― Что означает «призванный»?

― Чужак не из нашего мира, который не ведает что творит, ― хладнокровно ответила Агата. ― Если бы не твоя временная неуязвимость, уже бы подох от моей руки.

Скептический взгляд, которым смерил её Бесс, разозлил собеседницу. Она нахмурилась, но затем зло усмехнулась:

― Давай продолжай меня недооценивать из-за возраста. Мне это только на пользу. В любом случае, ― Агата скрестила руки на груди, ― у тебя есть преимущество. Госпожа даёт его всем призванным. Ты можешь убивать, а тебя не могут ещё целую неделю. Однако шанс в моём лице ты уже упустил. А теперь ещё и рискуешь ослабнуть от голода, ― она довольно осклабилась.

Бесс помрачнел:

― Что ты имеешь ввиду?

― Мой последний ответ для тебя, призванный. Госпожа жуть как не любит, когда Убийцы трогают кого-либо кроме таких же Убийц. И всегда наказывает нас. На этом всё. А теперь я пойду обедать, ― Агата самодовольно усмехнулась в последний раз, развернулась и исчезла внутри деревни.

[2]

Больше раздосадованный, нежели довольный услышанным, Бесс коснулся ромба, надеясь обрести внутри устройства хоть какие-то объяснения. Но система не реагировала на его попытки что-то выяснить. Возможно, требовались другие камни, для которых были приготовлены пустые ячейки в наруче, слитом с его рукой. Бросив попытки, он развернулся и направился дальше по просёлочной дороге, огибая деревню.

Территория была полностью заблокирован для нарушителя. По левую руку расстилался густой лес. Было непривычно гулять в такой тиши, которую нарушали лишь шелест листвы, да пение птиц. Мир без автомобилей, электроники, связи, интернета… Здесь можно было навсегда затеряться. Бесс чувствовал себя проглоченным неизвестностью. Ему это совсем не нравилось.

Однако та наглая девчонка не ошибалась. Он довольно скоро почувствовал голод, что хоть как-то отвлёк от довлеющего над ним одиночества.

К тому времени деревня начала таять вдалеке. По дороге не попалось ни единой повозки, и Бесс приглядывался к кустам, надеясь наткнуться на ягоды. Хотя он не имел понятия, походили ли те на знакомые ежевику, малину, клубнику... Требовательное урчание из желудка как будто в который раз подтвердило, что происходящее с Бессом не было бредом наяву или сном. Физиологические потребности обыкновенно отрезвляли даже безумцев пусть если всего лишь на пару секунд и вынуждали вынырнуть даже из самого вязкого сновидения.

Он замер на полпути к одному из кустов, когда услышал шорох со стороны леса и посторонний говор.

― Не хочу иметь с этим ничего общего, ― грубый голос явно принадлежал мужчине.

― У всех нулёвок мало жизней, а она уже засветилась. Вдвоём мы запросто разделаемся с малявкой, разделив все её жизни между собой, ― подначивал второй голос, тоже мужской, но писклявый.

Бесс пригнулся, затаившись за листьями. Он обратился в слух.

― Всё равно этот артефакт одноразовый и слишком слабый для высокоранговых, ― продолжал пискля.

― Остаётся одна загвоздка в твоём «блестящем» плане, ― возразил второй. ― Мы не сможем и пальцем её коснуться.

― К счастью для нас в этой области появился ещё один нулевой. И прямо сейчас он подслушивает нас.

Бесс вздрогнул и рухнул наземь, когда из-за кустов появился высокий немного горбатый парень в неуклюже нахлобученном на макушку потёртом цилиндре. На его руке тоже был наруч, только с куда большим количеством самоцветов. Вслед за товарищем показался широкоплечий словно вытесанный из камня владелец второго голоса. Он особенно выделялся секирой, что носил на спине. Лезвие было впечатляюще острым.

― Ты, ― обратился писклявый к Бессу, ― призванный. Хочешь обзавестись парочкой жизней? Лишним никогда не будет.

― Он наверняка только-только свалился с неба и понятия не имеет, о чём ты лопочешь, ― воин с секирой подошёл к Бессу и протянул обтянутую в перчатку ладонь.

Тупо уставившись на руку, Бесс поразмыслил несколько секунд, прежде чем отвергнуть помощь и встать самому. Однако незнакомец не разозлился, напротив улыбнувшись:

― А ты не дурак.

