Ваня осторожно взял и бешеный огурец, и нож и задумался, куда бы спрятать их понадежнее. Тут уж помогла Яга, пробурчала, конечно, что-то вроде «ничего-то он не может», но подала кисет, куда Ваня и положил горень. Нож Темнополк посоветовал спрятать за поясом. Так Иван и сделал.

– Ну, продолжим, – удовлетворенно кивнул Темнополк, когда Ваня наконец справился с ножом. – Открыв дверь, ты окажешься в просторной светлице. Собственно, именно там и будет твоя Светлояра. Да погоди ты! – Он досадливо махнул рукой, осадив Ванину ретивость. – Не думай, что на этом все и закончится. Войдешь ты к ней в ночной час, когда царевна будет крепко спать. Спит она в плену у своего батюшки не по-простому. На ложе златотканом беспробудным сном спит она до самого рассвета, а покой ее надежнее всяких стражей хранят сорок черных воронов. Сидят те вороны на сорока столбах вкруг ложа, и к каждому столбу привязано сорок кос царевны. Взлететь те вороны не могут: сидят они, сердешные, медными цепями к столбам прикованы. В сутки засыпают они на единый час, тогда-то ты и окажись в светелке царевны. Ножом моим заговоренным все косы царевны на корню режь, да так, чтобы ни единый волос пола не коснулся, а если упадет – пропал ты, Ваня, проснутся, пробудятся вороны как один, загалдят, крыльями захлопают. Прибегут тут слуги царские, подхватят тебя под белы рученьки и за такое за преступление к самому царю на суд и расправу отправят.

– Вопрос можно? – обескураженно спросил Ваня.

– Можно.

– А почему так просто? Напоить, войти… отрезать…

– А леший их разберет, – неопределенно протянул Темнополк, – впрочем, это тебе только так кажется, что все просто. На месте уже… поймешь, что к чему.

Ваня кивнул, задумался. Ему и правда предстоящее задание казалось до того простым, что он даже начал сомневаться в том, так ли это просто, как кажется. А не таится ли именно в этой простоте какой-то подвох? Вдруг на деле все окажется совсем другим: горень окажется обыкновенным бешеным огурцом, а вовсе не чудодейственной разрыв-травой, нож не отопрет замок, вороны не будут спать? А может, и раньше того – съедят его медные змеи за милую душу, не успеет он даже дойти до колодца и напоить их. Кстати, где вообще это видано, чтобы страшные чудовища пили воду, да еще из ковша. Может, они еще и с руки едят, эдакие ручные змейки о трех головах? Но смех смехом, а если рассудить здраво, можно вполне себе не то что не спасти Светлояру, а попросту не дожить до завтрашнего утра. А это разве хорошо?

Уж чем-чем, а своей головой Ваня всегда дорожил.

А тем временем вся троица уже въезжала в медные ворота. На вопрос стражников: «За каким делом и надобностью вы к нам?» – Яга ответила такой отборной бранью, что смутился даже видавший виды начальник городской стражи. Вопросов он больше не задавал, памятуя народную мудрость: с дурной бабой лучше не связываться.

Ехали молча. Все чаще попадались разряженные и веселые горожане, кое-кто даже под хмельком – видно, в Медном царстве был какой-то праздник. Из окон лилась разухабистая музыка, где-то вдали ей вторил хор нетрезвых голосов. Мимо всадников прошла целая ватага бродячих артистов, выделявшихся пестротой одежд даже среди ярких праздничных нарядов. Маленький мальчик вел на цепи ручного медведя, толстого на удивление. Медведь при виде коня Темнополка зарычал и попробовал даже замахнуться лапой. Мальчик тут же огрел его короткой плетью, медведь взвыл, народ расхохотался.

– Сегодня пятьдесят пять лет с того дня, когда царь Елисей разбил кочевые племена варатагов, время от времени совершавших набеги на Медное царство. Народ помнит это и славит своего правителя, – степенно поведал Темнополк, – и посему…

– Ага, помнят они, – перебила его Яга, – помнили бы еще, что варатаги, числом до двухсот человек, включая женщин и детей, и правда совершали набеги, да только на винные лавки, и то за собственные гроши. Оно, конечно, подраться иной раз хорошо, но вот положить семь сотен лучших солдат против сотни-другой мирных забулдыг и торговцев ветошью – это, разумеется, заслуга, достойная народной памяти.

– Погоди, – взмахнул рукой Темнополк, – их численность и правда была невелика, но ты забываешь…

– Я, мой милый, ничего не забываю. А вот они, – Яга показала рукой на толпу городских гуляк, – забыли.

Темнополк насупился и замолчал. Притих и Ваня, у которого на языке вертелись десятки вопросов: и про славные завоевания царя Елисея, и про жену его, прекрасную Василену, и про Светлояриных сестер – интересно, они-то как? Но, мудро памятуя про взрывной характер Яги, Ваня предпочел узнать все интересующие его моменты у более терпеливого Темнополка.

– А вот и он, – Яга улыбнулась, – царский дворец!

Город словно расступился. Маленькие домики, казавшиеся до сих пор обычными каменными постройками, стали словно ступенями в огромной лестнице. Ваню удивляла странная задумка архитектора – если он, конечно, был, – все дома в Медном царстве были примерно одной высоты, но располагались один выше другого благодаря естественному ландшафту. Центр города, где, собственно, и был дворец, находился на самой вершине. Улицы же вились по спирали вокруг холма и все до одной вели к главной городской площади, которая находилась прямо перед дворцом. Таким образом, Медное царство было, в сущности, одним большим возвышением, дома исполняли роль исполинских ступеней, а дворец, и без того большой, казался просто огромным. Медь сверкала, как тысяча солнц, слепила глаза, охранные вышки вызывали трепет своим внушительным видом, а невероятных размеров Сторожевая башня, стоявшая чуть позади самого дворца, была так высока, что дух захватывало. В эту башню и предстояло идти Ване, едва только стемнеет, и от одной мысли об этом его бросало в пот.

Рядом с площадью скромно приютился небольшой базарчик, состоящий из пары торговых рядов и двух-трех лавок, расположенных в близстоящем здании. Вывески на нем были самые загадочные – был тут и крендель, рассеченный надвое двуручным мечом, и рыба с крыльями и даже что-то, похожее на голую девицу и сапожную дратву одновременно. Яга спешилась и решительно направилась в дверь под крылатой рыбой. Темнополк помог спуститься Ивану и двинулся за ней. Ваня пару секунд постоял, поглядел по сторонам, поахал, удивляясь местным чудесам, и юркнул следом за Темнополком.

В лавке было одно-единственное зарешеченное окошко где-то под потолком. На прилавке горела свеча, озаряя тусклым светом сонное лицо приказчика. Пахло затхлостью и сырой кожей. Ване нестерпимо захотелось на свежий воздух, но Ягу, кажется, не смущало ничего.

– Эй, любезный! – Она бесцеремонно стукнула кулаком по прилавку. – Изволь проснуться, когда с тобой разговаривают высокопоставленные персоны!

– А, чего? – недовольно заерзал тот. – Закрыты мы! Не работаем, значит.

Он сделал рукой неопределенный жест и опять попытался задремать, облокотившись на бочку, в которой что-то зловеще пофыркивало. Яга хмыкнула и ухватила его за сальную прядь волос:

– Ты только посмотри! Я тебе сейчас дам «закрыты»! Ты у меня быстро научишься разговаривать с покупщиками! А ну, давай показывай, что тут у тебя есть!

Приказчик осоловело уставился на нее, казалось, не слишком хорошо понимая, чего от него хотят. Видимо, в праздничный день в лавку заходили не часто, тем более будучи совершенно трезвыми. Поэтому приказчик наивно понадеялся, что и Яга и Темнополк не более чем дурной сон, вызванный обильным питием горячительных напитков, а стоит только уснуть покрепче, как они растворятся в воздухе. Он сплюнул на пол, положил голову на прилавок и захрапел пуще прежнего.

Этого Яга стерпеть не могла. Она обеими руками схватила несчастного приказчика за уши и с такой силой приложила его о дубовую бочку, что гул пошел по всей лавке.

Приказчик наконец изволил проснуться. Осознал, что покупатели не шутят, а вроде бы даже требуют демонстрации товара. Покряхтел, ворча на всеобщую несознательность, но все-таки встал во весь рост и даже пригладил волосы на голове.