Я увидел искреннее удивление Даши, девушка даже рот приоткрыла.
– Так ты ничего не знаешь? Совсем-совсем? – она хлопала глазами и собиралась с словами. Она задумалась, а я замолчал. Своими вопросами я выдал, что ничего не знаю. Вдруг посмотрела на меня с восхищением:
– Когда ты понял, что я мимик?
– Сегодня. Вчера прочитал о способности мимиков менять тела.
Её выражение лица сменилось. «То, что мы не знаем, для нас не существует!» – прошептала она с обожанием.
– Ух, – Даша мотнула головой, – я сегодня изменю твой мир, Ветер. Ты многое узнаешь. После ужина я хочу продолжения ... А потом ты выстрелишь мне в висок из того пистолета. Пообещай мне, Ветер! Ты выйдешь на свободу, и моя жизнь станет прожитой не зря. Клянись!
– Не буду! – уперся я.
– Пообещай хотя бы! – она тоже уперлась. – Иначе ничего не скажу. Давай сделку!
– Не заключай сделок с благородными! Тебе мама не говорила, что обязательно обманут? – возразил я.
– Тогда не будет сегодня больше секса! – Даша пошла на аргументы ниже пояса. – К утру я уже остыну, и ты закопаешь тело Нэлы в могилу на краю этой базы…
– Хорошо. Обещаю. – я закончил спор. Решать – выполнять ли обещание – буду потом, когда узнаю то, «что изменит мой мир».
– Обещаешь что? – терпеливо переспросила девушка. - Уточни!
Ха-ха. Решила в сделке благородного к стенке прижать условиями. Ну-ну, наивная.
– Обещаю выстрелить из этого пистолета тебе в висок. – отчеканил я, – рассказывай, что за там за заряд у тебя.
– Я издалека начну, а то ты темный, как обратная сторона Месяца, – начала она. – В двух тысячах световых лет вращается звезда Стелла Ра, у неё есть третья планета – Террастаннум. Там возникла цивилизация людей, которые назвали себя станнумы. Они создали нас, мимиков. Развивали технологии и готовились к покорению Вселенной, построили первый звездолёт «Аргентум Пила», способный достигать других звездных систем. Он отправился в свой первый полет и за несколько тысячелетий посетил сотни планет. И нашел две, на которых тоже жили люди. Эти находки разрушили все наши представления об окружающем мире.
Даша, поглаживая мне грудь, сосредоточенно продолжила:
- Две планеты – разные цивилизации, но имевшие одни те же языки, государства, политику. Они двигались по похожим сценариям развития, но разными темпами. Планета Терра находилась на уровне технологий электричества и пара. Планета Земля уже вышла на стадию полетов в ближний космос. И там, и там присутствовала, например, Россия. Но в первом случае это была страна с конституционной монархией, во втором – парламентская республика, без царя, как верховного правителя, но с президентом. С остальными странами примерно такой же расклад.
– Удивительно! – я задумался. – То есть у них были контакты друг с другом?
– Нет! Они не знали о существовании других обитаемых миров! – воскликнула она. – Мы сначала не понимали причину этого сходства. Триста световых лет между ними! На паровозе или ракете на горючем топливе такое расстояние непреодолимо!
– И что дальше? – Даша, и правда, меня удивляла.
– Потом, когда «Аргентум Пила» вернулся на планету Террастаннум, по его следу в нашу звездную систему пришел другой корабль. Черный как смерть – куб огромных размеров. Мы его наблюдали, пока он двигался к нашей планете, а когда вышел на орбиту, то спрятался. Наше оружие против него было бессильно, да мы даже и не пытались атаковать. Он оставался для нас невидим, мы фиксировали только незначительные изменения в многомерностях – в энергетических измерениях, некий след от его вращения на орбите. Прошло сорок лет. В один злополучный день он появился на орбите и выдвинул ультиматум: прекратите вносить изменения в структуру энергетического поля человека – анимы. Вы называете такое поле душой. Кубический корабль заявил, что, если мы не подчинимся, он «перезапустит» цивилизацию на нашей планете. Он угрожал нас стереть…
– Подожди! – я поднял руку. – Ничего не понимаю. Что за изменения в энергополе?
Даша снова задумалась, пытаясь подобрать слова.
