…Поздно вечером Гороховский на попутной машине добрался до квартиры, где размещался офис концерна. С удовольствием отметил, что, кроме дежурного охранника, в офисе был и Спичкин, именно его и хотел бы сегодня видеть президент концерна. Сергей играл с охранником в шахматы.

– Добрый вечер, друзья! – весело проговорил Гороховский. – Сергей, прошу ко мне! – Они вошли в комнату. – Есть ли новости?

– О, новости любопытные! – оживился Сергей. – Наши люди раскопали в небольшом городке под Смоленском чудика, который давно работает над темой «Парадоксы сверхтонкого мира».

– Мистика! Про сверхтонкий мир я лично не слышал ничего. О параллельных мирах мы немного осведомлены, но о сверхтонком…

– Утверждает, что при помощи его теории уже сегодня открывается фантастическая возможность управлять не только временем, но и пространством. Все звучит неестественно, но… судя по деньгам, которые затребовали наши подельщики, дело стоящее.

– Координаты этих… как ты говоришь, подельщиков имеются? – Гороховский никогда не отмахивался от любых идей, какими бы сумасбродными они на первый взгляд ни казались, ибо сам был сродни этим чудикам-изобретателям, непризнанным гениям.

– В случае нашего согласия получить материалы просят дать сигнал по телефону в пятницу.

– И здесь конспирация! – Гороховский не спеша достал из личного сейфа «Гринвуд» начатую бутылочку мартини, налил себе и Сергею. – О сверхтонком мире переговорим в четверг, а пока… – Гороховский сел в любимое красное бархатное кресло, расслабился, выдержал паузу, потом сказал: – А теперь, Сережа, возьми диктофон, начнем с тобой хроникальную, поминутную запись о тайнах Старой площади в Москве, тайнах ЦК КПСС. Нам в руки, кажется, идет бесценный капитал, ты не находишь?

– Полностью согласен, – обрадовался Спичкин, – это, пожалуй, почище сверхтонкого мира.

– Меня радует, что ты начинаешь мыслить как деловой человек. Выгода – всюду, но она словно человек-невидимка, не каждому дано разглядеть. Ты готов?

– Весь внимание.

– Итак, начнем. Записки члена государственной комиссии по учету, инвентаризации и приему имущества Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза… – Гороховский замолчал, обдумывая дальнейший текст. А Сергей затаил дыхание. Он в который раз мысленно возблагодарил судьбу за то, что она послала ему столь необыкновенного человека, тонкого мыслителя, стратега и тактика, крупного организатора. Он – гений, а гения в узде никто не удержит. Не зря же и прежние власти, несмотря на его пятый пункт в анкете, осыпали шефа всевозможными благами. Да и новая власть быстро сообразила, что столь незаурядный человек ей не помешает.

Диктофон «Панасоник» добросовестно фиксировал взволнованный рассказ Гороховского.

Гороховский говорил и говорил, вспоминая мельчайшие подробности, отдаленные детали об увиденном в Моссовете и в здании бывшего ЦК КПСС. Журналист, как человек эмоциональный и впечатлительный, невольно тут же перевоплощал слова шефа в захватывающие картины жития некоронованных королей многострадальной советской родины – подземные ходы, тоннели, по которым, словно в метро, ходят автомашины, тайные ходы и выходы, совсем как в старинных французских романах, замаскированные подземные склады, до которых никто еще не добрался, роскошные виллы на берегу Черного и Балтийского морей.

– Ты, товарищ пресс-секретарь, случаем не задремал? – Гороховский приостановил запись.

– Нет, просто представляю себе все то, о чем вы говорите. И… думаю.

– Думаешь? Молодец. Думать – величайшее наслаждение на свете! – Он загадочно улыбнулся, щелчком выключил микрофон…

И, словно кто-то специально ждал конца разговора, тотчас зазвонил телефон. Гороховский снял трубку и услышал хорошо знакомый голос:

– Приветствуем вас, Григорий Григорьевич!

– Здравствуйте! – Гороховский указал жестом на второй аппарат. Сергей Спичкин осторожно поднял вторую трубку, чтобы тоже слышать некий важный разговор, подключил подслушивающее устройство, но…

– Пусть положат трубку твои слуги! – строго приказал Гринько. – Зря пытаешься нас дурить. Так. Теперь – порядок. Пожалуйста, ничего не записывай, ибо тут ничего нет криминального. Наверное, догадался, кто тебя рекомендовал в состав высокой комиссии?

– Естественно! – не моргнув глазом, соврал Гороховский. – Благодарю. Все очень любопытно.

– И ладненько. Не забыл, Григорий, уговор: копию – нам.

– На память пока не жалуюсь! – опять нашелся Гороховский, хотя, конечно, и в уме не держал ничего подобного.

– Ну, будь здоров! И всегда чувствуй наш железный локоть!..

– Они? – с тихим ужасом спросил Сергей, кивнув на трубку.

– Они. Они, брат Сережа, всюду. И никуда от этих «черных» глаз нам до конца жизни не деться…

Генеральный директор регионального центра гуманитарной помощи Ирина Михайловна Тиунова «рвала и метала». Стиснув маленькие, твердые кулачки, она быстро ходила по кабинету взад-вперед, осыпала Алевтину гневными словами. Иногда останавливаясь, впивалась в ее лицо ненавидящим взглядом, по-змеиному шипела:

– Никогда не думала, что ты так глупа! Никогда! Дурная баба, местечковый обыватель, жалкая пижонка, тряпичница! Ну скажи, разве тебе плохо жилось? Как сыр в масле каталась. Зачем было высовываться, выставляться? Неужто не поймешь, что за нами следят сотни глаз! А ты дала всем ревизорам и контролерам, не говоря уже о милиции, повод для подозрений.

– Но, Ириночка Михайловна, – заискивающе лепетала Алевтина Жучкова, вжимая полное тело в кресло, – зачем вы так волнуетесь, рвете мне душу? Разве нынче умный человек не в состоянии купить себе хорошую машину? Вы только посмотрите по сторонам, сколько вокруг развелось миллионеров! Это не только предприниматели и коммерсанты.

– Все на мушке у отдела по борьбе с организованной преступностью! И мы теперь тоже! Подумать только, взять и, не посоветовавшись со мной, купить вторую автомашину! Уму непостижимо! Ладно бы новый «москвич» или «таврию». Нет, подай нам «мерседес»! Это же бельмо в глазу! Думаешь, только у коммунистов были тайные осведомители!

– Но пока все спокойно! Я вас умоляю! Не волнуйтесь, это портит лицо.

– Твое лицо надо бы попортить! – Тиунова, не задумываясь, бросала гневные слова. – Сегодня, представь себе, звонил мне начальник КРУ, от этого типа удалось отбрехаться, сам у нас клевал. А как завтра нагрянет ревизия? Мало ли их, падких до добычи? А рэкетиры? Они тоже не дремлют. Поди, уже засекли наш центр. И все это благодаря тебе, Алевтина. Жили спокойно, действовали всем на пользу под малопонятным флагом зарубежной гуманитарной помощи и вдруг… раскрыты скобки. – Ирина Михайловна была не на шутку встревожена…

Стук в дверь повторился. Да, это стучали к ним. Ирина Михайловна и Алевтина переглянулись, подумали об одном и том же: «Кто это может быть?» Альберт с машиной не мог приехать загодя, не так воспитан, подает свой «мерседес» точно к назначенному часу, для служебных посещений – время позднее. Может, постовой милиционер Костя продрог на посту, решил навестить подопечных, выпросить вне графика рюмочку. Тоже маловероятно.

– Пойду позвоню Альберту! – Алевтина, сдерживая стук собственного сердца, вышла в соседнюю комнату, где был второй телефон. Через минуту она появилась на пороге, поманила Ирину Михайловну в комнату, уставленную коробками с немецкими лекарствами, горячо зашептала начальнице в ухо:

– Сдается мне, дело нечистое. Телефон наш будто поломался.

– Сейчас проверим! – Ирина привычным жестом откинула золотистые волосы, подошла к телефону, прикрыв мембрану ладонью, стала осторожно набирать номер телефона квартиры Жучковых. Но… все было глухо, как в танке. Ни коротких гудков, ни длинных, даже отдаленного шума совсем не было слышно. Что же им, беззащитным женщинам, оставалось делать? Как назло именно сегодня отпросился охранник. Тиунова подошла к двери, с самым решительным видом, нарочито-грубовато спросила: