Разъяренные полицейские упустили свою наживу. Зная, что скоро я снова появлюсь на свет, они начали забирать из семей всех мальчиков, родившихся в тот день после трех часов дня. Никто и не мог предположить, что их золотая рыбка была совсем рядом. В тот же день рядом с тем самым городком родилась девочка. Ее назвали Ниге Таноа. Четырнадцать лет эта девочка прожила на свете, не сыграв значимой роли в той самой истории. А в день ее смерти на свет появился мальчик, чье имя было Сайго Номоно. Матерью Сайго была Торай. Торай Торесу.
Сайго был очень хорошим и послушным мальчиком, слушался свою мать, не сбегал из дома. Он ведь не мог иметь ничего общего с Кагено Накаде, верно? Нет. Красный свитер поначалу смущал мать Сайго, то бишь, мою, но она ни о чем не подозревала. Шестнадцать лет я играл роль прилежного мальчика. На это время мне пришлось почти отказаться от творчества. Но ночами, когда выдавалась свободная минутка, я рисовал и писал стихи. Я не мог полностью забыть про свое предназначение. Но план мести предательнице каждую секунду был в моей голове.
Настал день икс. Я позвал Торай, или биологическую мать, в мое «любимое» место. Каково же было ее удивление, когда я привел ее на ту самую лужайку, где они с Хигашей проводили много времени.
– Я помню это место… Мы часто сидели здесь с одним юношей, откуда ты про него знаешь, Сайго?
– А мальчика звали случайно не Хигаша Хэнкоу? – немного язвительно спросил я.
– Я никому про это не говорила… ты не можешь знать этого! Если только ты не… – Торесу осеклась.
– Если только я не тот самый юноша, которого ты предала ради славы. Ради того, чтобы твое имя напечатали в газете, – оборвал женщину я.
У нас состоялась долгая беседа. Я рассказал ей свою историю. Торай плакала и просила меня простить ее. И я… поверил. Она говорила искренне. Хотя, мне и тогда казалось, что она со мной честна. Впрочем, сейчас это неважно. Я улыбнулся ей на прощание и достал из кармана нож, что принес с собой. Через мгновение нож оказался у меня в сердце… Тридцать лет я вынашивал план мести. И он удался.
Последнее, что я помню, это лицо Торай. Ее губы дрожали, а глаза были похожи на два блюдца. Мне не было жалко ее. Тот, кто предал один раз, сможет предать еще очень много раз. А потом перед глазами все расплылось. Я родился снова.
***
На столе кофе остывает,
Часы уже пробили пять.
Я думал, что все утихает,
А все уж началось опять.
И ничего не завершилось,
И снова ты в ответ молчишь.
Мне жаль, что все так получилось,
Но ничего не воротишь.
«Ну почему ты замолчал?» —
Быть может, не найду ответ.
Не плакал ты и не кричал.
Ты просто был, и тебя нет.
Тот риторическим вопрос был,
Который я тебе задал.
Я видел сон, где я просил
Тебя вернуться. Умолял
Простить меня. И если даже
Все дело было не во мне,
Ради тебя вымажусь сажей,
Пойду смешить других людей.
Все волосы ради тебя
Без сожалений отстригу.
Ради тебя сверну я горы,
Звезду с ночных небес сниму.
Ради тебя готов на все,
Но вряд ли тебе не плевать
На старания мои. Это все
Мне никогда и не понять.
Что делаю я раз за разом?
И в чем опять я виноват?
«Ты виноват во всем и сразу» —
Ты думаешь, бьюсь об заклад.
Так все думают без исключенья,
И немного я уж привык.
Может быть, недостоин прощенья,
Но сменил точку зренья я вмиг.
Мой кофе остынет, и ладно:
Мне тоже уже все равно.
На улице дождь и прохладно,
И вряд ли станет тепло…
Торай для меня была действительно важным человеком. Но все же, я усвоил свой урок, преподанный мне этим случаем.
***
«Мальчик в красном свитере»… «Мальчик в красном свитере». Некоторые люди могут задаваться вопросом: откуда красный свитер? Какова его история? А история его не очень длинная.