– У вас нет слов для верных описаний, я буду говорить понятно, но не совсем точно, – она покопалась в хламе, который притащил сюда Умник, нашла листок и карандаш, и принялась рисовать.
– Это человек, а вот это анима, – она изобразила человечка в кристалле. Потом нарисовала кристалл отдельно, но уже неправильной формы с выбоинами и наростами, человечка нарисовала ниже и соединила стволом с корнями, как у дерева.
– Главным изобретением станнумов, позволившим достичь очень продвинутых технологий, стал энергоскальпель, он позволил вносить изменения в аниму, – она ткнула в неправильный кристалл, – а также корректировать связь тела и анимы. Отрезать лишнее и добавлять нужное.
– Вы резали душу? – возмутился я.
– И каналы чистой энергии, – кивнула она и ткнула в ствол дерева и корни.
– Мимики – это люди с корректировками. Все как один. Такое развитие человека посредством модификации анимы позволило запустить технологический прогресс на нашей планете ускоренными темпами, а также избавиться от многих пороков человечества. У нас не было войн, самоубийств, наркомании и ещё многого, от чего люди предпочли бы избавиться.
– А станнумы? – мне кажется стал понятен расклад в их мире. Это похоже на рабовладельческий строй, станнумы создавали себе идеальных слуг.
– Станнумы сами решали: корректировать ли себе аниму или нет, и каким именно образом. Мимиков корректировали в зависимости от тестирования, которое называлось Предел. Это было единственное различие между нами.
– А ничего, что мимиков корректировали без их согласия? – я указал Даше на это несоответствие. – Вы же были рабами станнумов!
– Совсем нет, – возразила она, – у нас была почти полная свобода воли, кроме выбора своей профессии.
– А восстания были? – поинтересовался я ехидным голосом.
– Сначала были, очень давно, – она спокойно отреагировала на мою интонацию, – а потом перестали. Потому что стали бессмысленны.
– Это как?
– Отличие мимиков от станнумов и людей в том, что «Линиум вите» – она ткнула в дерево, соединяющее тело и душу, – не могла забирать чистую энергию из окружающего пространства, а анима не могла её вырабатывать. Мимики получают чистую энергию от зарядных станций, специальных технологических устройств. Заряд у мимиков небольшой: от года до пяти лет. Поэтому ни один мятежник не мог сбежать и прожить дольше пяти лет, он умирал от нехватки энергии. Вот поэтому мы жили в мире.
– Ну точно, вы – рабы! – мне уже давно все стало понятно об их идеальном мире. Станнумы – аристократия, мимики – рабы.
– Сколько мимиков стали станнумами? – спросил я Дашу и увидел её непонимающий взгляд.
– Ни одного! Зачем мимику столько ответственности и власти? – недоуменно посмотрела она на меня. – Быть станнумом – это не привилегия, а служение высшей цели, следование долгу и тяжелое бремя руководства цивилизацией…
– Ой всё! – я остановил её. – Я понял уже. Не продолжай эту пропаганду, лучше вещай дальше.
Толку-то спорить с фанатиком! Если она сержант, то, значит, служит в армии и мозги промыты капитально. Точнее, душа покромсана во многих местах. Она не услышит мои доводы рассудка.
– Куб на орбите назвался Ковчегом, посланником Вавилона, – произнесла она, и я вздрогнул, вспомнив записку в дипломате. Даша это заметила, инстинктивно отодвинулась от меня, но не испугалась. Она знала, что я тоже связан с Вавилоном, и сейчас нашла этому подтверждение.
– А что потом стало с Террастаннумом? – я вернул её к рассказу.
– Правители на требование Ковчега не ответили, начали готовить план его уничтожения. А потом… Наша звезда взбесилась, множество мощных вспышек возникло в её короне и сожгло жизнь на нашей планете, миллиарды мимиков и станнумов погибли за несколько суток. Планета начала разогреваться, моря закипели, из недр хлынула магма, – она чуть не плакала, вспоминая смерть своей цивилизации. – Все было кончено! Перед катастрофой наши ученые по записям приборов обнаружили, что в двух посещенных звездных системах с людьми есть энергетические следы Ковчегов, наших убийц. Ковчег смог найти нас, двигаясь за межзвездным кораблем «Аргентум Пила» от одной из обитаемых планет. Мы сами привели в свой дом убийцу.
