Ю.Мацкевич, как и Л.Ежевский, особо подчеркивал: «Немцы ни в чем не ограничивали свободу действий и инициативу офицеров при изучении тел убитых, документов и т. д.». Это утверждение мало согласуется с информацией Технической комиссии о том, что в ходе раскопок права польских представителей ПКК захоронений были ограничены определенными рамками, которые делали их техническими исполнителями черновой работы.

Другое дело, что немцы в специально «подготовленных» местах стремились не стеснять свободу «проверяющих». Это давно известный прием фальсификаторов и цирковых фокусников, которые для создания иллюзии предоставляют зрителям в заранее установленных рамках полную свободу действий. В дальнейшем мы изложим еще одно свидетельство, которое покажет, какой «свободой» пользовались «экскурсанты» в Козьих Горах.

О том, что видели члены Международной комиссии экспертов 29 апреля 1943 г., писал один из ее членов Ф.Гаек в своей брошюре «Катынские доказательства»: «На следующий день мы автобусом уехали в Катынский лес, где штабной врач, профессор судебной медицины во Вроцлаве доктор Бутц, уполномоченный немецким военным командованием к руководству раскопками, показал нам все могилы, эксгумированные трупы, обнаруженные при них документы, и в нашем присутствии провел одно вскрытие.

До нашего появления из могил были извлечены 982 трупа, из них 58 были вскрыты, остальные только осмотрены внешне.

На следующий день, т. е. в пятницу 30 апреля 1943 г., мы провели вскрытие 9 трупов. Было позволено выбрать труп из любой ямы по своему усмотрению, поэтому для меня подняли два трупа из седьмой ямы».

Член той же комиссии экспертов венгерский профессор Орсос 29 апреля лично «занимался», по выражению Ю.Мацкевича, черепом трупа под № 526 (Мацкевич. Катынь. Глава 12). Согласно немецкому дневнику эксгумации труп № 526 был эксгумирован 24 апреля 1943 г.

Упоминаемый ранее Г. Яворовский, прибывший в Козьи Горы 29 апреля, увидел «множество разрытых могил и уложенные рядами выкопанные из земли трупы… Когда мы покидали Катынь, там еще оставались невскрытые и недораскопанные могилы. Немцы пробовали искать другие захоронения даже при помощи щупов, надеясь найти, в конце концов, несколько тысяч трупов. Однако поиски не дали результатов».

Казалось бы вышеизложенное, за исключением сведений излагаемых Ю.Мацкевичем, подтверждает данные рапорта секретаря немецкой тайной полевой полиции Л.Фосса. Но существуют и другие свидетельства.

Воеводская Нина Филипповна, бывшая жительница деревни Катынь, сообщила сотрудникам смоленского мемориального комплекса «Катынь» важную информацию о начале раскопок в Катынском лесу в 1943 г. Необходимо заметить, что Нина Федоровна убеждена, что поляков расстреляли сотрудники НКВД. О ней говорилось выше в связи с эксгумацией первых 300 трупов, проводившейся немцами в деревне Борок.

Н.Воеводская пересказала то, что говорил «сторож катынской почты. Он рассказывал сельчанам, как немцы его и еще несколько десятков местных жителей согнали в Катынский лес. В лесу было холодно, кругом лежал снег. Вдоль леса стояло оцепление из немцев, вооруженных автоматами. Жителей выстраивали вдоль могил, обложенных хворостом. Под прицелом оружия местные жители раскапывали могилы, изымая оттуда трупы. Для работы давали рукавицы, т. к. было очень холодно и морозно, мерзли руки. Трупы были хорошо сохранившимися, одежда целой, сукно не разложилось, особой белизной поражали шарфы на шее погибших. Трупы грузили на телеги и довозили до д. Борок, где занимались более подробным их изучением» («Дорогами памяти». Сборник воспоминаний. Вып. 3).

Из рассказа Н.Воеводской ясно, что еще до наступления теплого периода могилы не только вскрывались, но оттуда доставались хорошо сохранившиеся трупы. Напомним, что в свидетельствах Гетля и Мацкевича указывается, что открытие могил началось чуть ли не в середине апреля. Г.Яворовский, да и другие утверждали, что трупы не были в таком «хорошем» состоянии, которое описывает Н.Воеводская. Более того, как сохранили в течение трех лет белизну шарфы на погибших? Кто же ошибается?

Существует очень серьезный аргумент, свидетельствующий в пользу Н.Воеводской. В отчете Технической комиссии ПКК отмечалось, что основные семь могил были вскрыты немцами еще в марте 1943 г. «Во время работы Технической комиссии ПКК в Катынском лесу в период с 15 апреля по

7 июня 1943 г. эксгумировано всего 4243 трупа, из которых 4233 изъято из семи могил, находящихся на небольших расстояниях одна от другой и раскопанных в марте 1943 года немецкими военными властями. Из упомянутых семи могил извлечены все останки». Вероятно, это то холодное время, о котором рассказывает Н.Воеводская. В конце марта в Катынском лесу еще лежал снег.

Следует заметить, что восьмая могила с несколькими сотнями трупов была обнаружена только 28 мая 1943 г. В сборнике документов «Катынь. Расстрел…» ошибочно указана дата 28 июня (Катынь. Расстрел. С. 483). Ю.Мацкевич пишет, что из этой могилы были извлечены «тринадцать трупов польских военных», которые «после вскрытия, исследования и отбора доказательного материала были вновь похоронены в той же могиле». В сборнике документов «Катынь. Расстрел…» утверждается, что из могилы было извлечено «только 10 трупов. Они были захоронены в открытой тогда еще шестой братской могиле» (Катынь. Расстрел. С. 483).

Получается, что рассказы некоторых «очевидцев» о том, что при них в апреле 1943 г. в Козьих Горах вскрывали нетронутые могилы или только начинали раскапывать могилу № 2, фальсификация? Не будем торопиться с выводами. Прежде обратимся еще к нескольким свидетельствам.

Бывший бургомистр Смоленска Б.Г.Меньшагин, сторонник версии, по которой поляков расстреляли сотрудники НКВД, в своих воспоминаниях, изданных в 1988 г. в Париже, утверждал, что 18 апреля 1943 г. он увидел в Козьих горах «около пяти – пяти с половиной тысяч трупов» (.Меньшагин. Воспоминания… С. 130). Не вызывает сомнений то, что Меньшагин видел трупы именно в Козьих горах, так как там присутствовали останки двух польских генералов М.Сморавиньского и Б.Богатыревича.

Меньшагин отмечал, что «по признакам убийства и смерти не похоже было, что их убили немцы, потому что те стреляли обычно так, без разбора. А здесь методически, точно в затылок, и связанные руки» (Меньшагин. Воспоминания… С. 130). Правда, здесь он лукавит. Известно, что именно немцам присуща методичность и точность. Но не будем оспаривать выводы Меньшагина. Для нас важнее факты, изложенные им.

Трудно поверить, что Меньшагин принял 400 трупов за 5000. Более того, ситуацию в Козьих Горах на 18 апреля 1943 г. он описывал так: «Немножко проехали и увидели эти могилы. В них русские военнопленные выгребали последние остатки вещей, которые остались. А по краям лежали трупы. Все были одеты в серые польские мундиры, в шапочки-конфедератки. У всех были руки завязаны за спиной. И все имели дырки в районе затылка» (Меньшагин. Воспоминания… С. 130).

Меньшагин, в свое время был адвокатом и обладал великолепной памятью в целом и особенно на детали. В предисловии к его воспоминаниям отмечалось, что «Меньшагин давал только факты. В этом Борис Георгиевич был тверд и профессионален: если даты, то обычно точные, если имена или фамилии, то аккуратно сохраненные его небывалой памятью».

Из вышесказанного ясно, что к 18 апреля около 5–5,5 тысячи трупов были уже извлечены из могил и оттуда доставались лишь остатки вещей. В то же время официальные немецкие источники и «очевидцы» утверждали, что эксгумация была в самом начале. Более того, из могил немцы извлекли всего 4243 трупа. Как объяснить эти противоречия, мы расскажем позже.

Для нашего расследования особый интерес представляет свидетельство бывшего начальника санитарной службы Краковского отделения Польского Красного Креста Адама Шебеста, который входил в созданную нацистами так называемую «вторую польскую комиссию», прибывшую в Козьи Горы 17 апреля 1943 г., т. е. в день, который достаточно подробно описал Ю.Мацкевич.