Осознанно наблюдать – это значит иметь отношение к тому, что со мной происходит и как я реагирую на мир, а не только реагировать на стимулы внешней среды. Мы на шаг отходим от потока суеты и разглядываем этот поток – можно сказать, выхватываем из тьмы бессознательного что-то очень важное, «подсвечиваем» свой внутренний мир фонариком. Одна из главных задач этой книги – помочь укрепить ваше наблюдающее «я» и высветить для него какие-то аспекты жизненного пути, которые оставались без внимания.

Само по себе «пробуждение» метафорически описано еще в Библии, когда речь идет об Эдемском саде. Сорвав плоды с древа познания, Адам и Ева обрели самосознание («и открылись глаза у них обоих, и узнали они, что наги»[2]), и это закончилось изгнанием из первичного рая, мира, где не было забот и тревог. Так и рождение человека само по себе изгнание из рая материнской утробы, из тепла в холод, где в легкие врывается неизвестный доселе воздух, где ты одинок, где больше не слышно глухого биения материнского сердца.

Моменты нашего озарения часто похожи на многократное изгнание из рая, потому что именно тогда мы и начинаем осознавать экзистенциальные вызовы жизни, и от этого может стать так тяжело и некомфортно, что, кажется, легче снова «уснуть». Опять окунуться в суету, бесконечно себя загружать все новыми и новыми занятиями, лишь бы не оставаться один на один с собой и своими тяжелыми переживаниями о том, во что твоя жизнь превращается. Иногда бывает так: обращается к психологу человек с проблемами, связанными с тревожностью, а по мере работы, когда тревожность снижается, обнаруживается, что тревога «защищала» его от тяжелых депрессивных переживаний. «Я перестал сильно тревожиться – и начал плакать», – сказал мне как-то клиент.

Тревога была защитой от депрессии, а депрессия – реакцией на то, что человек в своей жизни оторван от того, что его питает и поддерживает. И только осознав подавленные переживания горя и тоски, часто лежащие в основе депрессивных состояний, он может начать поиск того, что его поддерживает и дает силы жить дальше.

В моем позднем детстве и в отрочестве был один вопрос, за незнание ответа на который можно было получить в ухо. Вопрос фундаментальный, экзистенциальный. Его задавали уличные философы в кепках, спортивных штанах и длинноносых ботинках, которые представляли философскую школу под названием «гопники». «Ты кто по жизни?» – спрашивал меня кто-нибудь из них, проникновенно глядя в глаза, а остальные, полные жажды узнать ответ, обступали со всех сторон. «Кто я по жизни… Кто я…» – я задумывался и, признаюсь, до сих пор не выяснил, каков правильный ответ на вопрос, над которым бились лучшие умы человечества на протяжении тысяч лет. Только «школа гопников» его знала, но не спешила им делиться.

Вопрос-то «кто я» действительно сложный. Известный американский психолог Альберт Эллис, представитель когнитивно-поведенческого направления в психотерапии, и вовсе считает его «несомненно, бессмысленным и глупым»:

Многие люди склонны соглашаться с Эллисом. Действительно, вопрос «кто я» – какая-то невразумительная философская муть. Но так ли это на самом деле и как действительно можно ответить на него?

Есть один эксперимент, предложенный американскими психотерапевтами Джеймсом Бьюдженталем и Ирвином Яломом. Я впервые столкнулся с ним на семинаре по экзистенциальной психологии, который проводил российский психолог Дмитрий Алексеевич Леонтьев. Нам было предложено взять десять маленьких листочков и на каждом написать один ответ на вопрос «кто я». Потом каждый из нас собрал свои листочки в стопку в порядке убывания значимости снизу вверх: внизу – самые важные ответы, вверху – наименее ценные. (Если вы хотите выполнить это упражнение-эксперимент, то проделайте сейчас то же самое, прежде чем продолжите чтение. Впрочем, можно его не выполнять, просто прочитать о нем, но тогда вы его не прочувствуете во всей полноте.) Затем наш ведущий попросил взять верхнюю карточку и поразмышлять над тем, как мы бы себя чувствовали, отказавшись от этой части своего «я». Через две минуты мы убрали карточку в сторону и перешли к следующей. Мы делали это, пока не избавились от всех десяти ответов. Выполняя задание, очень важно не просто думать «что было бы, если бы у меня не было этого варианта ответа», а прочувствовать этот момент, запомнить ощущения. Когда закончатся все карточки, важно прислушаться к своим ощущениям: что-то еще осталось? Что-то еще чувствуется, воспринимается? Потом можно вновь интегрировать с собой эти качества, проделав все в обратном порядке.

Это упражнение на разотождествление нередко вызывает сильные эмоции. Какие ответы дают часто? Описывающие обычные характеристики «я»: мать, отец, брат, сестра, муж, жена, любовник, студент, мужчина, женщина, психолог, банкир, генерал, человек… Иногда встречаются не социальные, а личностные характеристики: жизнерадостный человек, добросовестный работник, теннисист, книголюб, мечтатель… Но так или иначе, большинство вопросов вполне согласуются со словами Эллиса о том, что ответить на вопрос «кто я» можно только в свете своих особенностей, характеристик и поступков.

Эта согласованность сохраняется до тех пор, пока разотождествление не набирает обороты. От первых своих характеристик и особенностей (верхних карточек) отказываться не очень трудно, но чем дальше… Например, на семинаре одной девушке было невыносимо сложно отказаться от такого определения себя, как «я – сексуальная стерва», и после того, как она отложила в сторону эту карточку, в ее душе воцарилась пустота и тоска. Спортивного вида молодой человек «завис» над ответом «я – спортсмен с отличным телом». У всех вызывал ступор отказ от «я – мужчина» или «я – женщина». Кто-то не мог представить себя в отрыве от ролей «мамы» или «сына»… Эксперимент безжалостно отреза́л то, что казалось незыблемой частью «я», жизни человека, оставляя все меньше места для привычного и понятного и погружая в состояние изоляции от всего привычного, что питало и давало опору.

Что же осталось в конце? Кто-то не чувствовал ничего, кроме пустоты и тоски. Кто-то и вовсе не смог довести начатое до конца, остановившись на последнем или предпоследнем определении. Лишь немногие сказали, что в воцарившейся «пустоте» что-то все-таки есть, что-то осталось. Они не могли описать это «что-то», но оно точно было, и попытка описать его упиралась в «это я… но не могу это описать».

Такое «я», не поддающееся описанию, поскольку оно не обладает никакими качественными или количественными характеристиками, но которое можно ощутить, почувствовать, – это тоже экзистенциальное или наблюдающее «я». Но экзистенциальное «я» не только наблюдает за тем, что происходит с нами, – это центр нашего самосознания, при помощи которого мы выбираем указанные варианты идентичности. Это то, что я люблю называть «точкой сборки» личности. Вот что Ирвин Ялом говорит по этому поводу: