Ну а проходя мимо дома ее соседа, я с удовлетворением отметил, что на изрисованных воротах среди потускневших сердечек, членов и «Мишель, I love U!» появилась парочка весьма свежих и красочных «мудак», «урод» и «козел». Поскорее бы уже все следы его пребывания в Карпове исчезли, чтобы больше ничего не загрязняло город.

Наконец я дошел до нужного особняка и на пороге был встречен ее величеством лично, чьи поджатые губы и острый взгляд выдавали, что оно и сегодня не в настроении. Вот такое злое зло.

— Ну поздравляю, — сказал я, протягивая заразе цветы.

— С чем? — сухо отозвалась она, не спеша принимать букет.

А с чем тебя поздравляют другие? С тем, что избавилась от мудака?

— С выпускным, с чем же еще, — любезно пояснил я. — А что, я единственный, кто с ним поздравил?

— Спасибо, — отчеканила Катерина и выхватила розы так, словно собиралась меня ими стегнуть.

Вообще, матушка передала еще и кучу теплых слов, но от такого холодного тона я что-то их все подзабыл. Так что на этом моменте повисла пауза, которую должен был нарушить один из нас: или я вполне вежливой фразой «ну я пошел», или она чуть менее вежливой «ну ты б пошел» — что уже вовсю транслировала глазами. Так бы я и ушел, но тут появилась ее матушка.

— Ой, Рома, — обрадовалась она, — как хорошо, что ты заглянул! А чего на пороге стоишь, чего в дом не проходишь?

— Он спешит, — ответила за меня Катерина.

— Ну не настолько, — улыбнулся я хозяйке. — Пара минут у меня найдется.

— Тогда поскорее проходи, — ее мать пошире распахнула дверь, словно опасаясь, что я передумаю и ей придется и дальше оставаться с этим злом наедине. — Чая с нами попьешь!

И под недовольным взглядом одной заразы я прошел в сей гостеприимный дом.

Ep. 91. Кавалер на выпускной

Обычные люди пьют чай с друзьями в гостиной или на кухне — в доме Катерины для таких целей имелась специальная чайная комната, вполне в стиле помещичьей усадьбы: с длинным столом, высокими резными стульями, пузатым буфетом и даже декоративным самоваром в углу, около которого обнаружилась родная младшая сестра нашего величества. Ей было шесть или семь — точно не знаю, хотя уже который год ходил поздравлять ее с днем рождения. К счастью, вместо роз она пока что принимала куклами.

— Ой, Рома пришел! — вдруг вспомнила она меня и протянула конфетку. — Будешь?

Звали это чудо Милана, и несмотря на то, что внешне она была очень похожа на сестру, характер уже сейчас вырисовывался прямо противоположный. Всего пять минут рядом — и малознакомый я был наречен лучшим другом и даже представлен любимой кукле. В общем, хотя бы одного милого ребенка родителям Катерины воспитать удалось.

Некоторое время я провел за чашечкой ароматного зеленого чая, наслаждаясь яблочным чизкейком, слушая детское лопотание и беседуя с хозяйкой дома. Мы поговорили про мою матушку, про ее жизнь в Испании, про мои планы на лето. Императрица, почтившая нас своим присутствием, в беседе почти не участвовала, зеленый чай не пила (кстати зря, говорят, он успокаивает) — просто отдавливала сидушку стула и молча поглаживала кошку, весьма по-царски развалившуюся на ее коленях. Честно, я даже и не знал, что у нее появился питомец — милая кошечка с лазурными глазами и белоснежной шерсткой. Однако хвост оказался угольно-черным, и по заду было раскидано множество черных пятен, будто ненароком плюхнулась в чернила и замаралась. Надо же, в этом доме есть хоть что-то не слишком породистое.

Закончилось чаепитие довольно внезапно. Мне попытались сосватать куклу, которая, как доверительно сообщила ее хозяйка, «была для Мишеля, но он обещал летом приехать, а не приехал» — так что куклу у него я неожиданно подрезал. На этом моменте, уколовшись о взгляд Катерины, ее матушка сообщила, что «Милочке пора спать», и увела малышку, оставив нас с заразой наедине.

— Прикольная кошка, — решил продолжить я светскую беседу.

— Любишь кошек? — остановился на мне заносчивый взор.

— Ну наверное, — отозвался я, глядя, как она тискает за белоснежным ушком. — У меня кошки нет. А можно погладить?

— Попробуй, — величество вдруг улыбнулось.

