Любовь наскоро отёрла щёку от влаги, спешно и неуклюже захлопывая холодильник. Рядом стояла Лена, малознакомая девушка с параллельного курса, и смотрела с какой-то то ли насмешкой, то ли осуждением.

– Фух, ну и жара! Хотела найти чего-то холодненького попить, а ничего не увидела.

– Да ну, что ты! Сегодня совсем не жарко, – пожала плечами Ленка, беря в руки стопку тарелок и уходя в сторону зала.

«И зачем, скажи на милость, ты перед ней оправдывалась? Кто она, чтобы перед ней отчитываться, да ещё и врать при этом?» – мысленно ругала себя Люба. Новопришедшие гости вместе с хозяевами уже о чём-то мило беседовали за столом, а Любовь поняла, что ещё чуть-чуть – и она грохнется в обморок от духоты, жара, излучаемого её же телом, медленно убивающим и сводящим с ума.

Заперевшись в ванной комнате изнутри, Люба долго смотрела на пустую эмалированную ванну, борясь с желанием воспользоваться ею, наплевав на все нормы и правила приличия. Вместо этого наплевала на другое, а именно на собственный макияж – умылась ледяной водой, и вроде бы от этого стало даже легче. Да, теперь на неё из зеркала в ванной смотрит бледная мышь без нормальных ресниц и бровей, но зато Люба опять может дышать, а не задыхаться. Надолго ли?

Гости на домашнюю вечеринку только прибывали. Любовь, между попытками помочь Вере с заботами на кухне, каждые полчаса убегала в ванну, чтобы умыться и охладиться. Девушка понимала, что теперь знакомые одногруппники и однокурсники будут думать, что у неё недержание или что-то вроде того. Зато обморока удавалось успешно избегать, и на том спасибо. Но каждый чёртов раз, когда Любовь запирала за собой дверь ванной комнаты, каждый раз она смотрела на себя в зеркало, чувствуя пульсирующий жар внутри, и думала: «Что я тут забыла? Зачем я сюда пришла? Он ведь на меня даже не смотрит».

Но даже полностью понимая, что Он будет там с Ней, не с Любочкой, она бежала туда, где потеряется в кругу друзей, где будет тише воды и ниже травы наблюдать за их парой со стороны. За парой действительно красивых, подходящих друг другу людей. Любовь Любочки длится так долго, так мучительно, так сильно терзает её, что очередная встреча, где Он опять будет с Ней, не ранит. Не ранит, что Влад за руку Веру берёт, целует в запястье и смотрит в её глаза из-под съехавших на нос очков. Не ранит, что Вера наклоняется к его уху и шепчет что-то тайное-секретное, после чего Он так загадочно улыбается.

Если Влад не уделял внимания своей второй половинке, то заговаривал о чём-то отвлечённом, не слишком важном с гостями. С вежливостью хозяина вечера он благосклонно выслушивал их новости и истории, делал точные и уместные замечания, давал краткие и полезные советы. Когда пришли последние гости из числа тех, кто был Владу особенно важен, он с гордостью продемонстрировал новинку – большой, громоздкий кассетный магнитофон. Техника явно зарубежная, очень дорогая, и Любе только гадать оставалось, как именно её дорогому другу удалось её заполучить.

Любовь восторженно смотрела на то, как уверенно Влад обращается с магнитофоном, как достаёт большую коробку, доверху заполненную маленькими кассетами. Насколько удобные штучки, не ровня виниловым пластинкам! Но восторг девушки как обрезало, когда Он включил первую из кассет. Комната наполнилась шипящими, какими-то плохо различимыми звуками современной популярной, но не слишком хорошей музыки. Люба слышала подобные весёленькие мелодии из магазинов, из открытых окон соседних квартир, из кафе, но всегда старалась пройти быстрее мимо. Такая пустая, дурацкая музыка была Любови отвратительна, она её не понимала. Как же может Влад слушать такое? Но Влад, как и все гости за столом, был полностью доволен игравшей задорной мелодией. Покачивали головами, постукивали пальцами по столу, кто-то даже притопывал ножкой. Люба опять убежала в уборную, борясь уже не только с жаром, но и с приступом тошноты.

Когда девушка вышла из ванной комнаты, в зале прибавилось ещё несколько человек. Вере, хозяйке вечера, пришлось проявить ещё и чудеса находчивости, заново выискивая место за столом для Любови и принося стулья с кухни. А усадив, ей поспешили наполнить бокал домашним вином, ведь как раз один из гостей поднимался и произносил тост с тёплыми пожеланиями хорошо и продуктивно провести это лето. Любочка скромно улыбалась, пила вместе со всеми. Играла ещё одна неприятная новая музыка, которую по собственному вкусу поставил Он. «Быстрее бы вечер закончился, быстрее бы уйти», – думала девушка, делая глоток спиртного. Вино хорошее, насколько может судить редко пьющий человек, а хорошее оно потому, что сладкое. Любочка чувствовала, как по телу расползается нега. До слуха доносился глубокий, низкий из-за сигарет голос Влада:

– Говорю тебе, сдать экономику вполне реально! Да, реально. Не смотри на меня так, будто не веришь. Это простой и лёгкий предмет, и взяток я никаких не платил – просто выучил и сдал.

– Не верю, – отвечал ему собеседник.

– Ну, как знаешь. Тем не менее, это чистая правда. Борисовна только с виду злая, а на самом деле никогда двойки не ставит тем, кто хоть пытается учиться.

Голос Влада каким-то волшебным образом сводил Любу с ума. Этот поставленный голос ведущего радио, пробирающий до костей из-за силы, грубых и нежных ноток, которые он мешал в своих самых обычных интонациях, этот голос даже несколько раз ей снился. Во сне облик её любимого человека был расплывчатым и неясным, зато голос был чётким настолько, будто Он шептал ей все слова прямо на ухо. Влад звал её подойти ближе, сесть рядом, обнять его… то есть говорил всё то, что Любовь никогда в жизни не слышала от него. И не услышит.

С Любовью Он дружил не более, чем с другими парнями и девушками, сидящими за этим столом. Не более, а менее, ведь на Любу даже не смотрит обычно, не рассказывает ей лично о том, что он сдал экономику без взятки, что Борисовна хороший преподаватель. Нет, Влад её будто не замечает. Он умеет говорить, шутит легко и естественно, невозможно не слушать и не наслаждаться речами. А сидящая рядом с Ним Верочка то и дело берёт его под руку, кладёт голову на плечо, и когда он поворачивается к своей дорогой партнёрше… их влюблённые взгляды достойны кисти художника. Так искренне, так правильно.

Любочка чувствует подкатывающую к горлу горячую горечь, пытается заглушить – залпом опрокидывает в себя содержимое бокала. Противный ком в горле не исчезает. Вот-вот Люба расплачется.

– Эту песню я посвящаю Любочке, – с добродушной улыбкой говорит Он, когда его дама уходит поправить макияж. – Она всегда у меня ассоциировалась с тобой, Люба.

Слёзы уже успели подкатить к глазам девушки, когда Влад неожиданно сказал это. Мутным взглядом она посмотрела в его сторону, но его облик, как и во сне, расплывался. Тем временем по комнате расплылась новая мелодия. Не шаблонная популярщина, нет. Это была иностранная песня, Люба никогда её не слышала и не знала, на каком языке она исполняется.

– А что это за песня такая? – спросил кто-то за столом.

– Эдит Пиаф, – ответил Влад. – Non, Je Ne Regrette Rien называется.

– И что это означает?

Влад только пожал плечами, но вместо него неожиданно ответил Антон, сидящий по левую сторону от Любочки:

– «Нет, ни о чём не жалею» переводится.

– Да тихо вы! Дайте послушать! – сердилась почти жена Антошки, Леночка, сидевшая всё это время по правую сторону от Любови.