После каждого такого случая Орри спрашивал:
- О чем это вы говорите? Каждый раз Тесс отвечала:
- Ничего такого, о чем следует беспокоиться, Орри.
- Совершенная терракота, и ничего, кроме терракоты, - ехидничала Кит.
- Тебе нравится Рей? - спросила мама однажды утром. Он уже несколько недель ждал подобного вопроса.
Она присела на кровать рядом с ним. Сомневается.
- Ты ведь знаешь, что мне очень нравится Рей? Он потянулся за носками.
- И ты знаешь, что Рею очень нравлюсь я?
Он пожал плечами, впившись глазами в муравья, который спустился по ставню и теперь бежал по подоконнику.
- Я знаю, о чем ты думаешь, Орри, но папу не вернуть. Ты это знаешь. Нам нужно как-то устраиваться в жизни, Орри. Жить прошлым нехорошо для нас обоих.
Он придвинулся к окну и невидяще уставился на улицу.
- Рей просил меня выйти за него замуж, Орри. Он не двигался. Не сводил глаз с муравья.
- Я приняла его предложение. Нет сил взглянуть на нее.
- Но я навсегда останусь твоей матерью, Орри, что бы ни случилось. Если я люблю Рея, это не значит, что я стала меньше любить тебя. Орри, пожалуйста…
Муравей метнулся в одну сторону, и Орри придавил его большим пальцем, прежде чем тот успел метнуться в другую.
Этим вечером в столовой было «Бинго», но Орри не пошел.
- Я просто не могу смотреть на них, когда они вместе, - объяснил он Тесс.
Она попробовала его переубедить:
- Это, конечно, не мое дело, Орри. Но Гудкинды, в самом деле, хорошие люди. Все в городе так считают.
- Он не нравится мне, Тесс. Я старался, честно. Но он мне никак не нравится. Он не мой отец. Он никогда не сможет стать моим отцом.
- Да, но есть и обратная сторона, Орри. - Она провела пальцами по его лицу. - Нам не придется прощаться, когда лето кончится. Ты останешься здесь.
- Рей все равно не на нашей стороне. Он иногда говорит такое, Тесс…
- Я ему не нравлюсь, да?
Желтая лунная дорожка пересекала поверхность озера. Он греб, пока они не оказались в полной темноте, и шум с берега стал далеким и едва различимым, тогда он втащил весла в лодку. Они дрейфовали, лежа рядом, звездное небо сливалось с озером, и они были единственным пятном на его поверхности.
Прошло немало времени, прежде чем она заговорила:
- Если ты в самом деле так его ненавидишь, Орри, есть выход. - Лодка покачнулась, когда она шагнула на корму. - С Реем может что-нибудь приключиться.
Он подтянулся и сел на скамейку на носу. Руки обнимают колени, бейсболист, готовый ловить каждое поданное ей слово.
Она внимательно посмотрела на него: наморщенный лоб, предательски вздымающаяся грудь. Она начала говорить, не дав ночи сильнее сжать их в своих объятиях, и ее рассказ не был похож на те рассказы, которыми матери утешают напуганных детей.
- «Форт Бампоу» - это место, где определяется будущее людей, хорошее или плохое. А по цветам, которые видит Кит, можно узнать, какое именно это будущее.
- Что-то вроде перекрестка?
- Точно. - Горловой нервный смешок. - Но только Кит называет это «станциями судьбы».
Она опустила руку в воду и оглядела озеро, словно кто-то здесь мог их подслушивать.
- Но у нас их совсем немного. Вот почему большинство из нас идет по жизни, не испытывая ничего плохого. В других местах, в Индии, Китае, «станции судьбы» повсюду, говорит Кит. У родников, в пагодах - везде, где собираются люди. Вот почему у них все время происходят какие-то бедствия, за один раз может погибнуть миллион человек.
- Откуда она это знает? - спросил он, в его голосе явственно звучало недоверие.
- Не знаю, - отрезала она, мгновенно разъяряясь от его скептицизма. - Просто знает - и все. Ты не обязан мне верить, Орри. Но она говорит, в Америке когда-нибудь такие станции тоже будут повсюду. Но не такие, как в Индии или Китае. Здесь это, скорее всего, будут площадки для гольфа и рестораны быстрого питания.
Он боялся, что его вывернет наизнанку, что он перевернет лодку.