Я пересел на разделявший нас стул и потянул руку к ее коленям — в смысле, к белоснежной шерстке милого питомца. Однако не успели мои пальцы даже коснуться, как кошка зашипела, вскинула лапу и полоснула по мне коготками. На коже выступили несколько красных капель и осталась царапина, не глубокая, но довольно болезненная — как бы говорящая, что тут даже за право тронуть придется платить.

— Она немного агрессивная, — запоздало пояснила Катерина, гладя этого мини-зверя, который опять расслабленно замурчал у нее на коленях, охраняя хозяйку похлеще большого ротвейлера. — Не каждый может справиться…

Что вообще надо сделать с кошкой, чтобы так ее натаскать?

— Слышала, — сменила тему зараза, — твои отношения дали трещину.

О, не тебе говорить. Я вот слышал, у тебя там все разлетелось в щебень.

— Временное непонимание.

— Наивно, — заметила собеседница. — Непониманий временных не бывает. Люди либо понимают друг друга, либо нет. Если больно, — добавила, кивая на царапину на моей руке, — могу дать пластырь.

Не надо переоценивать пластырь — он далеко не во всех ситуациях может помочь.

— Кстати, — теперь сменил тему я, — на выпускной идешь?

— К чему вопрос? — мгновенно напряглась Катерина.

Хотя по ее лицу я и так отлично видел, что на свой выпускной она не особо хочет — но с учетом того статуса, который занимала в школе, не пойти просто не могла. Может, потому и злилась: зараза не любила ситуации, где у нее не было выбора. А еще весь Карпов сейчас гадал, приедет ее английский кавалер или не приедет. Словом, Новый год — дубль два. И это злило ее еще больше.

А ведь уже давно известно, что лучший способ забыть одного парня — это в объятиях другого, ну или хотя бы в его компании. Так что так и быть — исключительно по старой дружбе — я решил пожертвовать собой.

— Может, тебя на выпускной сопроводить? Ну так, по-дружески.

— С чего ты взял, — она вскинула глаза на меня, — что мне нужен сопровождающий?

— Не нужен?

— Не нужен.

— Уверена?

— Сколько раз тебе нужно повторить? — несносный взгляд царапнул по мне не хуже, чем только что царапнула ее кошка.

Да я и не настаиваю. Всего лишь хотел быть любезным, как мама попросила — так что это вообще не для тебя, а исключительно для нее. Лояльность.

В чайной комнате повисла пауза, которую бы отлично заполнил еще один смайлик, стреляющий в башку. Катерина продолжила тискать своего ручного зверя. Я посидел еще немного, спокойно допил чай, заметно остывший от такого тона, и поднялся.

— Ну я пойду.

— Всего доброго, Роман, — отчеканила она, не став провожать меня даже взглядом.

Однако в гостиной меня встретили ее матушка и младшая сестра, явно пережидавшие эту ледяную бурю в безопасном месте.

— Уже уходишь? — кажется, даже расстроилась хозяйка дома.

Судя по лицу, она и правда думала, что я смогу хоть как-то решить эту проблему.

— Ты мне даже больше понравился, чем Мишель, — торжественно сообщила напоследок малышка и протянула еще одну конфетку.

Ну вот, такая маленькая, а уже такая умная — хоть у одной из сестер есть вкус.

— Ты только, — хлопнув ресничками, добавила она, — в следующий раз с подарком приходи. Мишель всегда что-то приносил. А то он мне снова больше понравится…

А, нет — такая маленькая, а уже такая коварная. Смотрю, в этом доме вообще никому верить нельзя.

«Всякий раз, когда забываю, что ты не единственная, я просто теряю время»

Такой новый статус появился в аккаунте Мишеля. По традиции сменилась и аватарка. Толпы пьяных девах вокруг него уже не было — теперь для снимка он позировал один, стоя вполоборота и выпуская сигаретное облачко в серый лондонский туман — этакий недоделанный русский Байрон, страдающий от собственного клинического дебилизма. И вот это все появилось в день выпускного, как бы отвечая на популярный вопрос, приедет мудак или нет, но самые упертые до последнего верили, что все-таки приедет. А я точно знал, что нет — ибо Инна, чьим спутником я официально являлся, сообщила, что еще мы будем сопровождать Марианку и Катерину, у которых на выпускной нет пар. Так в итоге я оказался единственным мужчиной на этих трех дам. Правда, как минимум одна из них была не в курсе.