Влад

Влетаю в лифт и остервенело жму на кнопку. Пока жду, когда эта чертова капсула взлетит на двадцатый этаж, еще раз пересматриваю видео с камер наблюдения, на котором моя жена заходит в квартиру с каким-то левым штрихом. Вижу, как они целуются в коридоре. Дальше идут в сторону спальни. Там камер нет. На картинке в правом углу вижу время – семнадцать тридцать. Ровно полчаса назад я должен был выезжать в аэропорт, но моя секретарша забыла положить в папку оригиналы документов, поэтому пришлось менять билет на завтрашний рейс и возвращаться в офис.

Дверь лифта отъезжает в сторону. Взяв себя в руки, подхожу к квартире. Достаю из кармана ключи и передаю охраннику.

– Открывай! – приказываю.

– Владислав Владиславович, может, я первым войду? – Герман бегло оценивает мой внешний вид.

– Я держу себя в руках, – отвечаю, не отрывая взгляда от двери.

Несколько секунд ничего не происходит, и я уже начинаю себе представлять, что будет, если дверь случайно выбьется.

– Шеф, давайте все же я первым туда войду, а вы пока здесь побудете.

– Давай ты заткнешься и уже наконец-то откроешь эту долбаную дверь! – мой голос со стороны больше походит на рык.

Разобраться с дверью я не успеваю. Охранник берет ключ и вставляет его в замочную скважину.

Сейчас мне кажется, что я слышу только биение своего сердца и щелчки поворачивающегося замка. Больше всего мне хочется ворваться в квартиру и…

Дверь медленно распахивается, и передо мной предстает мрачная знакомая квартира. Свет слабо проникает из окон, создавая таинственные тени на стенах.

– Остаешься здесь, – говорю охраннику, а сам захожу внутрь.

Не знаю, кого я сейчас ненавижу больше: себя, Марию или этого ублюдочного мудака, который зажимал ее здесь, в этой прихожей. Вот уже добрых полчаса меня преследует лишь одно навязчивое желание – кого-нибудь уничтожить. Причем самым зверским, диким способом. Что же касается Маши… Ее мне хочется просто придушить. Наверное, я окончательно сошел с ума от раздирающей меня ревности. Подхожу к двери спальни. Чувствую в воздухе запах мужской туалетной воды. Бл***ь! Резко толкаю дверь ногой и врываюсь в комнату.

Бросаю взгляд вперед и вижу кусок бородатого дерьма, а за ним свою жену, наспех завернутую в белую простыню. Это Маша! Моя Маша окутана цитрусовым запахом этого мудака.

Может, я сплю? Или это галлюцинации?

– Влад? – Маша дрожащим голосом произносит мое имя, а я цепляюсь за нее глазами.

Беру себя в руки и молча, походкой хищного зверя двигаюсь вглубь спальни, продолжая смотреть только на нее. Такую испуганную, растрепанную. Как могу сдерживаю себя, наблюдая за ней.

– А я думал, ты умнее. Надо быть сумасшедшей, чтобы привести любовника в дом своего мужика.

– Владик, ты все не так понял, – вздрагивает и пытается мне улыбнутся. Придерживая простыню одной рукой, вторую она выставляет вперед.

Еще одно ее слово, и от моего хренового самообладания ни черта не останется.

– Маша ни в чем невиновата, – раздается за спиной голос этого… насекомого.

Поворачиваю у нему голову и, увидев лишь один мой взгляд, он затыкается.

– У тебя есть три минуты, чтобы свалить, или я начну тебя убивать, – опасно хриплю я.

Насекомое переводит взгляд на Машу, а затем снова смотрит на меня отмороженными глазами. Его инстинкт самосохранения включается в тот момент, когда приходит понимание, что он сейчас близок к своему убийству как никогда.

– Прости, Маш, – с этими словами он подбирает свои гребаные вещи с пола и за считанные секунды делает из квартиры ноги.

Медленно разворачиваюсь обратно к уже бывшей жене. Ее глаза продолжают бегать, не желая фокусироваться.

– Видишь, ты ему не нужна, – горько усмехаюсь. – Как и мне, – сглатываю и шагаю в ее сторону.

Мария пятится назад, пока не упирается спиной в стену. Я подхожу настолько близко, что, кажется, слышу, как колотиться ее сердце.

– Знаешь, что я сейчас чувствую, Маш? – произношу низким голосом.

Она отрицательно мотает головой, продолжая испуганно смотреть на меня.

– Дерьмо, – угрожающе скалюсь. – Я чувствую дерьмо. И еще дикое желание задушить тебя этой простыней, – зло шепчу ей в ухо и опускаю глаза на ее руки в районе груди.

– Не надо, – дрожит ее голос, а я тихо зверею. – Влад, не трогай меня, пожалуйста, – зажмуривает глаза.

Я сжимаю руку в кулак. Подавляя желание врезать этой суке, всаживаю его в нескольких сантиметрах от ее головы. Бью до тех пор, пока кожа на руке не трескается и из нее не появляется кровь.

– Убирайся, – тру лицо руками, окончательно выгорая в душе.

– Куда же я пойду? – еле слышно произносит она.

– Мне плевать, – коротко отвечаю. – А сейчас бери пример со своего таракана и вали от сюда. Только прежде ответь мне на один вопрос: Почему? – рычу, положив руки ей на плечи и с силой стиснув, встряхиваю ее. – Ну…

– Ты же меня никогда не любил по-настоящему! – в истерике бьется головой о стену. – Даже в постели имел, как очередную свою шлюху. Тупо натягивал и все. А я чувств хотела. Любви взаимной. Слов красивых. Ты же мужлан. Черствый, как сухарь, – выдыхает, закрывая лицо руками.

– Зачем же ты тогда замуж за меня вышла? – рычу.

Она молчит.

– Понятно. Всего лишь бабки… Чтобы через десять минут тебя не было. Документы о разводе отправлю по почте, – резко разворачиваюсь и быстро выхожу из спальни.

– Шеф, – в коридоре появляется мой охранник. – Там этого чудика болезного мужики внизу приняли. Я сказал пока не трогать. Вас ждать.

– Правильно сделал. Идем, – киваю и решительно шагаю в сторону выхода.

***

Клубясь под потолком, серый дым сигарет заполняет небольшое помещение. Вообще-то я уже год как бросил. Пообещал себе, что больше не притронусь к этой никотиновой дряни, но сегодня сорвался.

– Еще будешь? – спрашивает меня Егор. Громов – мой друг и по совместительству хозяин элитного ночного клуба «Блэкс».

– Наливай, – отвечаю и, прикрыв глаза, устало откидываюсь на мягкие подушки кожаного дивана, съезжая пониже.

Я не могу расслабиться. Все время возвращаюсь в мыслях к жене. К бывшей жене.

Как она могла променять меня на этого… членистоногого?

Психуя, одним движением сметаю со стола стакан. Он с грохотом летит на землю и рассыпается на сотню осколков.

Зажав сигарету зубами, Громов медленно поворачивает голову и смотрит на осколки:

– Полегчало?

– Не очень.

Друг молча наполняет другой стакан и подает мне в руки. Терпкий напиток обжигает горло.

Телефон, лежащий на столе, начинает вибрировать входящим вызовом.

– Жена, – произносит и подносит его к уху. – Да, птичка моя, слушаю!

– …

– Да. Я немного выпил, – говорит он. – С кем я? – поднимает на меня взгляд. – С другом.

– …

– Нет. Ты его не знаешь. Как у вас дела?

– …

– Что ты говоришь… И что: в дребезги?

– …

– Сама не поранилась?

– …

– Это самое главное. А китайская ваза… ну и черт с ней. Новую купим. Все, птичка моя. Больше говорить не могу. Ты меня не жди, спать ложись, а я скоро приеду.

–…

– Нет. Что ты?! Я не курю. Все.

Сбрасывает вызов и бросает телефон на стол.

– Что-то случилось? – спрашиваю я.

– Да, дочка вазу китайскую разбила. Какой-то там династии Цянь, Херань… Не важно.

– Хорошо тебе… дочка есть и сын. И жена красавица.

– И у тебя будет, – друг хлопает меня по плечу.

– Да, была уже, – вздыхаю.

– Ты хоть мужика ее не убил?

– Нет. Только врезал пару раз. Он даже не сопротивлялся.

–Даже сдачи дать не попытался? – спрашивает с сомнением.

– Не-а, – мотаю головой и тру переносицу, пытаясь включить свои поплывшие мозги. – Все. Я в дрова, – допиваю остатки горючего из своего стакана и, подхватив со спинки пальто, поднимаюсь на ноги.