Самый ранний перечень книг Нового Завета, относительно которого мы располагаем точными сведениями, был составлен в Риме еретиком Маркионом около 140 г. Маркион отличал низшего Бога-Творца Ветхого Завета от Бога-Отца, явленного через посредство Христа, и полагал, что церковь должна отвергнуть все, относящееся к первому. Этот "теологический антисемитизм" вылился не только в отрицание целого Ветхого Завета, но и тех частей Нового Завета, которые представлялись ему зараженными иудаизмом. Таким образом, канон Маркиона состоял из двух частей: (1) очищенной редакции Евангелия от Луки, наименее еврейского по духу среди Евангелий, написанного бывшим язычником, и (2) десяти Посланий Павла (с опущением трех Пастырских Посланий). Перечень Маркиона, впрочем, отражает не воззрения тогдашней церкви, но сознательное от них уклонение.
Следующий древний перечень, также римского происхождения, датируется приблизительно концом второго века. Он известен как Мураториев Фрагмент, так как был впервые опубликован в Италии в 1740 г. собирателем древностей кардиналом Муратори. К сожалению, его начало повреждено, но в нем по-видимому упоминались Матфей и Марк, поскольку Евангелие от Луки числится в нем третьим. Далее упоминаются Иоанн, Деяния, девять писем Павла церквям и четыре частным лицам (Филимону, Титу, 1 и 2 Тимофею) [К этому прибавляется, что другие письма, распространяемые под именем Павла, не признаются церковью. То были главным образом подделки, составленные еретиками.], Иуда, два Послания Иоанна [В этом месте любопытным образом прибаляется Мудрость Соломонова.], Апокалипсисы от Иоанна и от Петра. [Отвергнутый позднее церковью как апокриф, Апокалипсис Петра, по сообщению "Фрагмента", иные отказывались читать в церкви. Мы, однако, знаем по Клименту, Евсебию и Созомену, что в некоторых церквах его все же читали.] Пастырь Ерма упомянут как достойный чтения (т.е. церкви), но не подлежащий включению в число пророческих и апостольских текстов.
Первые шаги к установлению канона авторитетных христианских книг, достойного встать рядом с каноном Ветхого Завета, который был Библией для нашего Господа и Его апостолов, были предприняты по-видимому в конце первого начале второго веков, когда по некоторым свидетельствам, два сборника христианских текстов находились в обращении в церкви.
Четыре Евангелия были вероятно объединены в одном сборнике уже в самый ранний период. Это должно было произойти очень скоро после написания Евангелия от Иоанна. Собрание это было известно как "Евангелие" - в единственном, а не множеством числе. Существовало лишь одно Евангелие, изложенное в четырех текстах, различавшихся как "от Матфея", "от Марка" и т.д. Около 115 г. Игнатий, епископ Антиохии, говорит об "Евангелии" как авторитетном писании, и поскольку ему известны были более, чем одно, из четырех Евангелий, достаточно очевидно, что под "Евангелием" он имел ввиду собрание всех четрырех текстов, существовавшее под этим именем. [Эта традиция сохранилась в Православной церкви. (Прим, переводчика).]
Около 170 г. ассириец Тациан превращает четырехчастное Евангелие в цельный рассказ, или "Гармонию Евангелий", которая надолго стала если не официальной, то излюбленной формой Евангелия в Ассирийской церкви. Последняя отличалась от четырехчастного Евангелия Старой Сирийской версии. Остается неопределенным, составил ли Тациан свою "Гармонию", обыкновенно известную как Диатессарон, первоначально по гречески или по сирийски, но так как эта работа была сделана им по-видимому в Риме, ее исходный язык был, вероятно, греческим, тем более что в 1933 г. греческий отрывок из его Диатессарона был найден в Дура-Европосе на Ефрате. Во всяком случае, ассирийские христиане получили текст на сирийском языке, когда Тациан возвратился домой из Рима, и сирийский Диатессарон оставался для них "Авторитетной Версией" Евангелия до тех пор, пока его не сменила Пешитта, или "простая" редакция пятого века.
