Пока не было Людмилы и нашего сына в комнате, на пару с Анной Ивановной собрал новую кровать.

Затем положил на новую кровать новый матрас и застелил новую постель так, как нас учили застилать кровати вовремя моей службы в советской армии.

Постель прямоугольником, а подушка кубиком. К тому же угол простыни у изголовья белый, а угол у ног под цвет байкового одеяла. Получился красивый конверт.

– Откуда вы так красиво научились заправлять кровать? – настороженно, поинтересовалась Анна Ивановна.

– Служил в штабе дивизии в советской армии. – радостно, ответил, довольный своей работой. – У нас командование в штабе было строгим. Проверяли заправку солдат со всех сторон. Даже постели проверяли.

– Фу, ты! – тяжело вздохнув, радостно, сказала Анна Ивановна. – Думала, что вы на зоне этому учились.

– На зоне не был. – удивлённо, сказал. – Моя тёща всю сознательную жизнь работала на зоне.

– Тоже много лет проработала бухгалтером на зоне. – сказала Анна Ивановна. – Как вашу тёщу зовут?

– Мою тёщу не зовут. Она сама приходила на зону. – в шутку, ответил. – Звать тёщу Зинаида Петровна.

– Конечно, так и думала, что только от такой тёщи надо бежать. – догадливо, сказала Анна Ивановна. – Зинаиду Петровну Пивень на зоне величали "Мамаша". Так как она кормила не только зеков, а также службу охраны и солдат на зоне. Очень строгая женщина. Но справедливая. Как сейчас она на пенсии живёт?!

– Как на пенсии она живёт, не знаю. – в шутку стал отвечать. – Но дома не дай Бог. Не дом, а прямо зона.

– Косточки моей мамочки перебираете? – поинтересовалась Людмила, входя в комнату с сыном на руках. – А она вам привет передаёт и всех благ. Как только сказала, у кого на квартире будем жить. Так мама сразу вспомнила про шуструю девушку в бухгалтерии. Между прочим, тоже у вас работала в кассе на зоне.

– То-то думаю, что где-то раньше видела эту девушку. – радостно, сказала Анна Ивановна. – Сразу не признала. Ведь лет семь не виделись. Наверно, с того самого момента, как вашу маму отправили на пенсию?

– Нет! Это было до маминой пенсии. – поправила Людмила воспоминания Анны Ивановны. – До маминой пенсии ушла работать в бухгалтерию на военный завод "Дзержинского". Затем вышла, замуж и уехала с мужем жить на Кавказ. Мама ушла на пенсию, когда была беременна первым ребёнком. Пять лет будет.

– Так у вас, что, двое детей сейчас? – растерянно, спросила Анна Ивановна. – Как вы у меня поместитесь?

– Не волнуйтесь. Первого ребёнка у нас нет. – грустно, сказала Людмила. – Дочка умерла два года назад…

Мне было неприятно ворошить траурные воспоминания из нашей прошлой жизни. Сейчас мы как бы стали жить заново с рождением нашего сына. Теперь вся наша жизнь вокруг нашего наследника, который постоянно требует к себе внимание.

Вот и сейчас шепчет мне свои первые слова, что хочет писать. Пусть женщины поболтают о своих бабьих проблемах без нас мужиков. Мы в это время сходим писать в туалет.

С переездом на съёмную квартиру наша семейная жизнь сильно изменилась. Профсоюзный комитет военного завода выделил место нашему сыну в детском садике Мотовилихинского района. Мне пришлось передвинуть на один час моё рабочее время. Теперь рано утром с двенадцатого этажа без лифта спускаюсь по ступеням вместе с сыном на улицу. Утром мы оба не доверяем лифту.

Затем бегом на автобус, чтобы успеть первым автобусом доехать до детского садика. Дальше заводским автобусом еду на работу. Людмила после своей работы отправляется автобусом в детский садик за сыном.

Обратно с детского садика автобусом до "Дома советов". На двенадцатый этаж Людмила и Артур поднимаются в лифте. Принципиально после работы не вхожу в лифт. До сих пор не доверяю лифту. Поднимаюсь на двенадцатый этаж пешком по ступеням.

