Все это описано у меня в других работах, я только не сообщил там, что готовенькое частное право поступало в Египет и сплавлялось в Средиземноморье.

«Арабская легенда ничего не знает о пребывании М. в Эфиопии. <…> … на сороковом году жизни М. вернулся в Египет. Когда М. вернулся в Египет, его отец Амрам уже умер; мать Иохебед была еще жива. Аарон занимал высокий пост во дворце фараона, и М. спал во дворце, в покое своего брата».

Во–первых, Моисей женился не в Эфиопии на царевне, а в – Медине. И именно в Медине Моисея «попросили» заняться распространением частного права. В Эфиопии он был, так сказать, проездом. Во–вторых, к этому времени умерший «египетский отец» Амрам не имеет к Моисею никакого отношения. В третьих, «мать» Иохебед хотя и жива, но тоже никогда не рожала Моисея. В четвертых, апологет Первозакония Аарон в Египте – большая шишка. В пятых, две большие шишки, большие умницы Моисей и Аарон, познакомились, подружились, обменялись мнениями по устройству мира, рассорились на почве понимания роли и взаимодействия религии и права. И стали противниками, хотя Моисей и «спал в покое своего брата». В шестых, Моисей со своими единомышленниками, не теряя драгоценного времени на дурацкое сорокалетнее блуждание по пустыне «в целях приобретения чувства собственного достоинства», поплыл по Нилу на Босфор. В седьмых, см. выше, и я не зря назвал свою историю логической.

«Еврейская религиозная философия занимается не личной жизнью М., но познанием М. как пророка. Интересен взгляд Иегуды га–Леви, совпадающий в известной степени с мнением древнейших еврейских авторитетов (Мехильта к Исх., 12, 1; Sсhem. r., гл. 42; Б. Батра, 121б; Таанит 30б): Израиль получил свое значение не благодаря М., наоборот, М. — благодаря Израилю. Поэтому евреи не называются «моисеевцы», а народом Божиим (Кузари, II, 56). Поэтому Иегуда га–Леви не признает слишком большого различия между М. и другими пророками».

И верно все это, и – неверно. Моисей и левит (богслужитель), так как очистил Второзаконие от морали, передав ее суду, и – не левит, так как ограничил распространение власти левитов на судебные решения. Моисей – еврей, так как все его знания – еврейские, «благодаря Израилю». Но он и – не еврей, так как отнял у евреев право на Первозаконие, благодаря которому евреи себе на пользу до сих пор дурачат народы исламом, буддизмом, христианством.

Именно поэтому у евреев такое двойственное отношение к Моисею. Большинство из них, будучи людьми умными, понимает величие Моисея. Но злы на него за демократию, для которой он дал основу. И именно поэтому евреи никогда не превозносят Моисеево частное право, мало того, даже не упоминают о демократизме Моисея, целиком и полностью сосредоточившись на перевирании его Второзакония.

Смотрите сами: «То обстоятельство, что именно через него была дана Тора, объясняется тем, что тогда наступил момент открыть народу божественное учение, до того времени известное лишь особенно благочестивым людям. Авраам ибн–Эзра видит пророческое преимущество М. в том, что ему Бог открылся непосредственно. Но пророческое познание Бога Моисеем также имело различные степени; наиболее ясно он познавал Бога в те 40 дней, когда он принимал Тору (к Исх., 34, 22—23); ни до, ни после него ни один человек не был так близок к Богу (ib.). Пророческое превосходство М. над всеми другими пророками Маймонид возвел в основной догмат иудаизма. Другие пророки воспринимали божественный голос через посредство ангела (т. е. посредством представления), между тем как М. воспринимал его непосредственно, т. е. путем философского познания (ib.). Нахманид видит преимущество Моисея также в свойстве его пророческого познания: он познал Бога не в его творении, как другие пророки, но в его собственной природе (комментарий к Числ., 12, 8). Подобных же воззрений держатся Альбо и другие еврейские религиозные философы средних веков и последующих столетий».

Вы сразу же плюнете на эту галиматью, как только вспомните все то, что я доказал в своих работах:

1. Здесь Первозаконие выдается за Второзаконие.

2. Первозаконие содержит в себе как литургию, так и мораль, что ставит наши мозги нараскоряку: природная и неизбывная, зачастую вынужденная аморальность не уживается с честным отношением к богу. Мы должны его просить простить наши прегрешения, тогда как чувствуем, что должны быть наказаны.

3. Моисей для любителей бога во Второзаконии оставил только право и правила любить его, никак не связывая эту любовь с практической своей жизнью. И душа стала спокойной, так как любить можно, не беспокоясь больше ни о чем. Врожденный стыд (как у животных), врожденная агрессивность в борьбе за выживание (как у животных) остались вне этой любви.

4. Моисей для всех, абсолютно для всех, ввел единообразное правило справедливости, каковая никогда не может быть полной и всеобъемлющей. Он это правило не придумал, не дал наподобие бога, он просто ввел в обязательный порядок жизни давно известное частное право. Каковое не могло родиться нигде больше, как только в торговом племени.

На фоне изложенного так жалко выглядят «еврейские религиозные философы средних веков и последующих столетий».

Хотел на этом закончить, однако мне попалась еще одна фраза из «современной критической школы», позволяющая отразить еще одну сторону Моисеева демократизма. Вот эта фраза: «Ни в коем случае только не надо отожествлять монотеизм с семитским народным характером (Ренан), так как, за исключением евреев, все семитские народы были политеисты».

Сам я уже критиковал Ренана неоднократно, в том числе и за богом данные внутренние ощущения, присущие евреям, так как все это определяется средой и способами приспособления к ней, а не богом. Но не в этом дело. Дело в том, что политеизм – естествен, а монотеизм – искусствен. Но для того, чтобы это понять, надо начать с матриархата, каковой, ни один историк не будет «против», – первичен. Я это подробно рассматривал в других своих работах, в том числе в книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории», здесь же изложу только выжимки.

Первое удивление у мужчин вызвано матерью, окруженной детьми, взявшимися как бы из ничего. И преданностью этой первичной семьи друг ук другу, в своем кругу, в котором нет места взрослым мужчинам. Отсюда – матриархат. Но материнских семей много, отсюда – многобожие богинь–матерей. Но самая многодетная мать–богиня – первейшая как по общественной силе семьи, так и по уважению к ней. Отсюда – объективная реальность в виде главной богини–матери, каковая у всех без исключения народов, где известна многоплодная свинья, именно с ней и ассоциировалась. В том числе и у семитов и евреев в частности. Поэтому многобожие и единобожие как бы шествуют рядом, бок о бок, только единобожие чуть отстает. Это – одна сторона проблемы.