Ко времени Иренея, который, хотя и был уроженцем Малой Азии, стал епископом Лиона в Галлии около 180 г., идея четырехчастного Евангелия стала настолько само собой разумеющейся для всей христианской церкви, что он мог упоминать ее как установленный и признанный факт, столь же очевидный, как четыре стороны света или четверка ветров:
"Ибо, как имеются четыре угла у мира, в коем мы живем, и четыре мировые ветра, и как Церковь распространена по всему лику земли, и Евангелие есть столп и основание Церкви и дыхание жизни, столь же естественно, что оно должно обладать четырьмя столпами, источающими бессмертие из каждого угла и вновь возжигающими жизнь в человеках. Из чего явствует, что Слово, творец всех вещей, восседающее на херувиме и скрепляющее все вещи, будучи явлено человекам, даровало нам Евангелие в четверосложной форме, но скрепляемое воедино одним Духом". [Adv. Haer. 3:11, 8.]
Когда четыре Евангелия были собраны в одну книгу, это привело к разрыву двух частей повествования Луки. Разделение Евангелия от Луки и Деяний по-видимому потребовало одного или двух изменений в тексте окончания Евангелия и в начале Деяний. Первоначально Лука очевидно отложил всякое упоминание в вознесении Христа до второй части своего рассказа. Теперь слова "и возноситься на небо" были прибавлены к 24:51 Луки, чтобы закруглить повествование, как и следствие "вознесся" было добавлено к 1:2 Деяний. Таким образом, несоответствия, обнаруженные некоторыми авторами между сообщениями о вознесении в Евангелии от Луки и Деяниях, наиболее вероятно явились результатом указанных изменений в тексте двух книг, когда те были отделены друг от друга. [F.F. Bruce, "The Acts of the Apostles", Tyndale Press 1951 г. стр. 66 и далее.]
Деяния, тем не менее, естественным образом не уступали авторитету и престижу третьего Евангелия, как принадлежащие тому же автору, и по-видимому были признаны каноническими всеми, за исключением Маркиона и его последователей. В самом деле, Деяния заняли в Новозаветном каноне весьма важное место как поворотный его, по выражению Гарнака, момент, связывающий Евангелия с Посланиями, а также благодаря своему сообщению об обращении, призвании и миссионерской деятельности Павла, ясно продемонстрировавшему, какой весомый апостольский авторитет стоит за Посланиями Павла.
Корпус Паулинум, или сборник написанного Павлом, был составлен приблизительно в то же время, что и четырехчастное Евангелие. [Игнатий и Поликарп (писавшие около 115 г) по-видимому были знакомы с собранием Посланий Павла. 2 Петра в 3:15 и далее, свидетельствует очевидно о собрании по меньшей мере нескольких Павловых Посланий (датировка 2 Петра остается предметом спора, но, коль скоро мы допускаем, что о нем упоминает Послание Варнавы, это указывает на его более раннюю дату).] Подобно тому, как евангельский сборник был обозначен греческим словом Евангелион, Павловский сборник стал известен под названием, состоявшим из единственного слова "Апостолос", где каждое письмо принялись различать как адресованное Римлянам, Первое Коринфянам и т.д. Вскоре затем к Павловскому сборнику приобщили анонимное Послание к Евреям. Деяния, по соображениям удобства, соединили с "Общими Посланиями" (Петра, Иакова, Иоанна и Иуды).
Единственными книгами, относительно которых после середины второго века сохранились существенные сомнения, были некоторые из тех, что приходятся на конец нашего Нового Завета. Ориген (185-254 гг.) упоминает четыре Евангелия, Деяния, тринадцать Павловых Посланий, 1 Петра, 1 Иоанна и Откровение как признаваемые всеми, но сообщает, что иные отвергают Послание к Евреям, 2 Петра, 2 и 3 Иоанна, Послания Иакова и Иуды, наряду с посланием Варнавы, Пастырем Ермы и Дидахэ, и Евангелием от Евреев. Евсебий (около 265-340 гг.) упоминает как всеми признанные все книги Нового Завета, кроме Послания Иакова, Иуды, 2 Петра, 2 и 3 Иоанна, которые некоторыми оспаривались, но принимались большинством. [Сам Евсебий желал бы отвергнуть Апокалипсис, так как сомневался в идее тысячелетнего царства Божьего на земле.] Афанасий в 367 г. утверждает двадцать семь книг нашего Нового Завета как единственные канонические. Вскоре затем за ним следуют на Западе Иероним и Августин. На Востоке этот процесс шел медленнее. Только около 508 г. 2 Послание Петра, 2 и 3 Иоанна, Послание Иуда и Откровение были включены в очередную редакцию Сирийской Библии в дополнение к другим двадцати двум книгам.
