ЛЕРА

Я смотрю на купюры в пальцах похотливого ублюдка, и горло сдавливает отвращением. Пытаюсь отвести взгляд, но его притягивает к деньгам как магнитом. Ничего не могу с собой поделать, в голове сразу включается калькулятор.

Смогла бы купить нормальные зимние сапоги, а то бегаю по снегу в рваных кроссовках… А ещё хочу новый пуховик и джинсы… И синий свитшот, такой классный, видела на маркетплейсе и теперь мечтаю о нём!

Да о чём я только не мечтаю… Однокурсницы презрительно называют меня оборванкой, и по большому счёту они правы.

Но я, конечно, не возьму эти деньги.

- Что, мало? – с мерзкой ухмылкой спрашивает мужик. – Так я добавлю.

Сумма удваивается, теперь в его пальцах уже четыре купюры. Двадцать тысяч рублей. Безумное богатство.

Музыка играет громко и ритмично, это какой-то недавний хит. В отдельном кабинете ресторана развалились вокруг стола пятеро тюленей. Они осоловели от жратвы и выпивки. А когда заскучали, один из компании придумал развлечение: официантка им станцует. То есть, я.

Угу, щас, всё брошу.

- Ну же, детка, не ломайся! Потанцуй для нас. Давай, покрути своей аху… офигенной попкой.

- Это исключено, - отвечаю тихо, но твёрдо.

- Тебе трудно, что ли? Давай, я кому сказал. Быстро! – уже не уговаривает, а приказывает.

Четверо друзей с интересом наблюдают за нашим диалогом. Мужикам за сорок, все с лишним весом, дорогие рубашки до звона натянуты на животах, пуговицы того гляди прыснут в разные стороны. Я забегалась, перетаскивая из кухни в кабинет тонны еды и напитков. Этим товарищам не обжираться надо, а в тренажёрный зал!

Инициатор снова машет у меня перед носом деньгами и даже пытается засунуть их в карман моего бордового фартука.

Отбиваюсь, отскакиваю от стола. Так бы и врезала подносом прямо по тыкве!

- Мужчина, мне нужно работать. Не распускайте руки! И деньги свои уберите!

Все ржут, им почему-то смешно. Наверное, выгляжу как мышонок, который воинственно пищит перед носом у сытого жирного кота. Одно ленивое движение лапой – и нет мышонка.

- Я тоже добавлю. – Продолжая смеяться, один из клиентов лезет в карман и швыряет на стол ещё две пятёрки.

Уже тридцать тысяч. Ставки растут.

- И я участвую!

- Ну, и я тоже.

Сорок тысяч… Пятьдесят…

У меня перехватывает дыхание, руки начинают дрожать. Судорожно сглатываю и тут же злюсь на себя – мужики, безусловно, заметили, как мне трудно оторвать взгляд от горки купюр.

Пятьдесят тысяч, мамочки!

Мужчины пристально отслеживают мою реакцию. Им интересно, на какой сумме я сломаюсь…

По спине пробегает озноб, зато внутри разгорается настоящий пожар, меня трясёт. Гоню от себя прочь предательские мысли, но… Сколько всего можно купить на эти деньги! Я такую сумму и в руках никогда не держала. А всего-то – наступить на горло своей гордости и покрутиться перед этими жлобами.

Танцевать я умею… И музыка подходящая…

Вздрагиваю и отвешиваю себе мысленный подзатыльник.

Лера, ты совсем спятила! Не вздумай!

А мужики, видя моё смятение, снова потрошат бумажники, и сумма, поставленная на кон, достигает… ста тысяч. Успеваю удивиться, зачем они носят с собой столько наличных. Хотя для них это, конечно, не деньги.

- Давай, детка, - подбадривает зачинщик. – Пять минут, и ты свободна.

Меня раздевают взглядами, я будто погружаюсь в липкий кисель. Если десять минут назад вокруг стола маячили полусонные физиономии, то сейчас пятеро друзей встрепенулись, ожили. Глаза маслянисто блестят, губы кривятся в гаденькой усмешке. Наверное, каждый из них уже в мыслях сорвал с меня одежду и нагнул.

Тошнота подступает к горлу.

Да пусть они подавятся своим баблом!

- Я не возьму, - упрямо мотаю головой. – Что вы тут цирк устроили?

Обхожу стол и начинаю собирать грязные тарелки. Руки трясутся ещё больше, боюсь выронить посуду.

- Ну и дура. Чаевых тогда не получишь, ясно?

