Когда же Роупер отсутствовал, о меню забывали, рабочие пели и смеялись – в душе так вел себя и Джонатан, – вокруг звучала оживленная речь. Жужжание пил сливалось с ревом бульдозеров, подвывание сверл со стуком молотков строителей, поскольку все старались уложиться с работой к возвращению хозяина. И Джед, меланхолично гуляя по итальянскому дворику с Кэролайн Лэнгборн или сидя с ней часами в ее спальне в домике для гостей, держалась на безопасном расстоянии и вовсе не обещала Джонатану любви, хотя бы на полдня, не то что на веки вечные.

А в мире Лэнгборнов происходило что-то ужасное.

«Ибис», новенькая с иголочки прогулочная лодка, которая служила для развлечения гостей, заштилела. Кэролайн Лэнгборн сидит на носу, глядя в сторону берега с таким выражением, будто не надеется туда вернуться. Джонатан отдыхает на корме с закрытыми глазами, не беспокоясь о румпеле.

– Мы можем грести, можем свистеть, можем добираться вплавь, – вяло говорит он. – Я предлагаю посвистеть.

Он свистит. Она нет. Рыба плещется в воде, но ветра по-прежнему нет. Монолог Кэролайн Лэнгборн обращен к мерцающему горизонту.

– Это очень неприятная штука, проснуться однажды утром и обнаружить, – сказала она, – леди Лэнгборн, подобно леди Тэтчер, имела привычку напирать на самые невероятные слова, – что тот, кто жил и спал рядом, кто отнял у тебя лучшие годы и распоряжался твоими деньгами, не только тебя ни в грош не ставит, но еще и самый настоящий лицемер, мошенник и даже проходимец. Если я только кому-нибудь расскажу, что знаю, а я сказала только кое-что Джед, потому что она еще так молода, они не поверят и половине. Десятой доле. Просто не смогут, если они честные люди.

Глаза Джонатана были закрыты, но он изо всех сил вслушивался в обвинения Кэролайн Лэнгборн. «Иногда, – говорил Берр, – когда уже думаешь, что Господь отвернулся от тебя, он вдруг так щедро вознаграждает, что даже не верится».

Возвратившись в домик Вуди, Джонатан быстро заснул, но так же быстро проснулся, когда у его порога послышались шаги. Запахнувшись в саронг, он неслышно спустился вниз, готовый, кажется, на все. За дверным стеклом маячили лица Лэнгборна и воспитательницы.

– Не возражаете, если мы воспользуемся вашей кроватью, всего на одну ночь? – выпалил Лэнгборн. – Во дворце немного неспокойно. Каро в бешенстве, к тому же Джед стала нажимать на шефа.

Джонатан неспокойно спал на софе, а Лэнгборн со своей возлюбленной вовсю возились наверху.

Джонатан и Дэниэл лежали рядом, лицом вниз, на берегу речки на склоне горы Мисс Мейбл. Джонатан учил Дэниэла ловить форель голыми руками.

– Почему Роупер собачится с Джед? – прошептал Дэниэл, чтобы не спугнуть форель.

– Смотри вверх по течению, – вместо ответа пробормотал Джонатан.

– Он сказал, что она должна прекратить слушать всякие бредни отставленной женщины, – сказал Дэниэл. – А что такое отставленная женщина?

– Мы будем ловить рыбу или нет?

– Все знают, что Сэнди таскается где может, ну и что из этого? – Дэниэл чрезвычайно похоже имитировал голос Роупера.

Избавление пришло в виде жирной голубой форели, лениво скользящей вдоль берега. Дэниэл и Джонатан вернулись с трофеем, как настоящие герои. Но над Кристаллом висела напряженная тишина: слишком много тайн, слишком много принужденности. Роупер и Лэнгборн улетели в Нассау, прихватив с собой воспитательницу.

– Томас, это совершенно нечестно! – нарочито радостно запротестовала Джед, привлеченная буйными криками Дэниэла, хваставшегося своим уловом. Ее лицо свидетельствовало о внутреннем напряжении, между бровями пролегла морщинка. До сих пор Джонатану казалось, что она не способна серьезно расстраиваться.

– Голыми руками? Но как? Дэниэл не может высидеть, пока его подстригут, правда, милый? К тому же он совершенно не переносит всяких пресмыкающихся. Это чудесно, Дэнс. Браво. Просто невероятно.

Но ее напускное веселье вовсе не устроило Дэниэла. Он грустно положил форель на тарелку.

– Форель не пресмыкающееся, – уточнил он. – Где Роупер?

– Продает фермы, милый. Он же тебе сказал.

– Мне надоело это. Почему он их не купит? Чем он станет заниматься, когда ни одной не останется? – Он открыл свою книгу о чудовищах. – Мне больше нравится, когда мы здесь с Томасом без него. Так лучше.

– Дэнс, какой же ты неблагодарный, – сказала Джед и, старательно избегая взгляда Джонатана, поспешила прочь – утешать Кэролайн.

– Джед! Томас! Устроим-ка прием. Встряхнем это забытое Богом место!

Роупер вернулся на рассвете. Шеф всегда прилетал с первыми лучами солнца. Весь день на кухне шли приготовления прилетали самолеты, дом для гостей заполнялся безликими Макдэнби, «частыми налетчиками» и «неизбежным злом» Освещенный огнями бассейн и посыпанная гравием площадка перед домом блестели чистотой. Горели фонари, и из динамиков во внутреннем дворике неслись ностальгические мелодии из знаменитой роуперовской коллекции семидесятых – восьмидесятых. Девочки в тонких, почти нематериальных одеждах, Коркоран в панаме, Лэнгборн в белом смокинге, отплясывающий, как мальчишка в джинсах, меняющиеся партнеры, обрывки разговоров, взвизги. Потрескивало на вертеле жаркое, шампанское лилось рекой, улыбаясь, суетились слуги, на острове снова царило приподнятое настроение. Даже Кэролайн принимала участие в общем веселье. Только Джед все еще не могла распроститься с грустью.

– Смотрите на вещи проще, – говорил Роупер, который всегда пил ровно столько, сколько было необходимо, чтобы безупречно справляться с ролью гостеприимного хозяина, обращаясь к одной английской наследнице с голубоватыми волосами, в пух и прах проигравшейся в Лас-Вегасе и благодарившей Бога и, конечно, дорогого Дикки, что ее дома находились под опекой. – Если этот мир – куча дерьма, а ты устраиваешь себе в нем маленький рай и помещаешь там девочку вроде этой, – Роупер обнял Джед за плечи, – по моему мнению, ты оказываешь ему большую честь.

– О, Дикки, милый, это ты оказываешь честь всем нам. Ты украшаешь нашу жизнь. Разве не так, Джед? Он просто сказочный мужчина, тебе здорово повезло, девочка, не забывай об этом.

– Дэнс! Иди сюда!

Голос Роупера моментально установил тишину. Даже американские торговцы долговыми обязательствами перестали разговаривать. Дэниэл послушно побрел к отцу. Роупер выпустил Джед и положил ладони на плечи сына, как бы призывая окружающих взглянуть на него. Он повиновался собственному порыву. И, как сразу догадался Джонатан, говорил, обращаясь к Джед. По-видимому, какой-то спор между ними не мог разрешиться, по его мнению, без поддержки симпатизирующей аудитории.

– Племена Мумба-Юмба умирают с голоду? – обратился Роупер к улыбающимся лицам. – Неурожаи, засуха, отсутствие медикаментов? А в Европе и Америке кучи зерна. Озера молока, которые мы не используем. Кто же настоящие убийцы? Вовсе не те, кто делает оружие! А те, кто не допускает вывоз! – Аплодисменты. Потом аплодисменты усилились, когда они сообразили, что это для него важно. – Страждущие восстают? Цветные встряхивают беззаботный мир? Так и надо. Если племя не может за себя постоять, чем быстрее оно вымрет, тем лучше! – Он слегка дружески встряхнул Дэниэла. – Посмотрите на этого парня. Это прекрасный человеческий материал. Знаете почему? Стой, Дэнс. Он из рода тех, кто выжил. В течение сотен лет шел отбор: сильные дети выживали, слабые погибали. Выжившие соединялись с выжившими, и родился он. Спросите евреев, правда, Китти? Китти согласна. Мы за естественный отбор. Лучшие из помета, и так каждый раз. – Он развернул Дэниэла кругом и указал на дом. – Пора спать, старина. Томас сейчас придет и тебе почитает.

Какое-то мгновение Джед разделяла всеобщее воодушевление. Она не аплодировала, но по тому, как она улыбалась и как сжимала руку Роупера, было ясно, что его речь, пусть на короткое время, избавила ее от ощущения вины, или сомнения, или замешательства, в общем, чего-то такого, что в последние дни не давало ей, как всегда, наслаждаться совершенством мира.