Крытый поставил на газ чайник и вернулся в комнату. Хотел включить телевизор, но в это время в дверь позвонили. Оказалось, пришла Катерина. Впустив племянницу, Григорий закрыл дверь и строго посмотрел на девушку:

– Ты почему не в школе?

– На сегодня занятия отменили, – сразу ответила та.

Рублев с его значительным жизненным опытом сразу сообразил, что этот ответ девушка выдумала еще на пороге собственного дома. Но сердиться на Катерину он просто не мог.

– Бабушка знает, куда ты пошла?

– Конечно! Если не веришь, то можешь ей позвонить! – обиженно надула губы девочка.

С первых дней Крытый попросил, чтобы племянница обращалась с ним на «ты». Еще не хватало между нами официальных обращений!

– Хитрюга! Не дуй губы! – ласково пожурил он ее. – Сейчас чаю попьем, а затем ты мне за прогул что-нибудь сыграешь! Так сказать, урок на дому!

– Хорошо! – легко согласилась та и принялась хозяйничать на кухне.

Крытый был в хорошем настроении. Дела сдвинулись с мертвой точки. Его ребята потихоньку прозондировали почву в городе. Как он и предполагал, многие устали от джафаровской бригады и готовы были хоть сейчас бежать под «крышу» братвы. Крытый не хотел первым наезжать на беспредельщика. Он нисколько не сомневался, что тот сам не заставит себя долго ждать – едва бизнесмены полезут из-под его пяты, он и окрысится! Значит, будет «рамс». Но в таком случае у Григория будет моральное преимущество: «Я никого за яйца к себе не тянул – люди сами пришли! А почему пришли? Да потому, что твои „шестерки“ – что упыри болотные! Ни меры, ни совести не знают!» Вряд ли Джафару найдется на это что ответить. Весь город наслышан о подвигах его «джигитов»!

Григорий, так и не включивший телевизор, размышлял по этому поводу, сидя в кресле. Племянница шустрила на кухне, накрывая на стол. «Даже если придется воевать с усатым, то правда будет на моей стороне, – был убежден Крытый. – Можно будет подтянуть ребят из Питера. Тогда Джафар, если не дурак, слиняет из Веселогорска или пойдет на попятную. Так или иначе, но через некоторое время в Веселогорске ему просто нечего будет делать! Если он упустит свое лидерство, те, кто сейчас его боится, попрут на Джафара, пока он не опомнился. Городок маленький, особо делить тут нечего, и каждый толстосум на учете! А хорошо жить все хотят!»

Между тем Катерина объявила, что к великому чаепитию все готово. Григорий поразился, насколько аккуратно и умело та нарезала хлеб, сыр, колбасу. «Еще немного – и уже невеста! – с невольной грустью подумал Крытый. – А еще, кажется, совсем недавно в детский садик ходила! Как годы бегут!»

Он невольно на секунду мысленно погрузился в прошлое… Вот мать Катерины – одна из немногих, кто приветливо относился к Гришке-каторжанину, как звали между собой Рублева родственники. Она стоит около качелей, на которых раскачивается черноволосая девчушка в цветастом платье. Девчушка заливисто смеется, и счастливая мать смотрит на нее любящими глазами. Качели летят все выше, девочка смеется и болтает ногами, раскачивая их. Мать придерживает качели время от времени, чтобы девочка не раскачалась слишком сильно…

– Дядя Гриша, ты что такой грустный? – вернул его в реальность заботливый голос.

Григорий сделал себе бутерброд и задвигал челюстями. Крытый никогда не мог пожаловаться на аппетит. Вот и сейчас он уже доедал второй бутерброд, пока Катерина только-только расправилась с первым.

– Да нет, я, наоборот, веселый, – тряхнул головой «положенец» и посмотрел на девушку ласковым взглядом. – Купили вы с бабушкой телевизор?

– Не-а, – разочарованно протянула юная скрипачка, – бабушка спрятала деньги. Говорит, телик – не самое главное!

– Ну, вот мы с тобой музыкой позанимаемся, позвоним Валере и сгоняем в «Хоббит» за телеком!

– Ой! Правда?! – Счастью племянницы не было предела. Она на радостях чмокнула дядю в щеку и полетела в комнату за скрипкой.

– Что слушать будем? – грациозно вскинув смычок, Катерина приготовилась и замерла.

Вопрос, признаться, поставил Крытого в тупик. «Спросила бы что полегче!» – мысленно усмехнулся он и, подыгрывая ей, заявил важным голосом:

– Э! Что-нибудь на ваше усмотрение, барышня!

Катерина не выдержала и рассмеялась. Похоже на то, что она поняла дядины трудности.

– Сарасатэ. «Цыганские напевы», – объявила она.

Смычок коснулся струн, и полилась нежная тягучая мелодия. Крытый закрыл глаза, пытаясь представить какое-нибудь действие, происходящее под эту музыку. Сначала ему показалось, что он видит пляшущих людей. Потом ему представились какой-то иностранный кабак и пляшущая мулатка в цветастом платье. Почему кабак был иностранным, почему плясала именно мулатка, он не мог объяснить. Неожиданно он вспомнил, что видел эту картину в красном уголке ИТК по телевизору. Даже вроде первоначально помнил, как звали эту женщину и как назывался сам фильм.

Из полной нирваны его вырвал зуммер звонка. Звонили не по сотовому, а по городскому номеру. «Может, тетушка решила узнать, не у меня ли укрывается прогульщица?» – подумал он, протягивая руку к трубке.

– Слушаю.

Кто-то тяжело дышал в трубку, не говоря ни слова. Крытый пожал плечами и положил ее на рычаг.

– Кто это? Бабушка? – перестав играть, поинтересовалась девушка.

– Да… Бог его знает, кто это. – Крытый чуть не выругался по привычке. – Молчит, сопит только в трубку.

– Наверное, ребенок какой-нибудь балуется, – по-взрослому рассудила Катерина и приготовилась было играть дальше, как телефон зазвонил вновь. И повторилась та же самая история.

– Если еще раз позвонит, честное слово, я не выдержу! – Григорий терпеть не мог, когда с ним шутили подобным образом.

Телефон зазвонил в третий раз.

– Да! – рявкнул в трубку Рублев.

– Слушай, кто тебя звал в наш город? – неожиданно услышал он гнусавый неприятный голос с характерным акцентом.

– А тебя кто сюда звал?

Катерина перестала играть и замерла. Судя по тому, как на скулах дяди Гриши заиграли желваки, разговор происходил малоприятный. Трубку опять бросили.

– Вот сволота! – в сердцах выругался он. – Даже гадят и то по-мелкому!

– А кто это был? – испуганно поинтересовалась девушка.

– Черт его знает, не бери в голову! – махнул рукой Крытый. – Давай лучше с музыкой закончим!

Но не успела Катерина сыграть и минуту, как телефон зазвонил вновь.

– Крытый, или ты свалишь из города. – В трубке слышался все тот же гнусавый голос. – Или…

– Что «или», ты, чума болотная?! – В голосе Григория послышались яростные нотки.

– У тебя родственники есть, друзья…

Связь вновь прервали.

– У-у! Паскуда! – Григорий сжал пудовые кулаки.

Катерина округлила от страха глаза – столько ярости в человеке она никогда не видела. И едва телефон зазвонил вновь, ей показалось, что дядя сейчас просто швырнет его об пол. Но Крытый вновь схватил трубку и заговорил первым, тщательно выговаривая слова:

– Слушай сюда, козлина блудливая! Если ты еще хоть раз…

– Григория Рублева можно пригласить? Или я номером ошибся? Если так, простите, пожалуйста, – перебил его праведную вспышку робкий голос.

– С кем я разговариваю? – отчеканил вопрос Григорий, стараясь успокоить свой гнев.

– А вы, простите, Григорий? – продолжал допытываться собеседник.

– Да, я, – отозвался Крытый.

– Вы, наверное, не помните меня. Я Хлюздин Виктор, через два дома от вас жил…

– Почему не помню, – усмехнулся Крытый, – прекрасно помню. Так чего от меня тебе нужно?

К тому времени Гриша уже прекрасно знал, что Витька, бывший сосед по дому, как раз и есть директор заманчивого «Эвереста»! И что Зеленкин, с которым он не раз дрался в детстве, – его заместитель и ближайший помощник.

– Так, значит, ты меня помнишь! – Радостный голос аж зашелся от счастья на другом конце провода. – А помнишь, как у нас за домом «коробку» поставили, и мы двор на двор…

– Хлюздин, заканчивай бодягу! – оборвал его радостные излияния Григорий. – Ты же не для того, чтобы воспоминаниями делиться, позвонил!