Эни с благодарностью кивнул Като и вместе с ним миновал пылающее препятствие.

Все трое путников оказались за стеной огня. Като не упускал уязвимого воспитанника из виду, продолжая держать за руку, а Дэвиан шел впереди остальных, пристально рассматривая горящие вокруг руины. Эни старался не замечать пожар и зажал нос рукой от дыма.

Оставив пылающую деревню позади, они оказались на берегу озера, оттенком воды напоминавшего изумруд, обрамленный горным хребтом. Оно восхищало кристальной прозрачностью и зазывало окунуться.

Дэвиан сделал шаг вперед и жестом приказал Като и Эни остановиться:

– А теперь внимание! Этот трюк могут выполнить только профессионалы!

Он наклонился к изумрудной глади и зачерпнул ладонью немного воды. Но стоило попробовать ее на вкус, как тут же поморщился и сплюнул:

– Вот дерьмо! Это невозможно пить! Будто туда насса…

– Пожалуйста, без выражений, – прервал Дэвиана Като.

– Осквернили его.

– Брат, скажи мне, как это могло произойти? Что значит «осквернили»? – поинтересовался Эни, не веря своим ушам.

– Ты знаешь, что такое скверна?

– Нет. А что это?

– Это яд из Нижних миров. Вся почва и воздух пропитаны этой дрянью. Лучше туда не соваться.

– Ох. И как это попало в озеро?

– Да очень просто! – ответил Дэвиан. – Яд принесли с собой и вылили в озеро, и все! Пить из него больше нельзя! Иначе сдохнешь!

– Но ведь люди считают это озеро священным. Разве можно его осквернить?

В ответ Дэвиан прыснул от смеха:

– Ну конечно! Прям священным!

Като лишь молча вздохнул и покачал головой.

– Наивный ты дурачок! – Дэвиан мягко щелкнул брата по носу. – Люди сами придумали название, но вода здесь самая обычная. Будь это какое-то суперсвятое место, тогда его б не осквернили. Мне-то плевать на отраву, я признал Тьму. Моему телу все равно.

Эни задумался. Значит, в тот день он невольно стал свидетелем страшного отравления матери Ниро. И то был не первый раз, когда Эни встречался с подобным ужасом.

Перед глазами промелькнули фрагменты кошмара во время лекции у мудреца Рави, и теперь они уже не выглядели далеким вымыслом. Неужели он видел собственную смерть от отравления скверной? И в чем же кроется подсказка? Эни нервно сглотнул и посмотрел на брата:

– А можно как-то очистить озеро от скверны? Или это навсегда?

Дэвиан снова расхохотался, из-за чего Эни ощущал себя глупцом.

– Почему нельзя, Эни? Ты меня удивляешь!

– Прости.

– Можно очистить. Но для этого надо собрать миллион таких святош, как ты и Като, вокруг озера и заставить вас молиться. Тогда скверна, может быть, испарится. Еще вопросы?

– Да. Кто мог устроить подобное?

– Однозначно только конченый псих. А может, и психи. Ведь надо быть совсем отбитым, чтобы оставить после себя столько улик, – ухмыльнулся Дэвиан.

– Рядовые огненосцы не способны возвести такую стену. Их пламя янтарного цвета и очень слабое. А здесь мы имеем дело с Темной Элитой. Да и скверну, как и опасные артефакты из других миров, приносить с собой запрещено. Наш убийца либо не чтит законы, либо вовсе не знает о них. Хотя я сомневаюсь во втором варианте, – призадумался Като.

Эни вопросительно взглянул на Первого хранителя, а Дэвиан цокнул и полез в карман плаща за сигаретой:

– Еще как знает, поверь на слово. Просто решил выпендриться.

– Это неразумно. Все мы прекрасно знаем основные Законы миров: равновесия и неприкосновенности. Сейчас Элита, и Темная, и тем более Небесная, уязвима. Никто не хочет терять свои насиженные места. Кем бы убийца или убийцы ни были, они поступили неосмотрительно, нарушив одновременно два закона. Ведь приговор за подобное один – смертная казнь. Кто из Элиты способен на такое? Пострадал мудрец, его ученики, простые жители деревни… Эти негодяи напали на слабых, – продолжал рассуждать Като. – Более того, насколько мне известно, огненосцы уважали Великого Риши, приходили к нему за советом. Слишком много вопросов. Не припомню, чтобы мы расследовали настолько странное дело.

– А если они осознавали последствия? Возможно, их миссия была важнее собственных жизней, – вмешался Эни. – Брат, ты ведь напал на Департамент с определенной целью?

– Эни, роднуля, ты же сейчас несерьезно? – возмутился Дэвиан, выпуская изо рта густой сигаретный дым. Фиалковые глаза грозно потемнели до сливового цвета.

Эни замолчал и виновато опустил голову. Не стоило ему влезать в разговор двух хранителей и заикаться о трагедии двухлетней давности.

– В твоих словах есть доля истины, мальчик мой, – подбодрил Като. – Это преступление тщательно спланировано, но мудрецы и их ученики неприкосновенны. Даже если убийца сознательно пошел на этот шаг, ничто не оправдывает нарушение основных Законов миров.

– Это точно! Никому не избежать Межмирового суда, – кивнул Дэвиан и подмигнул брату. – Или все-таки наши судьи-владыки милосердны и прощают всяких выпендрежников? Не так ли, Като?

Опекун окинул своего непослушного воспитанника строгим взглядом:

– Нет суда более справедливого. Владыки знают свое дело. Если ты хочешь обсудить свой приговор, то давай наедине, пожалуйста…

– Да толку его обсуждать, – возразил Дэвиан, стирая пальцами в пыль догоревший окурок. – Я лишь хочу быть уверен, что этот урод поплатится за все.

– Что ж, мне следует доложить обо всем Его Святейшеству. Эни, – окликнул Като, – возвращаемся на Небеса.

Эни бросился обнимать брата на прощание.

– Прости меня, я наговорил лишнего. – Он виновато прижался к близнецу.

– На тебя грех обижаться, – улыбнулся Дэвиан и чмокнул брата в макушку.

– Береги себя, пожалуйста.

– Да что со мной будет? Это ты не лезь куда не стоит. Понял меня? Первый, не спускай с него глаз!

Като кивнул, а Эни улыбнулся. Ощущая тяжесть предстоящей разлуки, он неохотно выпустил Дэвиана из объятий.

Като взял воспитанника за руку, и вместе они переместились к вратам Первого уровня Небес. Мерцающие створки вздымались к небу, утопая в легкой белоснежной дымке. Хранитель подошел к вратам и оголил запястье. На его руке мгновенно проявилось и засияло голубым светом изображение миниатюрного перышка с одной короткой горизонтальной линией снизу. Небесные врата приветственно распахнулись – ключ сработал.

Глядя, как Като воспользовался дарованной печатью, Эни обреченно вздохнул. Он остался единственным из небесных слуг Департамента, кому директор отказал в возможности свободно посещать Мир людей, и на запястье юноши не было заветного ключа. Его Святейшество Аэлия разрешал ему спускаться к людям только в сопровождении опекуна, Эни же не радовали эти запреты. Тоска по брату сводила с ума, но и находиться под контролем Первого хранителя ему также не хотелось.

Успешно пройдя через врата и поклонившись двухметровым стражам, Эни и Като вышли на тропу из облаков, ведущую к зданию Департамента Небес.

Белоснежная высотка в семьдесят семь этажей величественно сияла на фоне небесной пустоши, а мраморные стены отражали золотистый свет солнца. Эни и Като поклонились стражу, и Департамент приветственно распахнул перед ними двери. На стене красовались высеченные слова: «Знание, Чистота, Справедливость, Вера», а на мраморном полу переливалась нанесенная золотой краской эмблема Первого уровня Небес – два могучих крыла под цифрой один. Миловидная блондинка-администратор, спрятавшаяся за высокой хрустальной стойкой, встретила Эни и Като лучезарной улыбкой. Поздоровавшись, небесные слуги направились в сторону лифта.

Эни и Като поднялись на семьдесят шестой этаж – в отдел проповеди и контроля. Они вышли из лифта и направились по мраморному коридору направо. Приемная директора – рабочее место Эни, его помощника, пустовало в течение всего дня. На письменном столе из хрусталя лежали еще не отсортированные стопки отчетов по деятельности всех шести отделов Департамента: транспортировки и учета, правосудия, перераспределения, защиты, знаний, проповеди и контроля.