Многочисленные, в большинстве случаев спровоцированные им самим конфликты с различными учреждениями, группировками и лицами (весьма ярким примером является конфликт с послом Германии в Париже фон Арнимом, который возник по причинам как делового, так и личного характера и закончился длительным процессом) расшатали нервную систему Бисмарка. Он постоянно, часто на несколько месяцев, удалялся в Варцин или Фридрихсру, а также на лечение в Бад-Киссингер или Гаштейн. Ему была в тягость двойная нагрузка — посты рейхсканцлера и премьер-министра Пруссии. В 1873 году Бисмарк на несколько месяцев перепоручил пост премьер-министра Пруссии Роону. Однако поскольку в это время (и в последующие годы, почти до конца столетия) центральная власть Пруссии играла определяющую роль в имперской политике (лишь впоследствии усилился собственный вес имперских институций), от разделения властных постов пришлось отказаться…. Бисмарка по-прежнему никоим образом не интересовали внутриполитические проблемы, если они не вырастали до масштабов внешнеполитических.
В первые годы существования Новой империи национал-либералы продолжали оказывать канцлеру поддержку, которая существовала со времени основания Северогерманского союза и до 1878 года даже постоянно возрастала. Напротив, «Старые консерваторы», и среди них многие друзья Бисмарка 50-х годов, отвергали образование империи. Газета «Кройццайтунг» вела острую полемику с прусскими консерваторами, которые были, на ее взгляд, ренегатами. Только в 1876 году, с образованием Германской консервативной партии была остановлена тенденция к снижению политического значения консерваторов, — наметилось сближение с Бисмарком. Столкновения левых либералов (под руководством Ойгена Рихтера), стоящих на позициях прогрессивной партии до 1866 года, с Бисмарком из-за принципиальной или «реальной» политики, непрерывно продолжались в течение двадцати лет его пребывания на посту рейхсканцлера.
Если конфликт с консерваторами постепенно шел на убыль, то борьба Бисмарка с вновь сформированной в 1870 году партией центристской ориентации, представлявшей политические устремления католицизма, в середине 70-х годов достигла предельной остроты. Либералы с самого начала воспринимали усиление догматического и иерархического аспектов католической церкви в период пребывания у власти папы Пия IX, с момента собора 1869–1870 гг., как объявление войны современному государству и управляемой на протестантский лад Германской империи. И «отвечали» на это принципиальным контрнаступлением (Вирхов: «Культуркампф» [34]).
Бисмарк же вначале стремился добиться только реорганизации на новой основе и более строгого отграничения государства и церкви. Это представлялось целесообразным в свете положения, сложившегося после образования империи. Во время войны 1870–1871 гг, он еще продолжал, по его мнению, позитивное сотрудничество с курией в связи с отходом французов из Рима и вступлением итальянских правительственных войск. Попытки Бисмарка разделить курию и партию закончились неудачей. Активность партии Католического центра, объединившейся в рейхстаге с «врагами империи», поляками, эльзасцами и «Вельфами», дала Бисмарку повод считать сам центр «международной» группировкой «ультрамонтанов», [35]которой «управляют издалека» и которая, поддерживая связи с иностранными державами, инсценировала «заговор» против империи. Во время кризиса «войны в пределах видимости» 1875 года подобное толкование альянса католических сил было весьма важным элементом политики Бисмарка. Еще в мае 1872 года в речи в рейхстаге он произнес неосторожную фразу, которая впоследствии часто цитировалась: «Не беспокойтесь, в Каноссу мы не пойдем». Несмотря на столь громкие слова, вскоре выяснилось, что ни государственные меры, направленные против церковных учреждений, ни страстные нападки Бисмарка на католическое духовенство цели не достигли. Раскола партии Католического центра не произошло, а в результате следующих выборов в рейхстаг она лишь усилилась. Когда новый папа Лев XIII дал понять, что готов пойти на компромисс, Бисмарк, начиная с 1876 года, шаг за шагом сдавал позиции (это продемонстрировали прежде всего «майские законы» министра по делам культов Фалька).
