могу приготовить твоё любимое блюдо.
Томас кивнул, но его сердце колотилось в ритме неуверенности. Что же он сможет
рассказать? О чем вспомнить?
– Спасибо, – произнес он с натянутой улыбкой. – Неплохая идея.
Миссис Норрингтон жила в скромном, но уютном доме в центре города. Этот дом, обрамленный цветущими кустами жасмина, всегда был наполнен светом и
теплом. Она любила расставлять в каждой комнате свои старинные вещицы, которые хранили воспоминания о счастливых днях. Потолки в комнатах были
высокими, увенчанными витиеватой лепниной, а стены обвивались массивными
полками, полными редких книг, которые наводили на мысли о потерянных знаниях
и далеких странах. Свет из больших окон наполнял пространство мягким
золотистым оттенком, играя на паркетном полу, выложенном из темных древесных
плит. В углу стоял старинный фортепиано, его клавиши пожелтели от времени, но
в нем все еще сохранялась музыкальная душа. Между книгами и нотами словно
прятались тайные истории о странствиях и любви, ожидая, когда их откроют.
Особую атмосферу создавал аромат свежезаваренного чая и еловых веток, аккуратно расставленных в вазах. Миссис Норрингтон умела превращать простые
моменты в искусство. Каждый предмет, каждая деталь говорили о ее страсти к
жизни. Миссис Норрингтон накрыла на стол и вместе с Томасом села пить чай.
– Почему ты вернулся? – нарушила тишину миссис Норрингтон, налив себе
чашку чая.
– Это всё из-за Розалинд, – вздохнул Томас, его глаза зажглись
воспоминаниями.
– Но прошло уже десять лет с момента её пропажи, – ответила она, стараясь
скрыть сожаление. – Жизнь продолжается, Томас.
– Я не могу просто так отпустить это. – В голосе его звучала тоска, как в старых
записях, которые невозможно стереть. – Каждый уголок этого города напоминает
мне о ней.
– Но ведь это не вернёт её, – заметила миссис Норрингтон.
– Знаю, – признался он, взглянув в окно. – Но что, если я увижу её снова? Что, если она всё ещё где-то здесь?
Миссис Норрингтон внимательно посмотрела на него, осознавая, что в сердце
Томаса укоренилось что-то большее, чем просто надежда.
– Ты ведь знаешь, что надежда может быть коварной, – произнесла она, наполняя еще чашку горячим чаем, мелодично звенящее стекло напоминало о
бесконечности мгновения. – Иногда она только углубляет рану.
Томас обдумал её слова, но в глубине души не был готов сдаться. Он вытянул
ладони над чашкой, как будто искал уют в тепле, и снова думал о том дне, когда
Розалинд исчезла. Каждый её смех, каждое воспоминание держало его в плену, и
он не знал, как разорвать эти невидимые узы.
– Я должен найти её, – сказал он, полон решимости. – Эта потеря не оставит
меня в покое, пока я не сделаю всё возможное.
Миссис Норрингтон вздохнула, понимая, что не сможет его остановить. В ней
зародилось уважение к его решимости, но вместе с тем – беспокойство. Что, если
поиски ведут к ещё большему горю? – Но она могла лишь наблюдать за Томасом.
Томас поднялся, оставив недопитый чай на столе. Восковые свечи мягко
освещали маленькую кухню, но он не мог оставаться здесь, в этом уединении Он
накинул пальто, и холодный ветер снаружи обнял его, как старый друг, напоминая
о том, что по ту сторону дверей его ждет неведомое. Одинокая звезда вспыхнула
на востоке, и Томас почувствовал, как её свет стал путеводной нитью в его душе.
Каждый шаг отдавался эхом в его сердце, напоминающим о потерянных
моментах. Почему он не смог защитить её? Мысленно он повторял её имя, словно
заклинание, в надежде, что это поможет привлечь её обратно. Проходя по улицам
города, Томас заметил объявление на столбе – пропавшая девочка двенадцати
лет. Волнение охватило его, когда он снова вспомнил Розалинд. Она была такой
же озорной и улыбчивой. Сорвав объявление, Томас направился в местный
участок. Офицер за стойкой взглянул на него с интересом, когда он спросил о
подробностях. Бросив последний взгляд на объявление, Томас почувствовал, как
его сердце бьется чаще. Услышав, что девочка пропала в том же районе, где
когда-то исчезла Розалинд, он задумался: есть ли связь между этими случаями?