Дело было задолго до рождения Торай. В тот раз я был рожден в британской деревне. Родителям было плевать на меня, так что я мог спокойно совершать вылазки, чтобы творить на природе. Так я и делал на протяжение своего детства. Убегал из дома и рисовал где-нибудь в местном лесу. Пропадал на несколько дней, может быть даже недель. Но потом всегда возвращался домой. И все повторялось. Но не в ту ночь.
Мне было десять лет. Я вернулся домой поздно. И встретило меня кое-что очень. ОЧЕНЬ неприятное. Два трупа взрослых людей и пять трупов детей. Это были мои родители, братья и сестры. Со всех ног я бросился бежать. Я бежал, бежал, бежал, бежал, бежал… Сил уже не было. Теперь бежал не я, ноги сами вели меня куда-то. Я не знал, куда. Наверное, к спасению. Наверное… Но я слишком устал, чтобы думать. В какой-то момент усталость взяла верх над изможденным телом подростка. Я упал прямо посреди дороги. С большим трудом издав еще несколько вздохов, я потерял сознание. Все кончено. Или нет?..
Очнулся я в небольшой комнате. Я стал осматриваться. Обстановка скромна, но выполнена со вкусом. Чуть погодя я перевел взгляд на себя. Одет я был в красный свитер.
Внезапно дверь открылась. В комнату зашли мужчина и женщина. «Семейная пара» – подумал я, но вглядевшись в их лица, я понял, что они вовсе не взрослые. Передо мной стояли два подростка, лица которых были испещрены морщинами. Я был шокирован. Но не успел я сказать и слова, как со мной заговорили. Парень представился Энтони Честером Версоу. Как оказалось, он и девушка – брат и сестра. Девушку звали Энн Лили Версоу. Родители их умерли, и с тех пор на плечи Энтони и Энн легла тяжелая задача – прокормить себя самим. Брат присматривал за хозяйством, сестра взяла на себя работу по дому. Оба повзрослели рано. Когда Энтони закончил свой рассказ, он спросил мое имя.
«Николас» – ответил я. – «Меня зовут Николас».
Тогда я спросил про красный свитер. Энтони сказал, что вещь раньше принадлежала ему, но теперь юноша вырос, поэтому я могу носить этот свитер. Он был рваный и поношенный, но я был рад даже этому. Энн, заметив, в каком я состоянии, предложила остаться у них дома ненадолго. Я не отказался.
С тех пор мы проводили много времени вместе. Сначала меня планировали отпустить тогда, когда мне станет лучше. Но к тому моменту мы привязались друг к другу (чего я стараюсь не делать), и ребята предложили мне остаться жить у них. К тому же, я рассказал им свою предысторию (естественно, предысторию Николаса). Со временем они стали считать меня своим младшим братом, а я в ответ считал их своими старшими братом и сестрой. Никогда еще я так не хотел убегать из дома… Они смогли дать мне почувствовать себя нужным, любимым.
Я помогал Энтони работать в поле, а Энн – готовить. Мне нравилось этим заниматься, ведь кулинария – один из видов творчества. Хотя творчества своего я никому из них не показывал. Боялся, что они отвергнут меня из-за моего проклятия.
За время проживания с Версоу я узнал больше информации о тех, кто приютил меня. Энтони Честер Версоу, 18 лет. Красивый и харизматичный, да к тому же трудолюбивый юноша, которого знают все в округе. Длинные светлые волосы, чаще всего собранные в высокий хвост и изумрудно-зеленые, излучающие бесконечное добро глаза. Соседи мечтают выдать своих дочерей замуж за него. Энн Лили Версоу, 17 лет. Мягкосердечная, но немного отстраненная и замкнутая девушка. Так же трудолюбива, как и свой брат. Такие же светлые, но короткие локоны, такие же изумрудно-зеленые глаза. Казалось бы, идеальные «родственники» для меня, пусть и не кровные. Но судьба решила сделать свой ход.