К этому времени Людмила с сыном готовят завтрак на семью. После того, как у меня поменялся маршрут моего передвижения на работу и обратно, стал завтракать и ужинать дома.

Вполне понятно, что обед у меня на работе в рабочее время. В выходные дни мы семьёй больше на природе или гуляем по городскому парку. Стараемся с детства укрепить организм нашего сына, чтобы у нас больше не было трагедии с ребёнком, как получилось с дочкой, которая умерла у нас от слабого организма.

Сегодня у меня было много тяжёлой работы на военном заводе. Целый день таскал подрамники на плакаты. В темпе писал лозунги и плакаты к первомайским праздникам. Ведь работаю на военном заводе художником дизайнером и художником оформителем.

Вся наглядная агитация на мне. Если сорву постановку наглядной агитации на первомайский парад, то меня могут не только уволить с работы, а даже посадить за решётку на длительный срок. Конечно, мне никак не хочется сидеть на зоне.

Поэтому перед каждым праздником работаю на пределе своих сил. Видимо, сегодня был предел моих сил? Сорвал себе спину. Едва передвигая свои ноги с трудом, выбрался с военного завода до полустанка на железнодорожную платформу рядом с военным заводом.

Автобусная остановка немного дальше за железнодорожной линией. Туда идти, у меня нет ни каких сил. Лучше час посижу на полустанке. Может быть, отпустит спину?

Иначе придётся заночевать на полпути или вызывать скорую помощь. Хотя бы отпустило спину. Много работы. До праздника два дня. Надо закончить первомайское оформление заводского парада, а также выпустить к празднику стенгазету. Профком и партком буквально сидят за моей спиной. Боятся за свои шкуры.

Если сорву первомайскую наглядную агитацию, так руководителей профкома и парткома выкинут с тёплого местечка за шиворот, словно паршивых котят или намотают срок на полную катушку за срыв наглядной агитации.

Один час ожидания электрички немного ослабил напряжение в моей спине. Стараясь не опоздать на посадку в электричку, вышел на платформу заранее до прихода электрички. Не по-весеннему холодный воздух словно облил меня холодным потоком пришедшей электрички. С огромным трудом последними усилиями буквально втолкнул своё тело в электричку, как тут же закрылась за мной дверь вагона и электричка, словно взбесившаяся помчалась в сторону станции Пермь-1. С трудом переместился в центр тамбура.

Ехать до станции Пермь-2 у меня могло не хватить сил из-за острой боли в спине. Поэтому решил не входить в салон вагона, а подождать в тамбуре до станции Пермь-1.

Надо только продвинуться к противоположной двери в тамбуре вагона, чтобы было ближе выйти прямо на перрон возле вокзала станции Пермь-1. Дальше покажет обстановка, как мне передвигаться к дому.

Поеду автобусом или троллейбусом. Когда выходил из вагона электрички на платформу станции Пермь-1 то меня едва не раздавило автоматически закрывающейся дверью вагона.

Мало того, сорвавшаяся с места электричка зацепилась, чем-то, за мою куртку и едва не утащила меня следом за собой? Хорошо, что рядом со мной случайно оказался дежурный по станции. Мужчина буквально выхватил меня на платформу из потока мчавшейся электрички.

– Разве, так можно выходить из электрички? – взволнованно, сказал мужчина. – Вас мог поезд разорвать.

– Сорвал спину на работе. – стал оправдываться перед дежурным по станции. – Поэтому едва вышел с вагона электрички. Спасибо, что вы спасли меня. Иначе бы у меня в семье был траур перед праздником.

– Не стоит благодарить. У меня такая работа на станции. Спасать людей. – шутя, сказал дежурный по станции. – Может быть, вам от меня нужна медицинская помощь или сюда вызвать наряд скорой помощи?

– Нет! Спасибо! Мне ничего не надо. – поспешил отказаться от помощи. – Здесь рядом живу. Немного посижу в зале ожидания. Затем доплетусь до своего дома по свежему воздуху. Главное, что целым остался.

– Вам виднее, как поступать с собой. – сказал дежурный по станции. – Желаю вам поправиться к празднику.

Дежурный по станции вернулся обратно на платформу встречать очередную электричку. Едва дотянул свои ноги до зала ожидания. Там осторожно сел на скамейку и просидел в зале ожидания около часа.