- Площадки для гольфа и «Макдональдсы»! - Он сотрясался с головы до пят, силясь перебороть смех. - Ты меня разыгрываешь, да? Это ее предки рассказали ей такую чушь? - «Как Тесс может быть такой легковерной? И насколько, по ее мнению, легковерен я?»
- Нет, ее родители ничего не знают. Они ни во что не вмешиваются, только если происходит что-то по-настоящему важное и Кит нужно их присутствие. То, что Кит знает, она просто знает.
- Значит, она посмотрит на Рея и узнает, случится ли с ним что-нибудь?
Тесс серьезно кивнула.
- Но цвета она видит только в «Бампоу».
- А если она увидит, что ничего не должно произойти?
- Нет, тут дело в другом, Орри. - Она снова оглядела озеро, словно еще раз обдумывая то, что делает. - Цвет людей меняется все время, иногда от лунки к лунке. Единственный цвет, который имеет значение, тот, с которым ты покидаешь «Форт».
- Но она сказала, я терракотовый. Что, мой цвет не меняется?
- Красно-коричневая у тебя только аура, а все остальное меняется. Кит следит, чтобы ты уходил с безопасным цветом. Я попросила ее.
- Безопасный цвет? Нет, это уж слишком, Тесс…
- Хуже всего белый. Он означает, что нехорошее произойдет совсем скоро. Оттенки синего лучше всего. Особенно лавандовый. За него меня любит Кит. С синими не случается ничего недоброго. А есть промежуточные цвета. Мандариновый. Амарантовый. Кит знает больше цветов, чем живет народу в Китае.
- Значит, если я приведу Рея в «Форт»…
- Тогда останется лишь проследить, чтобы он вышел… в нужный момент.
- А потом?
- Не знаю. Кит никогда не знает точно. Только то, что кое-что произойдет.
- Это безумие.
- Но это правда, Орри. Кит знала про твоего отца. А пару лет назад, когда отец Рея, папаша Гудкинд, играл с друзьями из «Ротари-клаб» в «Форте», он вышел белый. Кит сказала: долго он не протянет, - и через несколько дней он утонул. Вот так. Она не знала, что он утонет, но знала, что умрет.
Орри глотнул, с шумом втянул в себя воздух.
- Я ненавижу Рея, но не настолько, Господи. - Он снова глотнул и вдохнул. - Я не желаю ему смерти, не хочу.
- Тогда, может, тебе нужно, чтобы он ушел с одним из промежуточных цветов?
- Да. Какой-нибудь такой, чтобы он держался подальше от нас с мамой. Так будет лучше.
Кит отнеслась к этому без восторга.
- Ты ему все рассказала, Тесс? Все?
- Ему нужна помощь. Он никому не расскажет. Он обещал. Орри закивал с чистосердечным видом.
- Но ты тоже обещала, Тесс, а что сделала? Я знала, ты слишком часто с ним видишься, я знала, что так будет.
- Он никому не расскажет, Кит. Никому.
- Никому, клянусь.
- Это было между нами, Тесс. Ни для кого больше. Наша тайна. То, что отличало нас от других.
Тесс изучала пряжки на туфлях.
- Прости, - заговорила она, потупившись, облизнула губы, краем глаза следя за реакцией подруги, исподтишка улыбнулась Орри. - Но сделай это для меня, Кит? Мы же лучшие подруги и…
Кит стащила с носа очки, поплевала на стекла и протерла краем подола.
- Скажи-ка мне, Терракотовый Мальчик, - деловито начала она, - когда ты собираешься привести своего приятеля?
- Как можно скорее.
- Что ж, приводи.
- Но помни, я не хочу его смерти и ничего такого.
- Он хочет какой-нибудь промежуточный цвет, Кит.
Рей Гудкинд заключил сделку.
- Я пойду играть при одном условии, Орс. Ты подстрижешься.
Орри не стал колебаться. Дело того стоит. Кроме того, волосы вернутся, а вот Рей, скорее всего, нет.
- Чудесно, - одобрила мама. - Вы, мальчики, прекрасно проведете время. - Сказать в этот момент что-нибудь еще она не решилась.
Как было договорено, Орри с Реем приехали в среду поздно вечером, как только опустился занавес за последним участником еженедельного шоу талантов Гудкинда. Последним номером было «Yesterday», последовательно исполняемое трубой, мандолиной, аккордеоном и меццо-сопрано из Нью-Рошели. Когда Тесс встретила их под хвостом енота, Рей все еще мурлыкал мелодию.
