– А этот склад вам принадлежит? – спросила Юлька.

– Ну, допустим, мне, дальше что? – Петрович стал опять раздражаться.

– Мне непонятно, как же вы, хозяин склада, сначала напаиваете ночного сторожа водкой, а потом еще и девочку ему в постель подсовываете. Так он всю ночь трахаться да спать будет. А когда же склад сторожить?

– Когда сторожить? – Петрович вновь скроил недовольную гримасу, налил себе еще полстакана водки, выпил ее, смакуя, как лимонад. – Твое какое дело, когда сторожить? Я же тебе велел поменьше спрашивать…

– Мне вообще плевать, – сказала Юлька. – Но если менты начнут меня вот этими вопросами донимать, что мне делать?

Петрович задумался, снова налил себе водки в стакан, хотя его рожа давно уже была багрово-красной.

– Ты бы хоть закусывал чем-нибудь, хозяин, – сказал молчавший до сих пор Леха. – Там в холодильнике у нас копченая селедка есть.

– Хрен с ней, с селедкой, – сказал Петрович, выпивая водку. – Ментам мы скажем, что склад сейчас стоит пустой, и я разрешил ночному сторожу расслабиться.

– А он правда стоит пустой? – поинтересовалась Юлька.

– Правда, неправда – какая тебе разница? Это вообще не ты будешь говорить, это я сам должен буду объяснять. Навряд ли они станут склад обыскивать.

– Если подозрение будет серьезным, станут обыскивать, – сказала Юлька.

– Точно, – подтвердил Леха. – Ты зря пьешь, хозяин, тебе сейчас ясная голова нужна. Мы в историю влипли из-за этой твоей Маришки.

– Заткнись, Леха! – неожиданно взревел Петрович. – Ее память не трожь своими грязными лапами! – И он вдруг разрыдался, закрыв лицо руками и раскачиваясь на стуле из стороны в строну. Видно, уже в доску пьян.

Юлька Фролова рассматривала его со смесью любопытства и презрения. По ее мнению, ничего отвратительнее плачущего мужчины и быть не могло.

– Он что, с придурью? – тихо спросила она у Лехи-киллера, также смотревшего на своего хозяина с презрительно-ехидной усмешкой.

– А ну его на хрен! – отозвался он. – Не видишь, любовь свою оплакивает!

– Любовь? – Юлька пожала плечами. – Сначала убил, потом оплакивает…

– Ну, убить ее, положим, надо было, – сказал, ухмыляясь, Леха-киллер. – Она нас всех троих шантажировала, ментам обещала сдать.

– Прикидывалась, наверное, – предположила Юлька. – Просто хотела, чтобы ваш хозяин оставил ее в покое, дал спокойно жить с тем парнем.

– Очень может быть! – согласился Леха. – Только он такое оружие против себя в руки дал… Во-первых, справку из психбольницы показывал, где написано, что у него какая-то шиза в башке имеется, забыл, как эта херотень называется…

– А у него шиза есть, да? То-то я смотрю…

– У него знаешь как бывает… Он то ничего, вроде как нормальный, а то вдруг взбесится, начнет все вокруг рвать и метать, и главное, не поймешь, из-за чего. Потом расспрашиваешь, а он расскажет какую-нибудь фигню, из-за чего обычному человеку и не зачешется..

– Понятно, – сказала Юлька. – Одним словом, временами делается бешеный.

– Вот-вот! – подтвердил Леха. – А потом ей эти дебильные акции ей подарил.

– А чем плохи эти акции? – поинтересовалась Юлька.

– Да акции-то ничем не плохи, – объяснил Леха. – Наоборот, очень даже хороши, эта баба по ним кучу денег получает. «Флорет» – нормальная польская фирма, хорошо работает.

– А в чем тогда проблема?

– Проблема в том, что наш Петрович когда-то провел с этой фирмой одну махинацию. Дрянь была махинация, если честно, заработали мы на ней хрен да маненько. А как прокуратура да налоговая полиция начали копать, так и вовсе весь доход пришлось отдать на взятки. В нулях после этой аферы остались, еле-еле живыми выпутались.

– Ну так это история давняя.

– Да, но уголовное дело не закрыто, оно над нами так и висит! И вот эти акции, а вернее, это дебильное дарственное письмо – оно является доказательством связи нашего хозяина с этим хреновым «Флоретом». Попади оно в руки ментов, нашему хозяину крышка.

Юлька задумалась, рассеянно поглядела в окно, больше похожее на мутное зеркало, потому что за ним сгустилась ночь, и оно отражало внутренность сторожки. Потом глянула на Петровича – тот спал, тяжело похрапывая, уткнув лицо в уложенные на столе руки.

– Слушайте, так вы этим убийством проблемы не решили, скорее наоборот, – сказала Юлька. – Теперь менты будут копаться в этом деле, просмотрят все ее вещи, бумаги и на это письмо обязательно наткнутся.

– Не наткнутся! – Леха-киллер самодовольно ухмыльнулся. Он вытащил откуда-то из шкафа пачку бумаг, показал ее Юльке. – Вот они, акции! А вот и письмо!

Он помахал перед носом Юльки бумагами, та кивнула.

– Так, если теперь бумаги у вас, стоило ли эту бабу убирать? – спросила она.

– Так она ж не знала… в смысле, так и не узнала, что ее ограбили! Иначе сколько бы вони было!..

– Понятно! – сказала Юлька. – Есть человек – есть проблема, нет человека – нет проблемы.

– Точно.

Они помолчали. Внезапно Юлька стала чувствовать, что Леха-киллер смотрит на нее пристально, жадным взглядом.

– Мы что, так всю ночь и будем беседовать? – сказал он другим, нахально-самодовольным тоном, и рожа его приняла сальное выражение. – В постель не пойдем, что ли?

– Да где она у тебя, постель? – сказала Юлька устало. – Из стульев сложишь, что ли?

– Зачем из стульев? У меня раскладушка есть.

– Скрипеть будет так, что хозяин проснется…

– Ни хрена не проснется! – рассмеялся Леха-киллер. – Он, когда нажрется, спит как убитый.

Пока Леха нервными и торопливыми движениями готовил раскладушку, Юлька снова скептически огляделась вокруг на царящую кругом бедность, подумала, что самое время позаботиться об оплате.

– А деньги когда ты мне отдашь? – спросила она. – Мало того, что втянули меня в какую-то дебильную историю, еще и трахаться должна задаром!

– Ах да! – Леха-киллер бросил раскладушку, подошел к спящему за столом Петровичу, бесцеремонно полез ему во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда пачку купюр, выбрал из них две, подал Юльке. – На, держи. Сделаешь все как надо, получишь еще столько же.

Взяв купюры, Юлька обнаружила, что это были две пятисотрублевки. Бандиты по провинциальным меркам были щедры, ничего не скажешь!

Раскладушка и впрямь ужасно скрипела. Петрович время от времени просыпался, поднимал голову, тупо таращил глаза на них, барахтавшихся на своем скрипучем ложе, потом снова ронял голову на руки и продолжал храпеть. Когда все было кончено, Леха обмяк, удовлетворенно вздохнул и тут же заснул, захрапел ничуть не слабее Петровича. Во сне он развалился, заняв практически все пространство раскладушки. Тем не менее Юлька кое-как устроилась и на некоторое время сомкнула глаза. Как оказалось, на пару часов. Потом Леха, в очередной раз неистово завозившись в постели, чуть не вытолкнул ее на грязный пол, и Юлька решила, что ей лучше убираться отсюда, все равно толком поспать не выйдет.

По-быстрому одевшись и выйдя из домика, она огляделась. На городской окраине практически не было фонарей, зато на ясном звездном ночном небе висела почти полная луна, лишь крохотного кусочка с краю недоставало. В потоках серебристого света, заливавшего двор, все предметы казались нереальными, призрачно фантастическими, словно из другого мира, однако этот свет позволял хорошо рассмотреть по-прежнему стоявший посреди двора черный джип, около него прямо на земле спал, свернувшись клубочком, шофер Сашка.

Рядом с ним в беспорядке были разбросаны гаечные ключи, два комплекта номерных знаков. Он, верно, успел снять один, фальшивый, но не успел прикрепить другой, настоящий. Черное тонированное стекло, новое, завернутое в бумагу, видимо, только что купленное, стояло, прислоненное к заднему колесу машины. Рядом с Сашкой валялась на земле пустая бутылка портвейна и стакан, и Юлька решила, что Сашка напился и уснул за работой.

Юлька похолодела от ужаса. Ведь этот джип теперь разыскивается по всему городу! Шутка ли – за ездившими на нем людьми числятся убийство молодой девушки и расстрел патрульной милицейской машины. И вот – Юлька живо представляла себе это – какой-нибудь мелкий сотрудник областного уголовного розыска является на склад к Петровичу расспросить его о его знакомых и об отношении к убитой и обнаруживает всю троицу спящей, машину, на которой все было сделано, стоящей посреди двора с выбитым стеклом, помятым буфером, двумя комплектами номеров, истинными и фальшивыми, а автомат… Да, автомат! Где он, кстати сказать? Юлька заглянула в салон джипа и устало-покорно вздохнула. Ну да, автомат, из которого это убийство было совершено, по-прежнему лежал на переднем сиденье джипа, рядом с местом водителя.