Короче — вот оно, кафе это самое.

Разумеется, я туда сдуру не попёрся — сижу себе, издали смотрю. Мало ли, что таким способом интересного можно углядеть?

Парочку интересных ребят я и углядел. Столько кофе (или чая — хрен там разберёт, что они пьют?) я бы не выпил при всём желании. Но, они сидят и упорно (чашку за чашкой) глушат. И почти ничего не едят.

Заметьте — не пиво хлещут! Это его можно дуть до бесконечности — лишь бы, сортир поблизости имелся… Как это умно говорят — «чай не водка — много не выпьешь!»

А они пьют!

Понимаю, на работе народ. Им положено иметь свежую голову, никаким там алкоголем не замутнённую.

Резюме?

Охрана это.

И сидят они таким образом, чтобы контролировать как можно больше прилегающей местности.

Так, двоих нашёл.

А ещё кто-то есть?

В тепловизор хорошо заметно у какой из, стоящих на стоянке автомашин, двигатель самый теплый. Таких машин две. Одна пустая, в ней никого нет.

А вот во второй сидят ещё двое. И понятно, отчего движок горячий — должны они в любой момент стартовать. Вот, регулярно его и прогревают.

Так, уже четверо.

А ещё есть кто-нибудь?

Есть, как не быть!

Проскользнувший над крышами коптер, в свой тепловизор засекает ещё одного персонажа. Тот, должно быть, из врождённой скромности, спрятался где-то в кустах и обычным взглядом не обнаруживается. Прикидываем направление… снайпер! Значит, и второй номер где-то на прикрытии засел…

Итого — две двойки охраны и дальнее прикрытие.

Солидно!

Абы кого так прикрывать не станут.

Коптер опускается на соседнюю крышу и начинает работать его камера. Машинка неподвижная, винты не вращаются, и изображение в камере не дрожит — можно дать максимальное увеличение!

Так… есть…

Медленно веду пальцами по экрану планшета.

Это морда незнакомая, тот спиной сидит — нелогично, входа не видит. Известный мне человек так бы не уселся…

Ага!

В объективе появилось знакомое лицо!

Мамонт — собственной персоной.

Сидит мирно, какое-то там пирожное ест.

А ведь легендарная, если подумать, личность! Его именем и по сей день кое-где детей пугают. И, говорят, очень даже способствует — успокаиваются.

Стало быть, сообщение уткой не было — вот он, злодей легендарный, собственной персоной!

Понятно тогда и наличие столь серьёзной охраны — за его голову т а к и е деньги обещаны… Стукни кто, что он тут кофе пьёт — всю стоянку заполнят страждущие до бабла! Аж из-за океана пешком прискачут!

— Привет, Виталя! — отодвигаю стул и опускаюсь на него.

Краем глаза замечаю движение в глубине зала — ага, так тут ещё парочка сопровождающих? Не усек… умнее надо быть, мой ляп, не подумал о том, что и со стороны служебных помещений могли зайти.

— Привет… — ставит он чашку на стол. — Сколько же мы не виделись?

— Да… у Димки в последний раз, ты тогда с какими-то вопросами приезжал. Лет пять?

— Четыре года.

— Ну, тебе виднее.

— Я смотрю, ты тут без дела не сидел, — кивает он на лежащие на стойке газеты. — Не надоело?

— Только во вкус вошёл!

— Может, и хватит уже? Ты не только и сам не скучаешь, но и другим не даешь.

— Это у кого же столь нервы расшатанные?

Мамонт вздыхает.

— Посол — твоих рук дело?

— Что — плохо сработал?

— Да, нет, с этой-то стороны вопросов нет — всё изящно, комар носа не подточит! Но, ты, хоть понимаешь, чем всё это может закончиться?

— И чем же?

— Тут войной пахнет!

— Да неужто? И кто с кем воевать собирается? Просвети лопуха! Шестой флот десант сбросит? Против кого? Бой с тенью — слыхал о таком?

Собеседник помрачнел.

— Слушай, ты вроде бы раньше дураком не был… Чего с тобой стряслось⁈

— А ты не в курсе, что тут со мной происходило? Или до ваших кабинетов такая инфа не доходит? А скорее всего — попросту считается незначительной. Подумаешь — какую-то там бабу завалили… да таких, каждый день пачками режут и стреляют! А нацики или кто там вообще — так и вовсе до ноги!

