© Канявский Яков, 2024

© Издательство «Четыре», 2024

На протяжении веков Россия занималась расширением своих владений.

В решении проблем с Польшей и Турцией императрице Екатерине II приходилось попутно иметь дело с Крымским ханством. Династия крымских Гиреев была не только сателлитами Оттоманской Порты, но время от времени она лила воду на мельницы Пруссии, Австрии, Польши, а то и Франции. Кроме того, русской дипломатии и разведке приходилось заботиться об обеспечении свободы торгового флота. Огромную роль в успешном решении поставленной задачи сыграл российский резидент в Константинополе Алексей Михайлович Обресков.

В тот момент король Фридрих II не оставлял надежды натравить турецкого султана на Россию. Канцлер Михайла Воронцов предложил Обрескову завербовать крымского хана, который не устраивал Порту и поглядывал в сторону России. Не без корысти, без смущения требуя себе вознаграждения.

Для постройки крепостей, организации морской торговли (и не в последнюю очередь резидентуры русской разведки) императрица Екатерина была заинтересована в учреждении консульства в Крыму.

Эмиссар киевского генерал-губернатора поручик Бастевик за тысячу червонных, карету с лошадьми и меха добился от крымского хана согласия на создание консульства, кроме того, завербовал личного лекаря хана и установил связь с ранее давшим согласие на сотрудничество с русской разведкой ханским переводчиком Якубом. Работавший параллельно Алексей Обресков сумел тем временем обработать Мустафу III, склонив султана дать согласие на строительство крепости святого Димитрия на Дону.

Одного этого было недостаточно. Необходимость заставляла русского дипломата завербовать осматривающего место для постройки крепости турецкого комиссара, а также подкупить за соболью шкурку визиря и за 500 червонных рейс-эфенди (министра иностранных дел). На Востоке мало дать бакшиш, нужно ещё получить результат. До самого получения разрешения на возведение крепости Обресков не спешил одаривать чиновников.

Одним из исторических героев, олицетворяющих солдатскую доблесть и полководческую славу, был Александр Суворов. Он обладал и политической прозорливостью. Он предсказал судьбу Наполеона, когда тот едва стал генералом Бонапартом. Предвидел столкновение с революционной Францией – и поражения России после «пруссаческой» военной реформы Павла. Он составил подробный план уничтожения Османской империи и освобождения христианских народов. Он отстоял права православных в Речи Посполитой, подавил Польское восстание, занял Варшаву, но был противником присоединения Польши к Российской империи, считал, что полезнее создать на западных рубежах империи дружественное славянское государство.

Не просто отчаянный рубака, но идеолог империи, её победной экспансии, Суворов навеки стал всенародным героем, хотя ни разу не участвовал в оборонительных войнах. Зато его наступательные операции обезопасили Россию от агрессивных соседей. Веками славянских рабов угоняли на крымские и ногайские рынки… Даже в середине XVIII века эта угроза оставалась трагической реальностью.

«Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море другой не найдётся», – писал Суворов об Ахтиарской бухте за десять лет до основания Севастополя. Тогда по инициативе Суворова там были построены первые укрепления. В XVIII веке город назывался то Ахтиаром (Ахтияром), то Севастополем. Есть все основания считать Суворова основателем этого удивительного крымского города.

Город – «гордость русских моряков» – на заре своего существования запомнил крепкую руку Суворова. Генерал-аншеф прибудет в Севастополь 8 февраля 1793 года. В те дни инженер Франц Деволан представил Суворову план строительства береговых укреплений и смету затрат. Граф Рымникский с удовольствием утвердил этот план, превративший только что основанный Севастополь в укреплённую «цитадель Тавриды». Ведь эти бухты Суворов облюбовал ещё в начале 1780-х!

С Деволаном Суворов сперва не нашёл общего языка, они спорили. Однажды во время спора русский француз в отчаянии выпрыгнул в окно. Эта выходка понравилась Суворову, и он выпрыгнул вслед за Францем Павловичем. После этого они подружились и сообща работали над строительством укреплений. В ноябре именно Деволану Суворов продиктует свой план войны с Турцией – войны, которая должна была раз и навсегда покончить с опасным геополитическим соперником России, с Османской империей, потому Суворов и называл этот план «окончанием вечной войны с турками». Над ним Суворов работал весь 1793 год.

Планы покорения Константинополя, освобождения Греции и восстановления Восточной Римской империи во главе с Екатериной Великой были солью российского православного империализма последней четверти XVIII века. С такими планами носились многие «екатерининские орлы», но Суворову, который имел основания готовиться к скорой войне с Портой, удалось создать проект, учитывающий реальное соотношение военных сил и боевую подготовку войск.

Но проекты строительства укреплений в Севастополе и Кинбурне в последний момент не были утверждены. А ведь работы уже шли! Суворов подписал векселя, резонно рассчитывая на государственную казну, а императрица решила обождать со строительством, и правительство отнесло эти затраты на счёт Суворова. Только к июлю императрица смилостивилась и написала директору Заёмного банка П. В. Завадовскому: «Отпустите по получении сего 250 тысяч из банка графу Суворову-Рымникскому». С долгами удалось расплатиться, но бездействие в ожидании денег приводило Суворова в ярость. Это было в Севастополе через десять лет после присоединения Крыма.

В июле 1774-го, после первой екатерининской Русско-турецкой войны, был подписан Кючук-Кайнарджийский мир, по которому Турция признала независимость Крыма. По договору Россия получала возможность свободного плавания по Чёрному морю, которое снова начинало оправдывать древнее прозвание «Русское море». Россия приобретала важные приморские крепости – Азов, Керчь, Кинбурн, ставшие оплотом империи на южных рубежах. В пределы империи вошли долины Кубани и Терека, пространство между Бугом и Днестром. Султану пришлось выплатить и немалую контрибуцию.

Настало время дипломатических и военных действий в Крыму. И Суворов сыграл в этих событиях роль первостепенную. Нужно было усилить «русскую партию» на полуострове.

23 марта 1778 года генерал-поручик Суворов назначен командующим Крымским корпусом. В то время он пользовался безграничным доверием Потёмкина. Причерноморье нужно было оборонять от турок, и Потёмкину требовался деятельный командующий, который бы объединил Крым и Кубань в единый оборонительный фронт. Строились крепости, ретраншементы, фельдшанцы. Обустраивались укреплённые казаками почтовые станции. Воинские посты располагались в трёх вёрстах один от другого. Казаков в Крыму было уже немало, несколько тысяч. Полуостров постепенно обрусел. Следовало укреплять Кинбурн, защищавший Крым со стороны сильнейшей турецкой крепости – Очакова.

Началась переписка Суворова с Гаджи-Мегметом, в которой турецкий капудан-паша отстаивал право османского флота причаливать к берегам Крыма. Суворов непреклонно указывал на самостоятельность крымского ханства, которое при Шагин-Гирее фактически попало под власть Петербурга. В итоге Суворов перекрыл источник пресной воды турецкой эскадры – устье Бельбека. Вооружённый русский отряд не пускал турок к источнику… Эскадра Гаджи-Мегмета бесславно ушла к турецким берегам, в Синоп.