Опершись подбородком на ладонь, я слегка поводила пальцами по демонскому шраму и вспомнила, как заботливо Кистен мыл мне волосы шампунем и тер спину, как приятно было ответить ему той же услугой. Он позволял мне почти все время забирать у него душ и направлять на себя. Почему-то такие вещи важны.

Шум у входной двери привлек мое внимание к часам. Айви вернулась? Уже? Я-то хотела к ее приходу лежать в постели и притворяться, что сплю.

– Ты не спишь, Рэйчел? – спросила она достаточно громко, чтобы я слышала, но достаточно тихо, чтобы меня не разбудить.

– Я в кухне! – откликнулась я. Нервничая, оглянулась на булькающую кастрюльку – Кистен сказал, что этого хватит. Я встала, включила верхний свет и снова села. Загорелись флуоресцентные лампы, я заправила амулеты под свитер и прислушалась, как Айви ходит у себя в комнате. Ее шаги звучали громко и неестественно.

– Привет, – поздоровалась я, когда она вошла – тугая обтягивающая кожа и высокие сапоги. На руке у нее висела черная сумка, в руке – сверток размером со сложенную удочку. Я подняла брови, заметив, что она накрашена. Вид у нее был одновременно и деловой, и сексуальный. Куда это она так поздно? И в таком наряде?

– Отменили ужин с родственниками? – высказала я догадку.

– Изменились планы. – Поставив свое имущество на стол рядом со мной, она нагнулась к нижнему ящику. – Я пришла кое-чего тут взять, а йотом уйду. – Не поднимаясь, она улыбнулась мне, сверкнув зубами. – Вернусь часа через два.

– О'кей, – ответила я, слегка смутившись. У нее был довольный вид. Действительно счастливый вид.

– Здесь холодно, – сказала она, вытаскивая три моих деревянных кола и бросая их рядом с мойкой на стол. – И запах такой, будто окна были открыты.

– Э-гм, это, наверное, от нашей фанерной двери.

Я нахмурилась, когда она встала, одернув кожаную куртку. Перемахнув через всю комнату со скоростью почти пугающей, она расстегнула молнию сумки и сунула туда колья. Я посмотрела на нее вопросительным взглядом.

Айви остановилась нерешительно:

– Можно мне ими воспользоваться? – спросила она, приняв мой вопрос за неодобрение.

– Конечно, оставь себе, – ответила я, думая, что стряслось. Я не видела ее в таком количестве кожи с тех пор, как она подрядилась однажды забрать вампирского ребенка у ревнивого бывшего мужа. А получить обратно использованный кол я бы точно не хотела.

– Спасибо.

Процокав каблуками по линолеуму, Айви подошла к кофеварке. Овальное лицо сморщилось недовольно, когда она увидела, что кофейник пуст.

– У тебя есть работа? – спросила я.

– Вроде того.

Ее энтузиазм поугас. Айви стала выгребать спитой кофе.

Меня одолело любопытство, и я приподняла шелковое покрывало – посмотреть, что под ним.

– Черт побери! – воскликнула я, увидев блестящую полосу стали, чуть-чуть пахнущую смазкой. – Откуда у тебя меч?

– Классный, правда? – Не поворачиваясь, она засыпала в фильтр три черпачка кофе и включила кофеварку. – И его не проследить, как пули или чары.

Какая теплая и пушистая мысль!

– Ты умеешь им работать?

Айви оттолкнулась от стола, я откинулась в кресле, она сбросила обертку с клинка, взялась за рукоять и выхватила оружие из черных ножен. Оно вышло с тихим шелестом звенящей стали, защекотавшим мне внутреннее ухо. Подобно падающему шелку, тело Айви перетекло в классическую стойку, свободная рука выгнулась над головой, согнутая в локте рука с мечом протянулась вперед. Айви глядела в стену, лицо ее было пусто, волосы качнулись и остановились.

Черт побери, у меня соседка по комнате – вампирский самурай. Все лучше и лучше.

– Да, ты умеешь им работать, – сказала я очень тихо. Она блеснула улыбкой и вложила клинок в ножны.

– Занималась с пятого класса и до окончания школы, – сказала она, кладя меч на стол. – Так быстро росла, что неуклюжа была невероятно, на все натыкалась. В основном на людей, которые меня раздражали. Отрочество – это время, когда реакция становится быстрее. Тренировки мне помогли, и я стала их продолжать.

Я слизнула с пальцев соль и оттолкнула попкорн от себя. Скорее всего в этих тренировках приличный кусок времени учили самоконтролю. Несколько успокоившись, потому что свечи, похоже, помогли, я закинула под столом ногу на ногу, и мне захотелось кофе. Айви рылась в шкафу, разыскивая термос. Я поглядела на капающую в кофейник жидкость, надеясь, что она не все себе заберет. – Ну-ну, – сказала она, доставая термос и промывая его горячей водой, чтобы согреть. – У тебя вид довольный, как у вампира, который высосал кошку.

– Прости? – переспросила я, ощутив в животе судорогу. Она повернулась и вытерла руки полотенцем.

– Поговорка такая. Ник звонил?

– Нет, – ответила я, ничего не добавив.

Она улыбнулась шире. Откинув назад волосы, она сказала:

– Отлично. – И повторила: – Ага, отлично.

Разговор начинал уходить не туда, куда мне хотелось бы. Поднявшись, я вытерла ладони о джинсы и босиком пошлепала увеличить огонь под кастрюлькой. Айви распахнула холодильник и вылезла со сливочным сыром и пакетиком бубликов. Жрет эта женщина так, будто калории к ней не прилипают.

– С Дженксом – пролет? – спросила я, хотя ответ был очевиден.

– Пролет, – ответила она. – Хотя со мной он все же поговорил. – В глазах Айви мелькнула досада. – Я ему сказала, что тоже знаю, кто такой Трент, и нечего здесь мусолить. Сейчас он и со мной говорить не хочет. – Она сняла крышку с банки сыра и намазала себе бублик ножом. – Как ты думаешь, не стоит ли нам дать объявление в газеты?

Я подняла голову:

– Чтобы заменить его? – спросила я, запнувшись. Айви откусила кусок бублика и покачала головой:

– Просто его встряхнуть, – прожевала она с полным ртом. – Может, если он увидит наше объявление о приглашении пикси, то согласится с нами разговаривать.

Нахмурившись, я села на место и расслабилась, положив босые ноги на незанятый стул.

– Сомневаюсь. Вполне в его стиле будет нас послать далеко и надолго.

Айви передернула плечом.

– Похоже, что до весны нам ничего не сделать.

– Похоже. – Видит Бог, как неприятна мне эта мысль. Надо будет найти способ извиниться перед Дженксом. Может, послать ему телеграмму с доставкой через клоуна. Или самой быть этим клоуном. – Еще раз с ним поговорю, – сказала я. – Отвезу ему меду. Может, если я его напою, он меня простит за такой идиотизм.

– Я куплю тогда какого-нибудь по дороге, – предложила Айви. – Недавно видела мед для гурманов – с цветов японской вишни.

Вылив из термоса воду, Айви залила туда полный кофейник, заключив небесный аромат в стекле и металле.

Прикусив губу, которую я было раскатала на кофе, я сняла ноги со стула Айви. Очевидно, она тоже думала, как нам успокоить оскорбленную гордость Дженкса.

– Так куда ты собралась так поздно с термосом кофе, мешком кольев и этим мечом?

Айви прислонилась к столу с тягучей грацией черной пантеры, держа кончиками пальцев недоеденный бублик.

– Мне тут нужно привести в чувство некоторых зазнавшихся вампов. Не дать им вовремя лечь спать. Меч – для показухи, колья – как напоминание, а кофе – для меня.

Я состроила гримасу, представляя себе, как это мерзко – когда тебя Айви не отпускает спать. Но тут я сложила два и два, и у меня глаза на лоб полезли.

– Ты это делаешь для Пискари? – спросила я и уверилась, что права, когда она отвернулась к окну.

– Ага.

Я молча ждала, пока она скажет еще что-нибудь. Она молчала. Я внимательно на нее посмотрела, оценила ее замкнутую позу.

– Твой отец чего-то добился? – осторожно поинтересовалась я.

Она вздохнула и обернулась ко мне:

– Пока я занимаюсь делами Пискари, эта старая сволочь не лезет ко мне в голову.

Она посмотрела на недоеденный бублик, прошла по кухне, стуча каблуками, и бросила его в мусорную корзину.

Я ничего не сказала, но удивилась, что Айви так легко капитулировала. Но она услышала в моем молчании осуждение (которого там не было) и покраснела от стыда.