– Завтра все документы должны быть на столе, а сегодня заключение медицинской экспертизы. Ни одного листа перед собой – я не вижу.

– Он самым первым лежит в жёлтой папке, возьми на столе.

– Я жду, когда ты сам положишь его на мой стол.

После своих слов, он скинул вызов, а я фыркнул.

– Ублюдок.

Поднимаясь с дивана, я окинул взглядом мелких, после чего Джареда и Лизи. Темно-карие глаза первого сощурились и ответно посмотрели на меня с какой-то проницательностью.

– Пошли его нахрен, – бросил Джаред, поглаживая по спине Мэди.

– Картер! – процедила Лизи, тут же получая сожалеющий взгляд мужа.

– Я не могу послать своего начальника.

– Кто сказал? – усмехнулся он.

– Воспитание и рамки рабочих отношений. Ты посылал Люка или Кита?

– Ежедневно.

– Марсело? – выгнув бровь, я ожидал ответ, который заранее знал.

– Уволься и не парься. Ты мужик или кто? Так и будешь полировать его яички.

– И кто мне будет платить за то, что я ничего не делаю?

– Ты можешь играть в бейсбол.

– Это вечные разъезды.

– А у тебя есть, что терять?

Удар в нужную точку выбил из лёгких весь дух. Мне больше нечего терять, разве только самого себя. Джаред как хороший боксёр, всегда бьет в самое яблочко как физически, так и морально.

– Я должен ехать, – кивнул я, игнорируя слова брата, которые успели изрядно подкосить.

– Тряпку захвати, – продолжал насмехаться Джаред.

– Отвали.

– Когда решишь стать мужиком – сообщи мне. Возможно, я помогу тебе, расскажу, что делают настоящие мужчины, а не те, кого наделили буквой «м» в паспорте.

Пока Мэди и Мэйс смотрели телевизор, я показал ему средний палец и улыбнулся Лизи. Сунув ноги в кроссовки, я вышел за дверь дома, в котором царит мир, любовь и тепло. Это то, чего нет в моей жизни. Я сам разрушил свои отношения. Смешно, ведь я всегда думал, что это скорей сделает Алекс, формально, она помогла, но чего она требовала? Да практически ничего, кроме внимания, про которое я забывал, пытаясь насытить нашу жизнь деньгами. Метаясь между работой и бейсболом, я забыл, что самое главное – внимание. Если я хотя бы дарил ей цветы или приносил тот же самый киндер, которому она всегда была рада – всё могло быть иначе. Я ошибался, думая, что смогу залатать всё деньгами. Оказалось, это бумажки, которые успешно затуманили рассудок и сбили с пути.

Стремительно долетев до работы, я со скрипом зубов схватил нужный лист и всё то, что требовалось, после чего скрепил кучку документов, которые через несколько минут легли перед лицом Малека. Оливковые глаза сощурились, а на его губах заиграла довольная улыбка, которая успешно помогала расти ярости внутри. Почесав подбородок, он прогулялся взглядом по листам и кивнул, устремив внимание на меня.

– Вот теперь порядок.

– Они лежали поверх остальных документов, взять их – дело одной минуты, чтобы скрепить, нужна пара, – процедил я.

Забавно, что мужик под сраку лет, а точней под сорок, пытается выносить мне мозг по любому поводу и без. Я не знаю причину столь предвзятого отношения, но это начинает раздражать. В принципе, он относится так ко всем сотрудникам, но именно ко мне испытывает пылкое желание вывести и вставить палки в колёса. И моё терпение даёт перебои. Прогулявшись ладонями по столу, Малек поправил рубашку и вновь провёл ладонями по гладкой поверхности. И этот вечный жест уже бесит каждого. Стол не хренов кот, которого нужно наглаживать. Думаю, кто-то должен ему об этом сказать.

– Отличная работа.

– Знаю, – бросил я, разворачиваясь, чтобы уйти, но следующие слова вырвались раньше, чем я подумал, – поэтому увольняюсь.

– Увольняешься?

Слава нельзя возвращать назад, особенно с такими людьми как Малек, они тут же намотают это на ус и запомнят для будущих упрёков.

– Да, заеду завтра, чтобы подписать заявление. Если нужно, составлю сам.

– Дуглас, ты что-то перепутал, – раздался за спиной свирепый голос начальника.

Джаред чертовски прав: пора прикрыть эту воронку с дерьмом, которые изо дня в день помогали мне разрушать собственные отношения и жизнь. Я продержался год, больше не намерен.

– Я увольняюсь. Могу напомнить трудовой договор или объяснить смысл демократии.

