– Да никакой тайны тут нет. Из-за отца. Про майора Георгия Быстрова слышал?
– Вообще нет. Сейчас больше флотские на слуху, а про планетников мало кто помнит.
– Так он и не планетник. А вообще неудивительно, что ты о нем не слышал.
– Погоди, а откуда тогда он?
– В правильную сторону думаешь. Разведка и контрразведка в человеческом пространстве.
– Охренеть…
– Все так говорят. А меня достало быть только лишь сыном своего отца. Поэтому я и пошёл в Академию. Хотел проявить себя, сделать себе имя, а не быть тенью героя! Но меня послали в эту дыру, где я либо стану таким как Жиголо, либо таким как Радич. Мне такое счастье нахрен не сдалось!
– Слушай, ты уже себя проявил, вообще-то.
– Починил три мелких посудины? Охренеть заслуга! Максим Починитель Рухляди!
– Ну и дурень. Ты этим спас от вероятной гибели шесть десятков человек. Много это или мало – думай сам своей тупой башкой. Лично я спать! – скрипнув кроватью, Дима встал, хлопнул дверью и пошлепал к себе. Макс ещё с полчаса ворочался, а потом забылся беспокойным сном.
Делать в выходной было решительно нечего. Посидеть в интернете и посмотреть последние новости не вышло. В отличие от больших галактик, в которых все планеты были хоть как-то интегрированы в общую сеть, маленькая галактика-сателлит такой роскошью не обладала. Здесь был свой интернет, свои новости, свои знаменитости, но доступ во внешнюю сеть стоил конских денег. Ретрансляторы дальней связи здесь были на семи центральных мирах и на главной станции военных, а Газли-17a такого себе позволить не могла.
Пообщаться с однокурсниками не вышло. Вообще, у Макса ни с кем из них не было какой-то очень сильной дружбы. Приятельство, легкий флирт с редкими девушками, прошедшими жесткий отбор в Академию, но не более. Дух соперничества в них был гораздо сильнее. Но сейчас Максим был бы рад и таким собеседникам.
Других занятий он не нашёл. Конечно, можно было попросить у Радича увольнение и пойти гулять в город, но зачем? Языка Макс не знал, город ему был неинтересен, а заводить здесь знакомства он не хотел. Решение было принято максимально просто и лениво: сидеть в своей комнате, читать книжку, смотреть фильмы, в промежутках спать. И первые полтора часа все было действительно хорошо: время текло под сериал, мышцы расслаблялись, немного клонило в сон. Но на середине третьей серии в окно постучали. Максим проигнорировал – у него выходной, делает что хочет. Стук повторился, дольше и сильнее. Максим опять проигнорировал. Стук перерос в барабанную дробь, к ней прибавились крики. Не выдержав, мичман открыл окно:
– Что такое? Младший лейтенант Радич дал мне выходной!
– Господин старший лейтенант требует Вас к себе немедля!
– Что Жерару на этот раз от меня нужно?
– Не знаю, но, если не поторопитесь, Вам же хуже!
Да, Макса снова посетил адъютант Жиголо. Этот проныра умел рушить настрой одним своим видом, а слово “немедля” в его тираде означало большие проблемы, конденсирующиеся над головой мичмана. Через три минуты он вышел из домика, у входа ждал переминавшийся с ноги на ногу адъютант. Он кинул “пойдем” и тут же стартанул в сторону командирских апартаментов. Максиму ничего не оставалось, кроме как поспешить за ним, гадая, что преподнесет ему начальство на этот раз.
Жерар встретил их улыбкой, порядком сбившей мичмана с толку. Но произнесенное старлеем задание все расставило на свои места:
– Максим Быстров, Вам, как человеку способному и инициативному, я поручаю дело стратегической важности – закупку продуктами в городе.
– Товарищ старший лейтенант, но я не знаю языка!
– Заодно и научитесь! Среди вверенных Вам бойцов есть тот, кто неплохо говорит на пушту, он поможет на первое время.
– Когда выезжаем, товарищ старший лейтенант?
– Прямо сейчас, машины и люди уже ждут Вас у ворот! И я в Вас верю, уж Вы не подведете, правда?
– Так точно! – Максим отдал честь и вышел из покоев старлея. Жиголо полностью оправдал прогнозы Радича и подложил свинью. Крупную такую, нажористую, прям олицетворение термина “харам”. Мысленно обматерив весь род Бьянко до седьмого колена со всеми побочными ветвями, мичман двинул к воротам. Выходной закончился за полтора часа.
9
У входа в часть действительно тихо гудели два армейских грузовика, а в их тени скучали четыре матроса и старшина. Ни одного из них Макс еще не знал в лицо. Краткое знакомство показало, что один из матросов, Вадим, до армии учился на переводчика. Правда профильным его языком был классический арабский и одна из его новых языковых групп, а пушту он знал серединка на половинку. Но он и так был подарком судьбы – арабоговорящих тут любили, поэтому матрос уже несколько раз ездил за покупками. Старшина тоже несколько раз ездил закупаться в город, и имел при себе список, к тому же умел водить, как и ещё один из рядовых. Максим усадил вместе с собой в первый грузовик старшину и Вадима, а трое рядовых разместились во втором.
По рассказу старшины Андре, продуктовых магазинов в понимании жителя имперских мегаполисов тут не было. Торговля шла на базарах, рынках и ярмарках. В Ашхабаде и еще нескольких крупных городах рынки были крытыми и благоустроенными, и напоминали смесь супермаркета и торговых рядов. Только в них можно было не опасаться за сохранность своего кошелька. Рынки в городах поменьше (те, что работали на постоянной основе) имели огороженную территорию и представляли собой ряды палаток и навесов, в которых и продавали практически все. Последней разновидностью были стихийные базары и ярмарки, возникающие, зачастую, где придется и как попало.
Андре рекомендовал ехать либо на центральный рынок Ашхабада, либо на одну из ярмарок, проходивших в Новом Латанбаре. На первом вероятность покупки качественных товаров была кратно выше, а на втором можно было неплохо сэкономить. Коллегиально решили держать путь в столицу, тем более Андре там уже был. Дорога до города на армейских грузовиках заняла около получаса: эти машины были заметно быстрее престарелых автобусов, да и попутки давали себя обгонять.
Ашхабад в это сравнительно прохладное время был оживлен: по узким улочкам сновали мопеды и электрорикши, по улицам покрупнее – машины, грузовики и автобусы всех сортов и размеров. Рынок находился вблизи центра города, и добираться туда маленькому конвою пришлось по пробкам. Старшина периодически материл излишне дерзких лихачей и неосмотрительных пешеходов, но и сам порой выполнял повороты в опасной близости от углов домов, столбов и прохожих. Неприхотливый трехосник такое ему спускал с рук, но недовольно гудел двигателями. В такие моменты Макс вспоминал отцовский глайд-кар, способный парить над городской суетой на высоте в несколько сотен метров и разворачиваться на месте на сферических колесах. На планолисах такой транспорт был нормой, а здесь мичман еще не видел ни одного. Впрочем, здесь хитрая техника давно бы засорилась песком и сломалась, а еще раньше диковинку бы кто-нибудь спер.
Центральный рынок оказался крупным зданием в два этажа, хотя здесь скорее подходило слово “ярус” – пятиметровые потолки производили впечатление даже на Макса – коренного жителя планолиса. Рядом находилась парковка в добрый десяток низких ярусов, куда андре уверенно повел машину. Скучающий сторож выдал им парковочный жетон и продолжил что-то смотреть в телефоне. Автоматов оплаты не было – судя по всему, платить за стоянку придется ему же. Парковка не была сильно популярным местом: забиты были только первые три уровня, и уже на четвертом нашлись два места рядом в грузовом секторе.
Первое, что увидели военные, войдя на территорию рынка через незастекленный мостик, были клетки с живностью разной степени экзотичности. Здесь, как оказалось, продавали вообще все и в больших количествах. Строго говоря, четких границ у рынка не было, а крытая часть была его сердцем. От него во все стороны по обочинам расползались всевозможные лавки, навесы и магазинчики, в которых вели дела те, кто не мог себе позволить место под крышей.
