– На радаре четыре цели на двенадцать. Шестьсот метров, – ожила рация, настроенная на перехват переговоров черных штурмовиков.

– Крот, выдвигайтесь на точку три. Это башня?

– Башня.

Ого, враг не отступил, а движется сюда. Удивительно, что группа с ранеными бойцами продолжает боевые действия. Упорные ребята.

– Профессор, сюда идет квад черных штурмовиков. Поможешь?

– Ты ранил их бойца? – спросил он с озабоченным видом. – Обычно они дозорных не трогают.

– Двух ранил, не смертельно, – кивнул я.

– Это все меняет, – он засобирался на выход. – Теперь они тебя убить должны. За своих раненых мстят жестоко.

– Ты поможешь? – опять с нажимом спросил я, но было понятно, что Профессор со своими бойцами уходит.

– Нет. Это твои дела, – уже на лестнице сказал Профессор. — Проси первый взвод.

Я достал другую рацию, чтобы связаться с базой, не теряя настройки радиоперехвата врага на первой.

– Стас, это Ветер. Прием.

– Слушаю.

– Черные готовятся штурмовать башню. Запрашиваю поддержку. Прием.

– Поддержки не будет. Уходи. Прием.

Да твоя же Караганда! Легко сказать: «Уходи». Я же местности не знаю! Да и куда уходить? До базы далеко, догонят, как пить дать. Прятаться в подземельях? Так у них радар хитрый есть. Словно в подтверждение моих мыслей в рации опять раздались голоса:

– Трое уходят в сторону гадюшника. Меч, запрос на преследование.

– Отставить преследование. Наш враг – дозорный. Гадюшник отказался ему помочь.

Последняя фраза была сказана даже с сочувствием. Вот же скотство! Они точно меня также перехватывают – слушают переговоры с базой! Явно засекли последний диалог, если знают об отказе в подкреплении. Возможно, и первые переговоры со Стасом слышали, теперь точно знают, что это я их бойцов подранил.

Первый раз я столкнулся с таким крутым противником. Это профессиональная армия, имперский спецназ, у них радар, радиоперехват, мощная броня на все тело, а не банальные бронежилеты, уверен, что и оружие – не простые автоматы «Штурм-1».

С ними надо работать изощренно и умно. Уйти я уже точно не успеваю. В голове возник новый план. Я уменьшил радиус связи радиостанции, по которой общался с базой, чтобы враг меня слышал, а база – нет.

– Стас. Это Ветер. Я активирую минные поля вокруг башни. Не обижайтесь, если башня рухнет! – прокричал я в рацию испуганным голосом, имитируя связь с командиром.

Быстро собрался, закинул в инвентарь свою самодельную фугасную бомбу, запихал и взрывчатку, и металлический мусор в тот же мешок, которым она была накрыта. Уже когда был на лестнице и бежал на выход, услышал подтверждение моих догадок:

– Крот, назад! Отставить третью точку. Там мины. – скомандовал Меч, их главный, я уже начал узнавать голоса врагов.

– Меч, мин не наблюдаю.

– Отходи на вторую точку. Мы проверим.

Ну и ладненько! Пока они тут мины будут искать, я уйду подальше. Надо думать! Я вдруг ясно осознал, что смерть моя очень близко и нужно предельно постараться, чтобы спастись.

Я был бы уже мертв, если бы не засек их переговоры с помощью дорогущей рации. Они просто не ожидают у меня такого устройства, я же из «шавок» – у штрафбата нет никаких наворотов. Уверен, если бы ожидали что-то подобное, то молчали бы в эфире.

Так. Они могут двигаться с юга и запада двумя группами. На западе наш дом, им важно меня от него отсечь. Значит, чтобы двигаться в противоположном от них направлении, я пойду на северо-восток, подальше от родной базы. Выскочив из башни, я что есть мочи рванул в сторону следующих строений, нужно оторваться максимально, пока они заняты.

– Лидар мин не видит, рентген мин не видит, датчик взрывчатки тоже, что у вас? – снова услышал я голос Меча.

– Визуально – нет, магнит – нет. Цель уходит в зоопарк.

– Повтори. Куда уходит?

– В зоопарк. Семь, семь, девять.

– Он самоубиться решил?

– Нет. Вниз не лезет. Не дурак же. Обходим башню. Позиция пять.

