алексеев», шесть эсминцев типа «Новик» и вооруженный ледокол «Гайдамак». Причем шли они с изрядными приключениями и остро нуждались в ремонте.

Не бог весть что. Но Михаил Васильевич и этому радовался, так как в оригинальной истории не смогли и этого выудить. Тем более что удалось обойтись без выплат. Французское правительство ничего не потребовало за содержание флота. А советское не стало предъявлять претензий по ненадлежащему уходу и требовать компенсаций за угробленные корабли…

– Вы удивительный человек, – заметил посол Великобритании во время приема, посвященного подписанию договора.

– И что же во мне удивительного? – усмехнулся Фрунзе. – Две руки, две ноги, а посередине гвоздик?

– Может, и так, – вернул улыбку посол, – но я впервые встречаю столь влиятельного человека со столь грязными руками, – произнес он и кивнул в сторону кистей Михаила Васильевича.

Фраза получилась совершенно провокационной и двусмысленной. Иной бы обиделся. Но Фрунзе лишь смешливо фыркнул.

– У меня есть хобби – люблю с железом возиться. В свободное время. Знаете ли, если бы не революция и Гражданская война, точно бы стал инженером. Очень люблю железо…

– Железо?

– Да. Вот такое странное увлечение. Железо и кровь. Война ведь это кровь. И так уж вышло, что это стало моей профессией.

– Злые языки говорят, что вы уже сменили профессию, – заметил представитель США. – Поговаривают, будто бы вы диктатор СССР.

вернуться

3

Катер – до 300 тонн нормального водоизмещения (НВ); шлюп – малый эсминец – до 1000 тонн НВ и до 100-мм главного калибра (ГК); корвет – эсминец – до 2000 тонн НВ и до 130-мм ГК; фрегат – лидер эсминцев – до 4000 тонн НВ и до 130-мм ГК; легкий крейсер – до 8000 тонн НВ и до 155-мм ГК; тяжелый крейсер – до 10 000 тонн НВ и до 203-мм ГК; канонерская лодка – до 5000 тонн НВ, до 20 узлов и до 203-мм ГК; монитор – до 10 000 тонн НВ, до 20 узлов и до 353-мм ГК; линкор – до 35 000 тонн НВ и до 406-мм ГК; линейный крейсер признавался разновидностью линкора и имел те же ограничения; авианосец – до 35 000 тонн НВ и до 130-мм ГК; подводная лодка – до 1000 тонн НВ и до 100-мм ГК.

6
{"b":"928750","o":1}