Я спустилась с подоконника и направилась мимо Роба к выходу из кабинета. Вечно же тут сидеть не выйдет.
– Ты не будешь против, если я сразу вызову Сахина и с ним побеседую? После того, как эта вся грязь стала достоянием всего офиса, он здесь не останется… – тихо проговорил Роб мне в спину.
Я обернулась и посмотрела на него удивленным взглядом. По правде говоря, даже не предполагала, что Лаврентьев возжелает избавиться от такого сотрудника, как Артем.
– Я буду благодарна, если сейчас ты возьмешь Тему на себя, – сказала я Лаврентьеву. – Мне понадобится хотя бы полчаса, чтобы сообразить, что делать дальше.
Я была в полнейшей растерянности. Квартира, в которой мы жили, принадлежала Сахину. Вторая, где проживала мать, была оформлена на нее. Да и я представить не могла, как приезжаю к этой женщине с вещами и говорю, что ушла от мужа и буду жить теперь там, где выросла. Значит, мне требовался какой-то иной вариант…
– Если что, Аня… Ты можешь на меня положиться, – проговорил Роберт, и я, кивнув ему, все же решилась.
Толкнула дверь его кабинета и вышла прочь.
В офисе поймала на себе лишь пару любопытных взглядов, один из которых принадлежал Елене. Но меня ни о чем никто не расспрашивал, потому до выхода удалось добраться беспрепятственно.
Артема тоже не встретила, как и мать. Потому, когда садилась в автобус и ехала домой, охваченная состоянием какого-то удивительного отупения, у меня даже предположения не было, куда убралась эта парочка любовников.
Однако ответ на этот вопрос ожидал меня, когда я вошла в квартиру, и взгляд мой тут же наткнулся на туфли матери, что стояли в прихожей. Обуви Артема, в которой он сегодня был в офисе, не наблюдалось. Это значило, что мама приехала сюда без зятя.
Сама она появилась в тот момент, когда я, стащив кроссовки, открыла дверцы шкафа, чтобы вытащить из него сумку, в которую планировала бросить вещи.
Я скользнула по маме взглядом, увидела, что она уже похозяйничала и у нас с Артемом дома. Нашла бутылку вина, открыла ее, налила себе внушительную порцию в мой любимый бокал.
– Давай без истерик, Аня. И хлопаний дверьми, – заявила она так спокойно, словно речь у нас сейчас должна была пойти о том, что приготовить на ужин. – Мы с Темой все обсудили. Нашим отношениям конец. Я была не права, когда заявила, что мы и дальше будем с ним встречаться. Все в прошлом. Забудь об этой ерунде.
Они все обсудили! Наши пострелы везде поспели, как говорится. И как быстро все им удавалось – я бы не удивилась, если бы, выйдя из кабинета Роба, они еще и успели дотрахаться, а потом уже обсуждали, станут встречаться дальше, или нет.
– Аня… Ты меня вообще слушаешь? – потребовала ответа мама, когда я прошла в квартиру, не обращая внимания на женщину, которая была для меня отныне мертва. – Аня! Куда ты поедешь? У тебя ни гроша за душой!
Я поставила сумку на кровать и стала кидать туда вещи. Все, конечно, не поместится, но на первое время точно хватит и того, что соберу.
– Аня, да хватит уже этих твоих задвигонов! – выкрикнула мать, отставив бокал, и… попыталась забрать сумку, чтобы не дать мне класть в нее одежду и дальше.
Я в последний момент успела выхватить то, что принадлежит мне. Хотя бы на этот раз…
– Задвигонов? Ты называешь задвигонами то, что я просто ухожу от мужа, как сделала бы любая уважающая себя женщина, которая бы узнала об измене? И не просто об измене, а о том, что этот самый муж трахал ее собственную мать?!
Все, с меня хватит! Я заметалась по квартире, будто была заперта в тесной клетке, прутья которой все сближались и сближались друг с другом, грозя оставить меня внутри своего жестокого капкана. К черту все сборы, приеду за остальным потом. Сейчас последнее, что мне хочется делать – оставаться наедине с этой жуткой женщиной.
– Воспринимай это так, как я сказала, – пожала плечами мать. – Я, кстати, обещала, что вы с Артемом обязательно поговорите. Он очень переживает из-за случившегося.