Ага. «Не лезет», – передразнил я вражеского бойца. Еще как полезет! Только вниз, на поверхности вы меня быстро достанете. А так еще побегаем!

Я искал спуск под землю, но, как назло, ничего не мог обнаружить, просто бежал вперед и все. Здания тут стояли очень плотно друг к другу и были выше, верхушки торчали над селевыми массами на пять-шесть этажей, а не как обычно, на один, максимум – на два. Возможно, раньше тут был административный центр города.

Я совсем уже потерял надежду, когда наткнулся на пробитую дыру в стене одной из развалин с криво нанесенной красной краской надписью: «СТОП!». В рации опять начались переговоры.

– Фиксирую движение в воздухе.

– Крот, это дрон?

– Визуально не вижу. Только источник радиосвязи.

– Маленький дрон?

– Возможно.

Ну я же говорил, они – настоящие профессионалы! Смогли засечь «Комарика» – он мне картинку с камеры шлет, значит, радиоизлучение имеет. Дрон летел в тридцати метрах позади меня и тщетно пытался найти преследующих меня штурмовиков. Переговоры врага завершились также резко, как и начались.

Вот теперь, когда они знают, что у меня дрон, я был уверен, что наступит полная тишина в эфире. Мой технический уровень выше, чем они ожидали. Блин, очевидно, поблажки для меня закончились. Теперь будут работать как против трудной цели.

Ну тогда усложню им задачу – я кинулся в разлом с надписью «СТОП!». В здании было темно, я сменил «Комарика» на РИ-7, повесил его над головой, чтобы использовать как прибор ночного видения. После пары минут поисков нашел спуск вниз и со всей дури побежал в глубину подземелий, перескакивая сразу через три ступеньки.

Эх, знать бы, на каких принципах работает у них радар, с помощью которого они видят расстояние до людей. Что это вообще может быть? Точно не тепловизор, тот сквозь стены башни не достанет. Узи? Эхолот? Биологическая активность? Излучение мозга? Да что?

Я добрался до нижнего яруса, но это был не первый этаж, лестница вниз продолжалась, только была присыпана. Дальше побежал по широкому тоннелю и сразу попал в крупную полость в породе типа пещеры пятьдесят на пятьдесят метров, и замер как вкопанный.

В зале было полно неведомых созданий, они ярко светились в моем тепловизоре и выглядели как медузы, пусть странного типа, но медузы. Только эти гады летали в воздухе. Часть из них присосалась к стенам и свисала с потолка, но вот другие вполне определенно летали и висели в воздухе. Теперь понятно, почему бойцы назвали этот район Зоопарком. Зверушки зачетные! Судя по красной надписи «СТОП!» на входе, смертельно опасные. Сейчас они, может, спали, может, меня не видели, и я спокойно прошёл мимо них к противоположному тоннелю, выходящему из зала.

Будет неправильно, если враг также легко минует этих тварей. Сильно простое у них преследование получается, меня, как животное, гонят на номера. «Надо усложнить им задачу», – мысленно засмеялся я, доставая свою фугасную бомбу. Осторожно установил её у выхода из зала.

У меня был только радиовзрыватель: нужно максимально удалиться от эпицентра будущего взрыва, но при этом засечь преследователей. Я отошел по тоннелю примерно на сто метров от зала, дальше идти нельзя, радиосвязь сквозь землю не проходит, а мне для подрыва нужна прямая видимость с бомбой. Но ее не было, потому что тоннель чуть изгибался. Я сменил дрона на «Комарика», опасаясь, что РИ-7 легко засекут, и отправил его в зал с медузами, чтобы он предупредил меня о появлении погони. В свою способность их услышать я не верил. Так я остался в полной темноте, без покинувшего меня дрона я полностью ослеп.

Когда БПЛА влетел в зал, он показал две крадущиеся среди «медуз» фигуры людей. Какие же они быстрые, совсем рядом! И конечно же, у них были ПНВ – приборы ночного видения. Я поспешно отозвал «Комарика» и нажал кнопку взрывателя.

Рвануло знатно. Взрывная волна, как цунами, прокатилась по коридору, в котором я скрывался. Меня отбросило на пол, оглушило так оглушило! В голове – белый шум. В глазах – цветные пятна. Как будто молотом по башке прилетело. Твою Караганду! Надо запомнить: никогда и ничего не взрывать в замкнутых помещениях!