Во–вторых, крестьяне–майя собирали по три урожая в год, так что их можно было звать именно в краткое межсезонье, как раз тогда, когда требовался экскаватор или подъемный кран.

В третьих, сами же евреи научили крестьян добывать удобрения со дна озер, я об этом читал в другой книжке. Правда, не о том, что евреи научили, а о том, что майя именно так делали. Так что и в межсезонье у них была работа.

В четвертых, крестьяне–майя отдавали своим «богам» две трети своего урожая. Одну треть, собственно богам, то есть духовенству, и одну треть – инке, то есть самому умному торговцу, каковой осуществлял светскую власть. То есть, примерно, как и нынешнее, и недавнее советское, и совсем давнее помещичье российское крестьянство. А со своей трети еще и налоги платили, на свечки, ладан, «местное самоуправление» и так далее. «Амхаарцам» в деревне стало жить невыгодно. В городах же, напротив, «пролетариат» снабжался всем необходимым примерно как колхозное стадо, не разжиреешь, но размножаться можно. Именно этот пролетариат и строил господам все, что надо: пирамиды и прочие усыпальницы и храмы. Причем всякий имел специальность, и только, когда надо было тащить что–то тяжелое, усилия объединялись.

В пятых, поэтому сначала в города шел приток из деревень рабочей силы, совершенно так же, как и при ленинской, сталинской, брежневской «индустриализации». Потом поток пришлось ограничивать, так как в городах нечего стало жрать, ибо у меня есть еще пункт и в шестых.

В шестых, замученные и спившиеся пульке (водка), которой их бесперебойно снабжало торговое племя, ибо оно и выдумало этот «напиток» по всей Земле, включая Россию, Германию, Кубу и Шотландию, стали разбегаться по сельве (по ихнему – тайга, джунгли). Совершенно так же, как пишет один из англичан, посетивших Московию в 16 веке: «Иные деревни по миле и более длиной, стояли совершенно пустые, народ весь разбежался», кто куда, в основном в сторону Урала. Крестьянские же майя через дебри двинулись на полуостров Юкатан.

Теперь перейдем к горожанам и их «богам» в форме прибывших из–за океана патрициев. Сначала все шло хорошо. Примерно как до войны в России. Построили майянскую «Магнитку», потом «Днепрогэс», потом взялись за «преобразование природы». Только это у них называлось несколько по–иному. Так как войны у них не было как у нас с вами, то вскоре все закончилось «началом великих строек коммунизма», а жрать в городах стало совсем нечего. Только дурных нефти и газа у них под землей не было. Вернее, никто не знал, что они под землей все–таки есть. И продавать их было некому. А теперь представьте себе, что в России сегодня тоже нет ни нефти, ни газа, ни леса, ни алмазов, ни никеля с платиной на Крайнем Севере. Или все это есть, но никому за нашими границами не нужно. Что бы мы сегодня в своих городах кушали? Или мне приводить цифры, какую малую часть потребляемого продовольствия мы производим в своих «рубежах»? Тогда не спорьте, все бы наше население городов наполовину немедленно бы вымерло, особенно пенсионеры и дети, а остальная половина незамедлительно оказалась бы в тайге, на подножном корму. И города бы опустели точно так же как города майя.

А элита что бы делала? Естественно, сперва бы послала разведку: посмотреть, где гуще всего население. А потом бы перебралась, и по той же самой методике и начала бы строить новые города. К этому времени их бывший народ совершенно бы опростился, забыл, как он что–то делал под руководством своей прежней элиты, стал бы совершенно естественен. И эксперименты с ним можно было начинать по второму кругу.

Я думаю, вы не совсем исчерпывающе поняли мою мысль. Тогда взгляните на себя с той стороны, которую я укажу. Недавно, в 2001 году, я проехал поездом от Москвы до Новокузнецка, около четырех тысяч верст. До этого я лет тридцать летал только самолетом. И до этого, с 1986 по 1992 год я посетил около 20 стран, от Европы до Японии и Австралии. Так вот, во время этой железнодорожной поездки меня обуял ужас. И я его даже не буду описывать, так как расплачусь и не смогу закончить. Наша деревенская страна невообразимо ужасна, она – хуже даже по сравнению с тем племенем, которое, ранее неизвестное, на днях открыли в Африке.

А теперь представьте, что из российских деревень уедут последние учителя, врачи, деревенские механики и агрономы. Чтобы стать «челноками» или продавцами в городских магазинах. Потом в российских деревнях отключат электричество, так как некому будет за ним присматривать. Все, это будет 15 век. И можно снова «осваивать» земли и народы от Казани до Тихого океана. Казаков звать. Ермаков, которые «на тихом бреге Иртыша» отдадут богу душу, завоевывая нашей элите новые «земли».

Так. Что же пишет г–н Керам об аналогичной ситуации у майя? «Подобный общественный строй, а он, насколько мы можем судить, оставался неизменным на протяжении веков, таил в себе зародыш гибели. Культура и наука — и в той и другой области жрецы добились немалых успехов — становились постепенно культурой и наукой лишь избранных. Этой культуре не хватало питательных соков снизу, не было никакого обмена опытом. Ученые все чаще и чаще обращались к звездам, и только к ним, забывая о земле, а ведь только из этого источника они могли в конечном счете черпать свои силы. Они забывали о поисках средств для того, чтобы отвести грядущую опасность. Только этим совершенно поразительным высокомерием духа, свойственным высшим слоям майя, можно объяснить тот поистине удивительный факт, что народ, который достиг таких выдающихся успехов в науке и искусстве, не сумел додуматься до такого важного и в то же время примитивного орудия, как плуг».

Имея в виду то, что вы читаете не только эту мою статью, но и другие мои работы, сообщаю, что в Йемене, на родине евреев, было практически то же самое, что и у майя: соседство величайшей промышленно–производственной культуры с примитивнейшим земледелием. В древнем Йемене еще тогда, когда не было никакого древнего Египта, древних Вавилона и Шумера, процветали горные предприятия по добыче и переработке золота, серебра, меди и только сведение немногочисленных лесов при добыче древесного угля прекратило эту деятельность. Первое стекло появилось тоже в Йемене. Первые хлопок и индиго произведены тоже здесь. Но, до сих пор в Йемене пашут сохой, вручную убирают по 2–3 урожая в год. Но, главное, заметьте, именно в Йемене начали производить наркотик (кат). В Южной же Америке кату тут же нашли замену – коку (кок). И, разве вы не замечаете однозвучность, несколько стершуюся за века?