Отступление на этом «фронте» было ускорено вследствие убежденности Бисмарка в том, что еще большая опасность для государства исходит от международного социалистического рабочего движения. В 1875 году в Готе произошло объединение обеих немецких социалистических партий в Социалистическую рабочую партию Германии. Рабочее движение, как показал исход выборов в рейхстаг в 70-е годы, вследствие индустриализации, ускорившейся после образования империи, переживало быстрый расцвет и в условиях ожидавшегося превращения Германии из аграрного государства в индустриальное опиралось на все более широкие массы. Постоянный скрытый страх Бисмарка перед революцией, возникший в 1848 году и открыто проявлявшийся в кризисных ситуациях, в 70-е годы чрезвычайно усилился. 25 мая 1871 года Бебель в речи, произнесенной в рейхстаге, заявил, что пролетариат Европы в надежде взирает на Париж. Борьба, происходящая там, «всего лишь только небольшое столкновение форпостов, и не пройдет и нескольких лет, как боевой клич парижского пролетариата: „Мир хижинам, война дворцам, смерть нищете и безделью!“ станет боевым кличем европейского пролетариата». Бисмарк счел это непосредственной угрозой консервативно-монархическому устройству Европы. Противодействовать этой угрозе канцлер стремился посредством упомянутого выше объединения консервативных сил (Союз трех императоров 1873 года).
В 1878 году на императора Вильгельма было совершено два покушения, к которым социал-демократы не имели никакого отношения. Однако Бисмарк рассматривал эти инциденты в контексте угрозы государству, исходящей от социал-демократии. Это дало Бисмарку повод спустя восемь дней после второго покушения представить в рейхстаг противоречащий принципам правового государства проект закона о запрещении партии. Отклонение этого законопроекта, в том числе и национал-либералами, привело к политическому разрыву с канцлером, который немедленно назначил новые выборы, закончившиеся в пользу консерваторов. В октябре 1878 года рейхстаг принял, впрочем, с некоторыми послаблениями, которых удалось добиться либералам, во втором чтении «Закон о социалистах» («Закон против общественно опасных устремлений социал-демократии»). Он запрещал все «социал-демократические, социалистические или коммунистические» объединения, собрания и печатные издания, однако оставлял возможность выборов социалистов в рейхстаг. Кроме того, действие его ограничивалось сроком в два с половиной года, а поэтому до 1890 года постоянно возобновлялось рейхстагом по ходатайству Бисмарка.
Разрыв имперского канцлера с основными силами национал-либералов затянулся на длительный период вследствие окончательно завершенного им в мае 1878 года поворота в области экономической и налоговой политики, которая была, в общем-то, довольно далека от основной сферы его деятельности. Начиная с 1875 года, Бисмарк вынашивал идею замены низких фискальных таможенных пошлин империи покровительственными пошлинами и повышения косвенных налогов, с тем чтобы сделать империю менее зависимой от сословных налогов земель. После создания в 1876 году представительства тяжелой промышленности, Центрального объединения промышленников Германии, Бисмарк в декабре 1877 года отправился в десятимесячный отпуск, чтобы ознакомиться с этим новым для него комплексом проблем (из этого отпуска он временно вернулся в столицу империи в связи с восточным кризисом и Берлинским конгрессом). Этому предшествовали тщетные попытки достичь компромисса с национал-либералами, причем лидеру либералов Беннигсену предлагалось войти в прусский кабинет в качестве министра или даже занять видный пост заместителя премьер-министра Пруссии. К этим планам Бисмарка примешивался оттенок опасения в связи со сменой монарха; превращение национал-либералов в «настоящую» правительственную «партию Бисмарка» должно было отделить их от кронпринца и его окружения во главе с фон Штошем. С другой стороны, осуществление проекта по крайней мере способствовало бы парламентаризации империи. Однако именно этого не хотели ни Бисмарк, ни Вильгельм I. Введение покровительственных пошлин и повышение акциза на табак стало основой изменения курса в сфере экономической и налоговой политики. Оно удалось Бисмарку в конце концов лишь вопреки ожесточенному сопротивлению всех группировок либерального толка, при поддержке консерваторов и партии Католического центра. Католики впервые вступили в сотрудничество с Бисмарком, впрочем, с добавлением оговорки Франкенштайна, которая ограничивала доходы империи и не устраняла ее финансовой зависимости от земель, что значительно преуменьшало успех Бисмарка.
