– Куда едем-то?
С заднего сиденья отозвался низкий, как барабан, но наивный голос:
– По правде сказать, я и не знаю даже…
Таксист разволновался еще сильнее. Голос поспешил добавить:
– Точнее, я не знаю куда, но знаю зачем. Мне надо найти друзей. Вы мне покажете, где они живут?
В этот момент в зеркале зашевелился крупный силуэт, занявший все сиденье. Таксист вытер рукавом капельки пота со лба и ответил:
– Ну, где мои я знаю, а где такие же…
Водитель набрался смелости и с ног до головы осмотрел пассажира, на вид молодого мужчину. Он был весь, как облачко, из которого выглядывало гладкое, румяное лицо:
– Извините. Я хотел сказать… Что у Вас за вид?
– Ой, простите меня, пожалуйста – вдруг вскрикнул пассажир, – я совсем забыл с вами познакомиться! – он протянул большую, косматую лапу водителю, – Меня зовут Пирожок!
Водитель ухмыльнулся. Эта улыбка очень обрадовала и немного засмущала необычного гостя такси:
– Ну да, миленькое имя такое. Меня так зовет Мама. Мы с ней живем в лесу, и… Я сейчас вам секрет расскажу, только вы никому его больше не рассказывайте, хорошо?
Таксист не успел кивнуть, как Пирожок уже неуклюже перебрался на переднее сиденье:
– Я убежал из дома, чтобы найти друзей. Только мне надо обязательно вернуться домой до темноты, а то Мама… Понимаете, Мама не должна заметить, что я убежал. Она говорит, что я еще маленький и мне рановато для таких вот путешествий. Вот.
– Так-так-таак… – лишь протянул в ответ на это таксист, сворачивая с пути.
Это и есть мой друг. Он еще совсем малыш, но уже очень-очень большой. Но это по меркам людей, он большой, а как Лесной человек, он очень даже обычный, здоровый ребенок. Такая особенность многих может напугать. Вот и таксист рядом с ним почувствовал какую-то угрозу. Но вы же сами видите, какой он: вежливый, добродушный и совсем не опасный. А еще, он сейчас в том возрасте, когда детей называют “Почемучками”. Пирожку интересно все! Почему небо синее, почему машина едет, почему птицы летают, почему, почему, почему?
Машина пересекла Неву по широкому мосту, свернула на набережную и стала набирать скорость. Пирожок прислонился к окну и, как завороженный рассматривал виды города. Он никогда не видел ничего подобного. Ни людей, ни машин, ни кораблей, ни таких огромных домов. И таких животных, как в этом городе, он тоже никогда не видел. Конечно, он знал, как выглядят львы, лошади, но чтобы они были каменные – это было большое удивление для него. Теперь, он еще и узнал, как выглядят люди, но он никак не мог догадаться, как называется животное, которое все как будто лев, а голова, как будто человек. И тоже каменное. Непонятно. Появился еще миллион разных “почему”. С ними он каждую секунду обращался к таксисту, пока тот вдруг не остановил машину и как-то очень ласково заговорил. Даже как-будто не заговорил, а запел колыбельную:
– Значит, ты говоришь, что ты Лесной человек, и тебя зовут Пирожок, правильно?
– Да, вы все правильно говорите. Мне три года и я приехал с горы Гапсельга.
– Значит, все-таки Пирожок… Ага.
– Знаете, мне так нравится с вами ездить! И нисколько тут не опасно. Зря Мама так говорит. Вы вот очень хороший!
– Спасибо тебе, Пирожок, но мы, кажется уже приехали. Здесь полным-полно твоих друзей.
– Правда?!
Пирожок выглянул в окно и увидел огромный белый дом с массивными колоннами и высоким крыльцом. А над этим крыльцом сияла вывеска «Городская больница № 5». Таксист осторожно вышел, обогнул машину и открыл дверь пассажира. Пирожок едва не расплакался, выпрыгнул из машины и стал подбрасывать таксиста в воздух.
– Здорово! Спасибо вам большое-прибольшое. Я так рад, что еще и сказать так не умею, как я рад! Вы знаете, я должен…
– Нет-нет, Пирожок, не должен ничего… – оборвал таксист – поставь меня на землю, пожалуйста!
Пирожок послушался, затем снял с плеч свой льняной рюкзачок. Он стал что-то торопливо в нем искать. Стараясь докопаться до самого дна, он складывал вещи из рюкзачка прямо на крышу машины. Таксист решил уже поругать малыша, но увидев, как Пирожок достал большой камень, на котором была нарисована веселая рожица, он стал трясти ногой и подталкивать Лесного человека в сторону больницы:
– Не надо мне ничего, уходи давай!
– Нет, так не хорошо!
– Иди скорей к своим друзьям.
– Мне, конечно уже не терпится дружить, но Мама учила благодарить за помощь. – возразил Пирожок и достал из рюкзачка огромный нож.
Таксист выпучил глаза и попятился. Пирожок размышлял вслух:
– Нет, его я подарить не могу. Мама заругает. Он мне нужен для охоты… Сейчас…
Пирожок еще раз, как следует порылся в рюкзачке и достал из него большущий кусок сырого мяса:
– Вот, наконец-то нашел! Угощайтесь!
Таксист завопил и помчался прочь от машины. Пирожок очень не хотел оставлять его без гостинца и решительно побежал следом.
– Подождите, куда же вы! Это вкусно! Мы с мамой сами добыли! – пытался докричаться он.
Но таксист забежал за угол дома и будто провалился сквозь землю. Пирожок остался совсем один. Он остановился, убрал мясо в рюкзачок и понял, что потерялся. Он стоял посреди большого, незнакомого города и растерянно смотрел по сторонам. Вот так вот странно и непросто началось путешествие моего Лесного друга.
***
– Воооот, – подытожил Пирожок, – и чего он так испугался, я до сих пор не понимаю. Разве я страшный?
Я долго подбирал слова. Пожалуй, такого испугался бы кто угодно. Но что, если дома у Пирожка так принято? Он наивно думал, что вкусы к еде у всех на свете одинаковые. Я старался не дать ему почувствовать себя виноватым:
– Понимаешь, Пирожок, этот человек просто никогда не видел таких, как ты.
– Каких, таких? Маленьких? – переваривал Пирожок.
– Других. Ты хороший, но другой. Все боятся непривычного.
– Но ты же не испугался, ты добр ко мне… А! Получается, ты тоже другой? Точно!
Проницательность Пирожка, удивительная для его возраста так надавила мне на сердце, что я начал горячо жаловаться ему:
– Да! Я думаю по-другому. И поэтому, со мной люди ведут себя так же, как и с тобой. Для них любой другой – значит ненормальный. Они не могут принять тех, кто не похож на них. Я из-за этого хотел даже перестать верить в Лесных людей.
– Митя, зачем? – почти обиделся Пирожок.
– Меня заставляли это сделать много раз…
РАДОСТЬ ПЕРЕМЕН.
Вот мы и приехали в Санкт-Петербург. Я смотрел на наш дом и пытался понять, зачем в нем столько окошек? Этот дом напоминал крутой берег реки, изрешеченный гнездами ласточек. И зачем нам с мамой, двоим такое большое жилище? Вопрос растворился сам собой. Мы вошли в одну дверь, затем во вторую, потом долго-долго шагали по лестнице наверх, пока, наконец, не открыли третью. И тогда я узнал, что такое “квартира”. Не весь этот дом, с сотней окошек принадлежит нам. Наша здесь только эта тесная коробочка всего лишь с двумя окошками. Город такой большой, места в нем так много, а люди живут в таких маленьких квартирках, где даже печки нет. За них еще нужно платить деньги. Вот это новость. Мама заметила, как я был недоволен. Она крепко обняла меня и сказала:
– Так надо, сыночек. Потерпи, ты ко всему привыкнешь.
– Ну надо, так надо. Пойдем спать, Мама.
Когда я проснулся, Мама бегала по квартире от плиты с шипящей сковородкой, до гладильной доски. На голове ее были бигуди, а на столе стояла ваза с букетом цветов. Мама увидела, что я проснулся, стала тормошить меня и целовать в щеки, а потом повела к умывальнику. Вода из него бежала сама. Не нужно было даже ходить для этого на колодец. Потом она посадила меня за стол, накормила оладушками и велела скорее надевать рубашку. Я не понимал зачем мне такой наряд:
