– Надень спасательный жилет. – сказал дядя Коля, когда осушил весла и положил во внутрь лодки вдоль на скамейки. – Катран очень опасная акула. Может тебя хвостом сбросить в море. Без сознания ты утонешь.
Конечно, знал до дяди Коли, что катран Черноморская акула небольшого размера, но что катран, может быть, опасен, это слышал впервые? Как только облачился в спасательный жилет, то этому был рад.
От жилета мне стало теплее. Ведь в море действительно было холодно. Зря сам не оделся так, как дядя Коля, в шерстяной свитер и в шаровары. Сейчас уже все позади, думать об этом, надо привыкнуть холоду в море.
Лодка быстро ушла от берега. Как только береговые огни стали очень далеко, дядя Коля заглушил двигатель лодки и достал из ящика две катушки толстой лески с грузом и крючком. В консервной банке были навозные черви и креветки. Дядя Коля разделил насадку и леску между нами. Дал мне пару рабочих перчаток. Ни стал спрашивать, зачем, мне перчатки?
Раз так надо, значить надо. Мне из опыта рыбной ловли в армии было известно, что в Чёрном море есть много рыбы с ядовитыми колючками. Одна рыба дракон чего стоит, от укола такой рыбы человек распухает и может долго болеть. Это испытал на себе при первой же рыбалке на Чёрном море. Поэтому решил соблюдать осторожность.
Насадил на крючок червя, одел перчатки и едва стал спускать леску в воду, как у меня тут же сильно клюнула рыба, чуть не упустил всю катушку. Закрепив катушку за металлический крюк на лодке, вытащил рыбу в лодку.
Это был морской окунь. Темно-коричневого цвета и с иголками во все стороны. Следом поймались несколько колючих окуней. После окуней пошли ерши, тоже колючие. Затем ставридка. Через час у меня под ногами плескалось десятка три колючих бестий, которые норовили меня уколоть и поцарапать. Пожалел, что необдуманно легко оделся. Теперь мне грозила опасность болеть весь свой отпуск. Дядя Коля ухмылялся, когда смотрел, как шарахаюсь от колючих рыб. Хорошо, что луна в эту ночь была яркая. Рыбу было хорошо видно, иначе бы, весь был бы изранен иголками рыбы. Постоянно из-за рыб приходилось поднимать свои ноги на сидение.
– Всё! Хватит! – сказал дядя Коля, когда колючей рыбы стало столько, что барабулек не видно. – Сейчас катран пойдёт. Ты приготовься. Убери от себя леску. Возьми под сидением колотушку. Как только вытащу катрана из воды, ты сильно бей его по голове этой колотушкой. Катрана со мной не путай, тебе не рыба.
Дядя Коля тоже убрал свою леску. Вытащил из ящика под кармой толстую капроновую леску с огромным крючком и огромной блесной. Завёл мотор лодки. Разогнал лодку по морскому течению.
Затем заглушил двигатель. Лодка продолжала скользить по водной глади моря. Дядя Коля быстро насадил на крючок живую барабульку и стал спускать барабульку с блесной в воду. Когда барабулька с блесной были метров на десять от лодки, то сам увидел, как за ними, словно торпеда, мчится катран. Прошло всего не больше минуты, когда катран дёрнул с такой силой, что дядя Коля едва удержался в лодке. Не поднимаясь в лодке, дядя Коля стал быстро вытаскивать катрана из воды. Катран мотался во все стороны и никак не хотел в лодку.
– Давай! Бей его по голове! – закричал дядя Коля, вцепившись в катрана руками возле жабр. – Сильнее бей!
Катран дёргался во все стороны, готовый опрокинуть лодку вместе с нами. Размахнулся и сильно врезал дяде Коле по рукам. Дядя Коля матерился, но катрана не бросил. Вторым ударом утихомирил катрана. Дядя Коля пару раз сам врезал катрану, на всякий случай, по его голове своим кулаком, опухшим от моего удара.
Катран окончательно перестал дрыгаться в лодке. Дядя Коля опять завёл двигатель. Вновь сильно разогнал лодка по морскому течению. Опять заглушил двигатель и запустил в морскую воду снасти.
– Всё! Пора домой. – сказал дядя Коля, когда в лодке лежали три огромных катрана. – Иначе не выживу.
Дядя Коля избитыми колотушкой руками завёл в последний раз двигатель своей лодки и направил в сторону берега. К этому времени диск солнца начинал выползать из-за гор, вдали сверкающих вершин белизной снега. На берегу нас ждали отдыхающие, которые знали, что дядя Коля сегодня будет продавать рыбу.
– Ну, как, хозяин, там в море удачная была рыбалка? – спросили дядю Колю, "дикари", стоящие на досках причала. – Надеемся, что рыбы на всех хватит. Мы люди в большинстве сухопутные. Рыбу свежую прямо из моря видим только во время отдыха у моря…
– Конечно, была удачная рыбалка! – жалобно, ответил дядя Коля. – Если считать мои руки, отбитые палкой, то рыба удачно клевала.
Отдыхающие выстроились в очередь, дядя Коля стал продавать нашу рыбу. Мелочь брали до десятка на каждую семью. Катранов покупали семьями в складчину. Каждый катран был больше метра и весил несколько десятков килограмм. Дядя Коля продал почти всю рыбу. Оставил себе одного катрана и каждого вида рыбёшки по две штуки, включая пескарей-барабулек. Мелкую рыбу на уху. Катрана на поджарку.
– У меня сейчас дома гостей больше чем вас. – сказал дядя Коля, оставшимся без рыбы. – Мои гости тоже любят рыбу. Так что, извините, два дня вам придётся покупать рыбу у моих друзей. До скорой встречи!
Дядя Коля сложил мелкую рыбу в капроновый садок. Катрана повесил мне через плечо. На зависть всем собравшимся людям, гордо пошёл на берег в сторону нашего места жительства с огромным катраном.
– Сонные тетери! Подъем! – скомандовал, своим братьям. – Смотрите сюда. Принимайте мой ночной улов. Это самый настоящий катран.
– Вот, это, да! – почти на распев, удивлённо, сказали братья. – Вот это рыба! Неужели это ты сам поймал?
– Конечно он. – ответил за меня, дядя Коля. – Сам ему только руки подставлял. Если бы он не бил мне по рукам, то мы столько рыбы не могли поймать. Вот тебе полтинник за твою рыбалку. Остальные деньги пойдут мне на лекарство, чтобы за два дня вылечить искалеченные руки. Больше сам тебя с собой в море не возьму.
Дядя Коля положил мне в ладонь пятьдесят рублей, а сам пошёл в кладовку убирать рыбацкие снасти.
– Сегодня сам вас всех угощаю! – громко, объявил, братьям. – Старшим будет пиво, а младшим мороженное!
После завтрака мы всей оравой отправились в соседнюю палатку, в которой продавали пиво и рядом в лотке было мороженное. Женька, Толик и заняли очередь за пивом. Сергей, Юрка, Павлик и Миша выстроились у лотка с мороженым.
С утра народу в очередь выстроилось столько, что на песке у пляжа места было больше чем у палатки. Чтобы не занимать очередь дважды, мы взяли пиво по две кружки и мороженное по два стакана каждому. В цене за штуку, мороженное и пиво, стоили в то время там, почти, одинаково.
Когда наши глотки уже шипели от холодного пива и мороженного, мы на оставшиеся деньги купили по две бутылки холодного лимонада, который нас окончательно лишил всякого голоса. На зов тёти Нади в репродуктор, к обеду мы плелись нехотя.
Даже ароматный запах ухи и жареного катрана с кухни не заставили нас прибавить шаг к нашему жилищу. Мы смотреть не могли на пищу. У нас горело горло от пива и мороженого. Двое суток мы пролежали в своих палатках с воспалёнными гландами от мороженного и холодных напитков, с обгоревшими до волдырей спинами от знойного летнего солнца.
Моя мама и обе тёти, ахали и охали над нами, смазывали нас сверху и изнутри различными мазями. Чаще сливочным маслом и кефиром. В следующую ночную рыбалку дядя Коля отправился один.
Даже желающие рыбачить с ним не могли ему сказать о своём желании, так как голоса не было ни у кого из нас. Мы лежали с большой температурой и сильным жаром, как сверху, так изнутри.
Кушать нам пришлось, только манную кашку, от которой у нас были жуткие воспоминания прошедшего детства, когда манная каша и рыбий жир, от всех болезней спасали мир.
Обратно пришлось вернуться к детской народной медицины, которая выхаживала нас от дурости. На третьи сутки мы к вечеру появились на пляже. Отдыхающие смотрели на нас, как на облезлых животных, у которых после лишая всюду лезет лохмотьями кожа с шерстью. Тело покрывается розово-белыми яркими пятнами на фоне местами загоревшего цвета кожи тела. Мы стыдливо расположились на пляже.
