- У нас, я слышал, тоже есть нечто подобное, - пробубнил я себе под нос. Теперь нашли своё объяснения мои «зависания», когда я как-бы зависал. Вкалывали мне эти т.н. препараты, когда меня лечили – вполне возможно. Но подозреваю, что при желании то же самое можно было бы сделать и путём элементарного добавления его в пищу или напитки, а потом уже можно и вколоть всё, что душе угодно. Если честно, ощутил я себя не очень хорошо.

- Твой отец, в своё время, хорошо продвинулся в работе над человеческим сознанием и его памятью, - задумчиво произнёс Сутер. – У меня была возможность в этом убедиться на собственном опыте.

- И какого же было моё удивление, когда во время стандартной процедуры допроса во время нашей первой встречи, со мной вдруг заговорил человек, которого я не видел уже несколько десятков лет.

- И как вы догадались, что это он? По голосу?

- Конечно, нет! Голос был твой, Вадим. Иначе и быть не могло.

- Тогда как? – если честно, меня словно пыльным мешком по голове ударили. Как будто мне было мало всего того, что и так со мной происходило в последнее время.

- По тому, как ты, точнее он, приветствовал меня, - ответил Сутер. – «Привет тебе, Сутер!» - сказал он в своей манере и интонации, которую я помнил ещё со времён плена, и по нашим засекреченным встречам. «Так и знал, что ты попытаешься допросить Вадима, используя психотропные препараты» - сказал он.

Я не верил своим ушам.

Сутер вышел из-за стола, прошёлся через кабинет к высокому шкафу и достал оттуда два бокала и серебряный кувшин. Вернувшись на место, он разлил тёмно-зелёный напиток, предложив мне один из бокалов.

- Вино? – уточнил я.

- Тонизирующее средство, - ответил старший полковник, улыбнувшись одними уголками губ. – Хотя да, вино. Лёгкое и хорошее. Во всяком случае не настойка энсута, от которой буквально теряешь себя.

Отметив про себя и запомнив новое название «энсут», я сделал осторожный глоток, снова уснуть мне сейчас не хотелось, а то, вдруг, старшему полковнику захочется вновь пообщаться с моим отцом.

- Оно чистое, - попытался избавить меня от лишних опасений Сутер и сделал глоток из своего бокала.

Напиток, действительно оказался на редкость приятным и да, придавал бодрости, что мне сейчас совсем не было лишним.

- Ну и потом, он сказал, что мог знать только я и он.

- И что рассказал мой отец? – спросил я.

- Например, он рассказал о сражении, в результате которого они потеряли захваченного странника.

- То есть мой отец сначала захватил чужака, а потом потерял?

- Да, - просто кивнул старший полковник. – И я помню тот бой на Границе. Я и моя группа тогда наблюдали за ним со стороны, находясь на нейтральной территории.

- И не помогли? – удивился я. На этом моменте я испытал какую-то детскую обиду.

Сутер отрицательно покачал головой.

- Это была не наша задача. Нас было мало и наше вмешательство ничего бы решило. Наоборот, это могло повлечь негативные последствия для всего Сайхет-Дейтем.

- И кто напал на город?

- Могу лишь сказать, что, скорее всего, они пришли с севера, с противоположного полушария нашей планеты. Предположительно из-за Клиновидного моря и хребта Дах-ат-Ур.

- Но как же Договор? – не успокаивался я.

- Его положения не были нарушены, - в голосе Сутера проскользнули стальные нотки. – К тому же твой отец в некотором плане, сам спровоцировал нападение, получив через… - он запнулся, но продолжил, недоговорив, - крайне чувствительную информацию об обратной стороне планеты.

Помолчав, он произнёс уже более дружелюбным тоном.

- Ваши войска тогда отбили нападение, после чего нападавшие растворились в пустыне.

- То есть разбрелись по пескам?

- Нет, они буквально исчезли, - говоря это, Сутер сам выглядел озадаченным. - Мы следили за ними несколько дней, до гребня Хедрут, но после того, как их войска вошли в ущелье… мы их больше не видели. Наши дозорные сообщили, что с другого конца ущелья никто не выходил.