На ватных ногах выхожу из кабинета, только бы не уронить поднос. Щёки пылают от обиды, горечь разъедает душу - лихо они опрокинули меня с чаевыми! Три часа носилась вокруг стола, обслуживала, и всё зря.

До минималки не хватает двухсот рублей. Я недавно устроилась в этот ресторан и работаю не каждый день, поэтому мне непросто накопить нужную сумму в приложении, через которое нам оставляют чаевые. Другие официанты выводят деньги ежедневно, но я о таком только мечтаю.

Если бы сегодня кто-то из гостей перевёл по куар-коду пару сотен, я бы смогла вывести минималку – две тысячи. Очень на это рассчитывала, так как в кармане жалкие копейки, хватит только на обратный проезд. А ведь утром ехать в универ…

Как же не повезло, что отправили обслуживать кабинет!

Не успеваю добраться до кухни, как меня останавливает управляющая. Елена Андреевна заметила моё состояние и спрашивает, что случилось. Захлёбываясь эмоциями, жалуюсь на поведение гостей. Но вместо поддержки слышу:

- Валерия, ты с ума сошла! Ты знаешь, кто эти люди?!

- Это не люди, а жирные свиньи! – не выдерживаю.

Елена Андреевна ахает, а потом больно стискивает моё предплечье железными пальцами и шипит, как кобра:

- Рот закрой, идиотка малолетняя! Немедленно возвращайся обратно и делай, что тебе сказали!

- В смысле? Танцевать перед ними?!

Не могу поверить, что она мне это предлагает.

Сначала - станцуй. А потом что? Разденься? Раздвинь ноги?

Я судорожно сжимаю края подноса. Бокалы и тарелки уже звенят, ещё немного, и вся посуда с грохотом полетит на пол.

- Лаврова, никто же кроме них не увидит! В кабинете даже камер нет. А гости наверняка хорошо тебя отблагодарят, - продолжает шипеть мадам. – Ты сама ныла, что денег не хватает. Вот иди и заработай!

Впадаю в транс от её слов. С такими замашками тётеньке надо не рестораном руководить, а борделем!

- Нет! – мотаю головой. - Если вам так важны эти клиенты, сами их развлекайте!

Управляющая каменеет лицом.

- А ты хамка, Лаврова.

- А вы бы свою дочь туда отправили? К этим озабоченным?

Знаю, что у Елены Андреевны дочка моего возраста, ей тоже восемнадцать…

Несколько минут дама презрительно сверлит меня взглядом. Я так и стою перед ней с тяжёлым подносом, руки отваливаются, в локти будто вставили острые спицы. Но надеюсь, что управляющая одумается, вспомнит, что я официантка, а не рабыня.

- Ты уволена, Лаврова. Вон отсюда! Чтобы через пять минут я тебя уже не видела. И не надейся получить расчёт – ты оштрафована на всю сумму.

- Как… - изумлённо шепчу, а в глазах темнеет от ужаса. Сердце куда-то проваливается и дробно стучит на дне ледяной пропасти. – Что вы такое говорите, Елена Андреевна! Я ведь работала… Мне очень нужны эти деньги! Вы не имеете права так со мной поступить!

- Почему же? – усмехается управляющая. – Если не исчезнешь через минуту, то ещё и должна ресторану останешься. Обещаю. Но… Ты можешь всё-таки вернуться в кабинет и… найти общий язык с нашими дорогими гостями. Вернёшься?

- Нет.

Кусаю губы и уже едва не реву. Чувствую себя жалкой и бесправной.

- Тогда проваливай.

Ставлю поднос с посудой на ближайший стол и медленно иду в раздевалку. Всё ещё не верю, что меня не только выгнали за дверь, но и лишили заработка. Как же так?

Но унижаться перед управляющей не буду, а выполнять её требования - и подавно! Пусть сама идёт в кабинет к этим похотливым мерзавцам и пляшет там хоть ламбаду, хоть ча-ча-ча!

*****

Стою на остановке и размышляю, как выцарапать из приложения заработанные чаевые. Наверняка есть какой-то способ. Но я не успела расспросить коллег, так как из ресторана пришлось уматывать на пятой скорости – боялась ещё больше разозлить Елену.

В первую маршрутку не удаётся втиснуться, уехать вечером из центра города практически нереально. А я уже замёрзла так, что зуб на зуб не попадает. Ветер швыряет в лицо колкую крупу, пуховик, который ношу пять лет, совсем не греет. Ну, о кроссовках и говорить нечего – не самая удачная обувь для января.