Нетерпеливо зашаркав ближе к Бессу, парень в цилиндре затараторил:

― Мы тут обзавелись артефактом, что позволяет одним убийством отнять все накопленные жизни. Редкая штучка. Но действует только на нулёвок. Мы тоже новички, но не до такой степени. Я вот с первым хожу. Так вот, предлагаю тебе присоединиться к нам в этом дельце. У нулёвок обычно три жизни, если она их не просадила. Разделим поровну.

Бесс прищурился. Он всё ещё слабо понимал, о чём шла речь. Однако понял кое-что иное.

― Я помогу вам и мне не нужна доля, а только твой самоцвет, который обнаружил меня.

Предлагающий хладнокровное убийство девочки резко смолк. Его неприглядное лицо неодобрительно вытянулось. Предложение не показалось удовлетворительным.

― Янис не отдаст тебе самоцвет, ― вместо товарища заметил воин. ― Он намного ценнее любого редкого артефакта и даже жизни.

― Что может быть ценнее жизни? ― поразился Бесс.

Янис сплюнул в сторону и прищурил глаз, уставившись на него:

― То, что поможет тебе сохранить жизнь.

― Проще просто загнать артефакт на ярмарке, ― сказал воин, обращаясь к Янису.

Тот разочарованно вздохнул и отвернулся от Бесса, явно больше не намереваясь его уговаривать. Парочка скрылась в лесу, из которого и вышла. Было ли естественно для этого мира, что двое Убийц путешествовали вдвоём? Каждый из них мог прирезать второго во сне, верно? По крайней мере Агата напала на незнакомца, не моргнув и глазом, только потому что он Убийца, как и она сама.

По крупицам собирая информацию о Долине из оброненных объяснений, Бесс не мог не испытывать раздражение. Точно ли безвременная кончина оказалась бы более худшим вариантом, чем это? Он начинал скучать по своей квартире и шумным родственникам, по дому, которого внезапно навсегда лишился. Навсегда ли? Вот бы отыскать эту Госпожу и узнать, какое она имела право вырывать его из привычной повседневности и бросать в пучину навязанной вражды. Кто она такая, чтобы вмешиваться в чужие судьбы?

Однако одновременно с этим Бесс ловил себя на мысли о секире. Ему не подойдёт настолько тяжёлое оружие. Наверняка в деревне торговали не только обувью, но и вооружением. Стоило подумать об этом раньше, прежде чем вонзать лезвие в первого попавшегося недоумка. Он поднял с земли крупный камень, чей бок выглядел особенно острым и, вспомнив чужие слова о преимуществах «призванного», направился по следам исчезнувшей между деревьев парочки.

Конечно, Янис мог засечь его с помощью самоцвета. Но что тот был способен предпринять против призванного, которого невозможно было убить ещё целую неделю?

Бесс вглядывался в следы на земле. Впервые в жизни он занимался выслеживанием, полностью полагаясь на информацию, полученную из фильмов. Замечал помятую траву, сломанные ветки, свежие притоптанные тропки. Мужчины не пытались сбросить хвост или запутать его. Не останавливались, чтобы пригрозить. Безусловно, они совсем его не опасались.

Минул обед, а за ним и ужин. Во рту Бесса не побывало ни крошки за много часов. Удалось только попить из ручья, попавшегося по дороге. Лес полнился живностью, орехами и ягодами. Последние всё ещё не походили на знакомые ему виды, вторые росли слишком высоко, чтобы дотянутся и не отстать от целей, а первых Бесс не мог бы тронуть, даже если бы имел при себе лук и умел им пользоваться. Он бы не удивился, если бы Госпожа вышвырнула его из леса за убитую белку.

Полнейший абсурд наказывать назначенных Убийц за убийства. Едва ли той, кто играет судьбами, было дело до кролика или жалкого деревенщины. И всё же сапоги не натёрли ему ни одной мозоли, даже будучи надетыми на голые ноги. Добротное изделие, полученное в подарок от мертвеца.

Когда солнце окончательно село, желудок Бесса болезненно скрутило. Он сглотнул, наблюдая из-за густых кустов, как двое мужчин готовились отойти ко сну после перекуса вяленым мясом. По крайней мере, Янис уснул сразу, распластавшись на голой земле и подложив под голову сумку. В то время как владелец секиры продолжал сидеть у тлеющего костра. Может, стоял на страже сна своего товарища?