Томас подошел к стене, увешанной фотографиями пропавших девочек. Их лица
смотрели на него с настороженностью и надеждой, словно искали помощи. В
центре стоял офицер Стэнфорд Эванс с холодным взглядом, его руки были
скрещены на груди, а губы сжаты в тонкую линию. На столе лежали карты, на
которых яркие точки указывали места, где девочек видели последний раз. Томас
ощущал, как его сердце забилось быстрее. Он знал, что каждая точка – это не
просто место на карте, а фрагмент трагедии, которую пришлось пережить.
"Почему они исчезли?" – тихо прошептал он, отводя взгляд от фотографий, словно те могли ему ответить. Офицер заметил его интерес.
– Привет, – начал он, стараясь звучать уверенно. – Я Эванс. Что-то нужно?
– Я Томас я тоже работаю в полиции. Я готов помочь. Можете рассказать о
текущем деле.
Эванс почувствовал, как его напряжение немного ослабло. Томас выглядел
уверенным, а его предложение о помощи звучало многообещающе.
– Спасибо, – ответил Эванс.
– Каждую осень, – начал Эванс, – пропадает одна девочка. Девять лет подряд.
Непонятно, почему это происходит.
Томас, прислонившись к стене, задумался. В памяти Томаса всплыла её улыбка —
Розалинд. Пропавшая за год до начала этой трагедии.
– Она была первой, – с тихой решимостью произнёс он.
Эванс прищурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Я знаю, откуда начинать. Эти девочки – не случайные жертвы. Это дело может
быть связано с моей пропавшей подругой Розалинд.
Интерес офицера загорелся. Офицер Эванс достал из архива старое дело об
исчезновении Розалинд. В кабинете царила тишина, лишь время от времени
слышался треск бумаги, когда Томас начал исследовать документ. Как только он
увидел фото Розалинд, воспоминания настигли его. В детском доме царила
холодная серость, но рядом с ним всегда была она – светлая и веселая, словно
лучик солнца. Они играли, мечтали, строили свои маленькие миры.
– Ты веришь, что она жива? – спросил Эванс, изучая выражение лица Томаса.
Томас медленно кивнул, пытаясь найти слова. – Я чувствую её… даже сейчас.
Она всегда была рядом, даже когда мы были разлучены.
Эванс поднял взгляд. В голосе Томаса звучала решимость, которой он сам не
ожидал. – Мы должны её найти.
– Томас, – начал Эванс, – нам нужно провести допрос родителей пропавшей
Келли Тернер.
– Они, вероятно, в глубоком шоке, – произнес Томас. – Может, нам стоит
отложить…
– Нет, – перебил Эванс. – Чем дольше мы ждем, тем труднее будет разобраться
в их показаниях. Мы должны поймать момент, пока они еще переживают это
волнение.
Словно оживленная тень, страх пробежал по кабинету. Томас кивнул, активно
погружаясь в свои мысли.
Дом, куда прибыли Томас и Стэнфорд, выглядел угрюмо и неуютно, словно хранил
в своих стенах множество тайн. Мрачные окна, затянувшиеся пыльной паутиной, лишь подчеркивали атмосферу безысходности. Портреты предков рыскали по
стенам, следя за каждым шагом гостей, их глаза, казалось, задавали вопросы, на
которые у Томаса не было ответов. Родители Келли, Клер Тернер и Скотт Тернер, сидя в углу, выглядели истощенными и сломленными. Их опустошенные взгляды и
шепот на грани кризиса создали ощущение, что в воздухе витает бездна страха и
вины.
– Когда вы последний раз видели её? – начал Томас, его голос был тихим, но
настойчивым.
– В прошлую пятницу, – ответила Клер, укрываясь от нехватки слов. – Она
должна была прийти от подруги…
Скотт стиснул кулаки.