Я резко обернулась к ней и округлила глаза. Она обещала Сахину, что сможет меня убедить в необходимости беседы с ним? Прекрасно.
– Знаешь, что меня волнует в случившемся? – процедила я, закрыв «молнию».
Планировала собрать косметику в ванной и свалить, но сначала я все же задам вопрос «матери года».
– Знаю, да, – кивнула она и растянула губы в ледяной усмешке. – Тебя волнует все… Но ты же дура, Аня, если сейчас уйдешь. Ты всегда была неприспособленной к жизни. Я видела, как ты готова рыдать ночами от того, что тебе наши отношения кажутся не такими прочными, как, скажем, у твоих подружек с их мамами.
Вовсе не о том я хотела говорить с ней, но было даже интересно, что Диана Адамовна могла рассказать мне про наше материнско-детское общение. В нем же и крылась вся суть, я права? Если бы мама меня любила, ей бы и в голову не пришло лечь с моим мужем.
– Считаешь проявление чувств равносильным неприспособленности к жизни? – вскинула я бровь, складывая руки на груди.
– Не всегда и не во всем, – ответила мать. – Но мне всегда не нравилось в тебе то, что ты готова проявить слабость по любому поводу. У меня могла родиться только такая же стальная леди, как и я. А получилась ты, Аня. Я тебя даже полным именем называть разучилась. Анна – подошло бы царице. А ты так… Анька…
Она очень тяжело вздохнула и устроилась в кресле. Я ни слова не говорила, переваривая услышанное. Оказывается, у меня попросту не было шансов, ведь я родилась чувствительной, чувствующей и эмоциональной. С огромной потребностью в тепле и заботе. Мама просто не была способна к тому, чтобы любить ребенка, настолько непохожего на нее. Это не входило в установленную «программу» ее бытия.
– Хочешь знать, когда мы стали спать с Артемом? Давно, как я и говорила. Он пожаловался однажды, что ты не отвечаешь его запросам в постели. Мол, очень мягкая, какие-то сплошные нежности и сюси-пуси. А ему хотелось иного.
Я все это уже слышала, там, в кабинете Лаврентьева, потому поспешила переключить ракурс беседы на иное:
– Зачем ты сделала так, чтобы мы с ним поженились? Могла бы нас не знакомить. Просто бы спала с Сахиным сама…
Она воззрилась на меня с искренним недоумением. Как будто ко всем тем недостаткам, которые были перечислены ранее, можно было присовокупить еще и отсутствие у меня мозгов.
– Потому что я за тебя в ответе, Аня. Тебе нужен был хороший мужик, на которого прежде всего я могла бы положиться. Я очень рада, что рядом с тобой такой человек, как Артем. Держись за него, ибо без него ты никто, Аня…
Она искренне верила в то, что говорила… Она была убеждена в моей совершенной никчемности. Для Дианы Адамовны я представляла ценность только вкупе с мужчиной, которого она сама мне подобрала… И которого удерживала рядом, раздвигая перед ним ноги.
Но возникал иной вопрос: зачем тогда я при всем при этом Артему? Да, он не раз говорил, что у него удобная жена, с которой ему очень хорошо и комфортно, но я видела в этом скорее какую-то шутку… А оказывается, он на голубом глазу считал, что я вполне себе заслужила право быть рядом, а все мои недостатки перекроет секс с другими. Кстати, об этом.
– Я никто без человека, который спит с разными бабами… – повторила эхом, и тут же поняла, что попала в цель.
Для Дианы Адамовны эта информация стала настоящим сюрпризом. Причем очень и очень неприятным.
– Что ты сказала? – прошептала она, выпучив на меня глаза.
И даже вскочила на ноги, а мне показалось, что она сейчас рванет ко мне, схватит за плечи и начнет трясти, пока я или не подтвержу сказанное, или не откажусь от своих слов.
Наверно, мне вообще не стоило разводить ту тему, которая, в общем-то, меня уже не касалась, но… как же сладко сейчас было испытывать удовлетворение от того, что королева-мать уже не так самоуверенна, как раньше.
– То и сказала. Я нормально бы восприняла, если бы он ездил в свои командировки в сопровождении шлюх… – начала я врать, наслаждаясь видом попранной гордости Дианы Адамовны.