— Не преувеличивай! Ты же мог в посольство или в консульство обратиться!

Я саркастически ухмыляюсь.

— А то я совсем лопух… Обращался я туда! Тебе сказать, что мне там ответили? Мол, неважно, чья она там жена, она гражданка ЕС — ступайте в полицию.

— Да, ладно…

— Так записи разговоров поднимите и послушайте! Или, хочешь сказать, их сейчас не ведут?

— Мы им вставим!

— И они напишут грозную бумагу? Может быть, даже и ноту? Охренеть, как мощно… тут все, буквально, обоссуться со страху! И даже — вот ужас-то, вы уволите этого чиновника, что меня послал? И не посмотрите на то, что он чей-то там сын или племянник? И такое, действительно, возможно?

Мамонт хмурится.

— А ты-то что хочешь?

— Что я хотел — я и сам уже сделал. Без вашей помощи обошёлся. И впредь так поступать буду. Ничьих интересов при этом учитывать не стану — сразу предупреждаю! Хватит с вас и той информации, что я Димке передал.

— Ну… так же нельзя…

— Прикажешь ещё и деньгами поделиться? А вот хрен — обломаетесь!

— Слушай, но есть же и интересы страны!

— Которая расписалась в полном бессилии, когда я попросил её о помощи.

— Но мы же так не работаем…

— Ты это тем, кто про Судоплатова ещё помнит, расскажи! Как и тем, кто сейчас подобные вещи делает. Слушай, я ж не совсем ещё из ума выжил!

Собеседник вздыхает и кладёт на стол руки.

— Ладно, проехали… Я к тебе с конкретным предложением прибыл.

— Валяй.

— Заканчивай здесь свои похождения и возвращайся. Мы тебя вывезем по дипломатической линии. Или каким угодно другим способом. Ты нам, со своими способностями и опытом и дома пригодишься.

— Зачем?

— Молодых учить. Им это — край как надобно! Или ты тут ещё не со всеми поквитался?

— Не со всеми, ты прав. Есть ещё должники…

— Ну, хорош уже, правда! Тут война скоро по результатам твоих похождений вот-вот начнётся. Ты и вправду разошёлся вовсю — уже отдельное кладбище скоро под тебя оборудовать придётся.

— Только одно?

Мамонт нехорошо щурится.

— Ты ж меня знаешь… я не приехал бы просто так. Я не шучу — остановись! Реально — ты столько тут уже наворотил! Сколько лет теперь всё разгребать — ты не подумал?

— А был должен? Объясни мне Мамонт… мы ведь знакомы много лет… Почему, когда в моей жизни наступила такая жопа, я остался один? Где наш всемогущий МИД с его дипломатами? Почему американцы могут послать куда-то, к чертям на рога, свой спецназ, чтобы вытаскивать каких-то там ошалелых туристок или экологов — а мы не можем? И не говори мне, что нет сил — они есть, и ты это знаешь. Ответь — и я уеду с тобой.

Он какое-то время молчит. Не тороплю, наливаю себе минералки из стоящей не столе бутылки. Понимаю его… он мужик правильный, но ему поручили такую миссию… это — точно не его сфера деятельности. Свернуть кому-то шею, что-то там взорвать — это, пожалуйста! А вот такими уговорами заниматься… сознавая при этом мою правоту… Но он на службе — обязан!

— Слушай… — он поднимает на меня взгляд. — Ты прав! И я ничего тебе возразить не могу! Не знаю, как бы я сам на твоём месте поступил бы… Откровенно — даже завидую, хоть это и дико, наверное, звучит. Ведь ты мог дать в рыло своим врагам! И дал! Всем — невзирая на их должности и положение! Но — у меня приказ! Привезти тебя в Москву.

— На суд? — язвительно спрашиваю у него.

— Очумел? Тоже мне, нашёл судебных приставов! Поверь — закопать тебя прямо здесь было бы намного проще… Просто ты уже создал столько проблем, что решать их теперь предстоит целой куче всякого народа.

— А зачем их вообще решать? Не проще ли оставить это кубло змеюк само по себе? Пусть продолжают поиски неведомых злодеев — ведь под вас же никто не роет? Чем больше они будут заняты здесь — тем меньше у них будет ресурсов на что-либо серьёзное в других местах! У них тоже не вся страна из суперменов вообще-то состоит!