- Круто! – только и смог произнести я. Информации было столько, что голова кружилась. Или это вино так действует? Неужели Сутер нарушил обещание и опять напичкал меня психотропными веществами?

- Съешь финики, - посоветовал Сутер, посмотрев на меня. – Вино слабое, но это вино.

Я потянулся к блюду с фруктами и положил один финик себе в рот. Он действительно имел вкус, отличный от того, что я помнил. Но тоже приятный. Может быть не такой сладкий, но всё равно вкусный.

Сутер, тем временем, добавил:

- Скажу больше, появились они также внезапно и непонятно откуда. Мы потом прочёсывали пески, но так и не нашли следов их пребывания, кроме тех, о которых уже знали.

Или финики так подействовали, или напиток всё-таки был более тонизирующим, чем я думал, но головокружение прошло и я вновь ощутил прилив сил.

И если не считать правой руки с бокалом, которая распадалась и собиралась при каждом движении, то всё казалось не так уж и плохо. (На самом деле кроме руки меня мучил ещё один вопрос: а что если я тоже вижу далеко не истинную внешность странника, зачем этот маскарад с намотанными бинтами, словно он изображает мумию?)

И если не считать того, что по воле своего отца, увлекавшегося мозгоправством, я оказался в центре событий перевернувших мою жизнь с ног на голову!

С одной стороны я был зол на него! Жутко зол! Просто до белого каления! Но с другой – фактически его стараниями я встретил Айюнар, а это дорогого стоило. Ну и приключений мне хватит на всю оставшуюся жизнь, чтобы потом сидя у камина, или под навесом, рассказывать детям, а то и внукам, как я встретил их мать и бабушку.

- Но потом отец и остальные ушли отсюда, - вернулся я к нашему разговору, а Сутер долил мне в бокал вина.

- Да, ушли. И признаюсь, мы не сразу заметили ваш уход, - рассказывал Сутер. – Вы ещё какое-то время доставляли товары, тот же лес, нефть и уголь, другие интересующие нас товары. Получали в оплату то, что интересовало вас. Но со временем контакты на станции становились всё реже и реже. Мы думали, что вы пока не заинтересованы в новых поставках. Но в какой-то момент ваш поезд не прибыл на станцию. Ни для переговоров, ни для обмена.

- Разве вы не следили за городом и заставами?

- Следили, - признался старший полковник, - но наши возможности в этом были ограничены, в том числе техническими средствами. Похоже, что вы использовали некие приборы радиоэлектронной борьбы. А приблизиться вплотную нам не позволял Договор. Поэтому мы ещё много лет не решались заходить за обозначенную им границу, разделяющую наши сферы контроля. Но, однажды, когда мы поняли, что происходит что-то странное – над горами и нейтральной зоной мы давно не видели ни одного вертолёта – мы отправили небольшой отряд, для начала на одну из отдалённых застав.

- И обнаружили её заброшенной, - догадался я.

- Совершенно верно, - кивнул Сутер. – Там не было никого, кроме кое-какой сломанной техники и намеренно выведенного из строя оружия. Всё ценное было вывезено, а в помещениях гулял ветер, занося их песком.

- Это я видел в городе.

- Да, получив аналогичные сообщения с двух других застав, мы решили выдвинуться в город, и нашли его примерно в таком же состоянии, как и ты. Там не было никого, только ветер и песок. Да перекати-поле, прыгающие по улицам.

Эту картину я застал сам. Никого и ничего. Старая техника, старые, заброшенные дома, побитые ветром стёкла в окнах… И перекати-поле подгоняемый жарким суховеем.

- Но наш интерес к вашему городу был не результатом простого любопытства, - продолжал Сутер.

- Догадываюсь, - поспешил ответить я, но тут же получил новую порцию удивления.

- Когда ты бродил по городу, ты видел там такой знак? Где-нибудь? – Сутер извлёк из папки и протянул мне фотографию, на которой была запечатлена часть какого-то не то ящика, ни то короба с привинченной к нему металлической табличкой.

О, это знак – в простонародье «вентилятор» я узнаю из тысячи! Стилизованное изображение ядра урана и тремя исходящими от него расширяющимися лучами излучения. Черным на жёлтом фоне.