Бросив последний взгляд, я вышел за дверь, когда лицо Малека начало покрываться красными пятнами в виде ярости. Вероятно, он не привык, что парень двадцати четырёх лет может легко отказаться от должности в пристежной юридической конторе или разговаривать с ним в такой небрежной манере. Телефон снова начал верещать в кармане и на это раз я не стал игнорировать звонок Чарли, которую до этого послушал только благодаря Джареду, бесившегося из-за не принятых вызовов.

– Ты не передумал?

– Нет.

– Хорошо, скажи мне хотя бы где ты.

– Ухожу с бывшей работы.

– Уходишь с бывшей работы?

– Да.

– Это как?

– Уволился.

– Уволился из бюро? – ахнула она.

– Да.

– Том, ты с ума сошёл? Что ты будешь делать? Чем ты займёшься?

– Они не единственные в Нью-Йорке.

– Но они одни из лучших.

– Мне плевать. Я устал и хочу заниматься тем, что люблю.

– Только не говори, что ты решил уйти в бейсбол.

– Именно это.

– Ты меняешь шило на мыло, не совершай глупостей.

– Я должен собрать вещи. Пока.

Скинув вызов, я ещё пару секунд задержал взгляд на экране. Если бы это была Алекс, что бы сказала она? Придерживалась мнения Чарли или поддержала бы подобный шаг? Я не знаю. И смогу ли вообще узнать это, хотя, почему не смогу? Набрав её номер, я получил тишину, после которой эхом в ушах откликнулись слова: «Номера не существует». Она сменила его. Чего я ожидал?

Выйдя на улицу, я посмотрел на вывеску и зашагал к машине. У меня нет вещей, разве только канцелярия, но её я оставлю на том самом месте, где она покоится сейчас. Мне ни к чему эти безделушки. Плевать, продолжаю ли я рушить собственную жизнь дальше или наоборот сейчас помогаю ей наладиться и вновь влиться в калию, это покажет время. Следующую клавишу вызова я нажал с номером тренера. Сидя в машине и нервно постукивая по рулю, я послушно ожидал ответ.

– Хочешь потренироваться?

– Нет.

– Тогда даже не знаю, чем могу помочь.

– Я хочу в команду.

На несколько секунд между нами воцарилась тишина, и я знал, что он в смятении или даже шоке, потому что год назад я выбрал работу в бюро, а не команду, соглашаясь быть в запасном составе и при этом, даже не в основном запасном составе. Что я там получаю? Ничего от слова совсем. Ни денег, ни развития. Я будто вернулся в свои шестнадцать, где играл для того, чтобы получить место в команде. Но даже в те шестнадцать, я развивался, а не шёл на дно.

– В команду? – наконец, начал тренер.

– Да.

– Что тебя подвигло принять такое решение?

– Моя жизнь рушится у меня на глазах. Я занимаюсь не тем, чего всегда хотел.

Такая честность удивила даже меня, но я не рассчитывал на пощаду или снисхождение, ведь сам поставил себя на то место, которое занимаю сейчас – на заднее место.

– Следующая тренировка команды в пятницу с утра. Посмотрим, на что ты способен сейчас.

– Спасибо.

Скинув вызов, я хотел позвонить Дилану или Джареду, но решил отложить эту затею. Не они помогли мне зайти в болото, в котором я повяз до колен. Я не успел уловить тот момент, когда начал плотно общаться с Джаредом или где-то прислушиваться к его мнению, но рад хотя бы тому, что всё же начал это делать. К чёрту. Он ведь мой брат, который не будет подталкивать в дерьмо дальше.

Чувство того, что сейчас я делаю что-то не благодаря Чарли, которая явно настроена выносить мне мозг на счёт работы в бюро, а не мотивировать. Скорей, это благодаря Алекс, которую я видел пару секунд. Хотя, зная Чарли месяц, очень удивительно, что сейчас я услышал подобные слова, обычно она тише воды, ниже травы. Я не состою с ней в отношениях, но скорей всего так думаю только я, и это не идёт мне на руку, это топит меня. Я не понимаю, должен ли быть один или должен вернуться к Алекс, потому что впервые я запутался в себе так, что не могу найти выход. Закрывая глаз перед сном и открывая их утром – я вижу Алекс, которая разворачивается и уходит в том самом супермаркете и той самой уверенной походкой, которая всегда была ей свойственна. Лишь однажды в ней было изменение – когда я впервые приехал к ней и дождался с курсов. Лишь тогда она неуверенно направилась в мою сторону, и мы провели одно из лучших свиданий. В супермаркете я не увидел ни одной эмоции. Между нами выстроилась непробиваемая стена. И я стал тем, кто делал для неё упор и платину, Алекс лишь выкладывала кирпичи, пока я был слепым. Самое печальное, что я одновременно знаю и не знаю, в какую сторону должен идти. Один шаг уже был сделан: я ушёл с работы, которая тянула из меня все соки, что дальше? Переборов собственную гордость, я всё-таки набрал номер человека, который в последнее время намного умнее меня.