Как можно представить себе: такое? Вот дядя Вова сам приходит в служебную комнату, зачерпывает ядовитого порошка из бункера, глотает его, возвращается к своему шезлонгу и умирает. Ерунда какая то.

Чтобы пояснить ситуацию, мы отправились в отделение полиции. Нужно было еще раз допросить Танию. Кто она – неудачная отравительница или игрушка в чужих руках?

Медсестра Тания оказалась хрупкой светленькой девочкой лет 20. Ее золотистые волосы разбросаны по изящным плечикам. Такое впечатление, что по соседству с камерой предварительного заключения находится спа салон, где она только что сделала модную прическу. И только размазанная по щекам косметика говорила о том, что всю ночь в этом заточении она проплакала навзрыд.

–Ну не убивала я его , говорила Тания, шмыгая носом – Честно говоря, иногда хотелось, да, Но не убивала..

– Понимаете, дядя Вова был для нашего отеля особенным клиентом, -рассказала девушка, немного успокоившись – Постоялец президентского номера и так мог себе позволить все что угодно – для него накрывали отдельный стол в ресторане, персональный лифт, серебряные столовые приборы. Даже постельное белье для него заказывали отдельно во Франции. Но только ему было всего этого мало. Дядя Вова. например, требовал, чтобы у всех горничных его этажа была своя особая униформа. Ну, такая знаете, как у теннисисток – короткая юбочка и прозрачная белая блузка. Только в отличие от теннисисток под этим всем не должно было быть белья. А учитывая, что для работы на этаж отбирали только самых молоденьких и хорошеньких, то вы понимаете, что они там и уборку ему делали, ну и все остальное.

– Как же ему это все позволяли?

– А никто и не жаловался. Девочкам платили по три зарплаты. А дядя Вова не буянил, в постели не был груб, наоборот, давал щедрые чаевые и не возражал, если девочки использовали презерватив. Опять же оплачивал им обязательный медосмотр. Туда на этаж даже конкурс был. И мне предлагали, но я не согласилась. Сильно он противный был. Толстый, слюнявый, всегда поддатый.

– Но ведь тебя то, Тания, тоже все это не миновало? Он же на процедуры, как я понимаю, требовал только тебя и никого больше.

– Ну да, Но процедура в соляной комнате – это всего десять сеансов через день. Да, он потребовал, чтобы я приходила в соляную комнату в самом коротком белом халатике. Пришлось подшивать.

– И все?

– Не все – она немного смутилась, – под халатиком никакого белья.

– И ты согласилась?

– Ну, директор очень просил. Говорил, типа, что тебе ,жалко? Лезть он к тебе не будет – Дядя Вова обещал это директору лично. Зато оплата за сеанс в десять раз выше стоимости! А у нас ведь ремонт на 8 этаже.

– И что, этот ваш дядя сдержал свое слово?

– Ну как сдержал. Первое время пытался меня затащить на кушетку в комнату отдыха, но я не далась. Вроде с тех пор поутих. Правда осталась у него одна только привычка, – она снова покраснела.

– Говорите

– Каждый раз перед процедурой он проверял мой… дресс код. Ну то есть не надето ли что еще под халатиком. Приходилось терпеть.

Ох, что то мое собачье чутье подсказывает мне, что этим дело у них не всегда ограничивалось.

– Конечно, он был той еще скотиной, но поверьте, за это ведь не убивают. Тем более зарплаты у нас тут сами понимаете, мизерные, а он оставлял щедрые чаевые. За такие деньги можно и потерпеть, ведь правда?

– Тания, вспомните конкретно тот сеанс.

– Ему было назначено на утро. Ну, все как всегда. Пришел, надел бахилы, шапочку, прошел внутрь, сел в шезлонг. Для него изготовили специальный – укрепленный. Затем пришла я проверить готов ли он. Проверила.

– Только проверили и ушли?

– Ну как проверила. Это он больше проверял. Облапал меня всю как всегда. Что то бормотал про свой этот дресс код.. Ну а потом я отбилась, пошла в свою комнату, включила галогенератор, настроила таймер на 35 минут и ушла. Все. Поверьте, ничего кроме соли там не было. Я ведь училась в медучилище, знаю, что кристаллы цианида похожи на крупный сахар, а наша соль мелкодисперсная, ну как зубной порошок. Они бы выделялись. Ничего такого не было.

– Постарайтесь вспомнить – ничего особенного не заметили?

Девушка задумалась.

– Вроде ничего. Ну разве что он был в этот раз поддатым больше обычного. Поднимался по лестнице, так его аж пошатывало. Бормотал что то. Я его в комнату буквально на себе втащила.

– И что от него сильно несло алкоголем?

– Не помню. Понимаете, у нас сильная вентиляция. Я могла и не почувствовать.

– А что потом.?

– По таймеру вернулась. А он уже синий весь. Я подумала сначала сердечный приступ. Но когда подбежала, увидела что все. Не дышит. Вызвала начальство. Приехала полиция, все оцепили. А потом эксперты криминалисты обнаружили в бункере загрузки цианид. Но как он туда попал, ведь за эти полчаса никто в отсек не входил.

– Вы это точно знаете?

– В соляную комнату ведет одна только лестница. Я сидела напротив у девочек минеральщиц – так мы называем тех, кто на минеральных ваннах работает. Я бы увидела. Наверное… – вот тут любая собака почувствовала бы , что девушка не очень уверена. – Но вы поймите, в нашем отеле нет никого, кто хотел бы смерти дяде Вове. Так что мне особо и наблюдать за лестницей не надо было. Ну, там кофе попить всегда минутка найдется.

Итак, в разговоре с медсестрой мы выяснили что

1 До сеанса дядя Вова был жив.

2. Живой, но поддатый

3.Машинку включила медсестра

4. Включила и ушла

5. Поднимался ли кто нибудь во время сеанса в отсек, она точно не знает.

А ведь если кто то и поднимался, то повел себя очень странно. Зачем то насыпал яд в бункер с минеральной солью и ушел.

– Но раз он насыпал соль, а она не проникла в соляную комнату, значит, к тому времени генератор уже закончил работать. Он ведь автоматически отключается, когда концентрация соли в комнате достигает рабочей.– рассуждал Борис. – А если кто то что то подсыпал туда, то он, очевидно, знал, что его манипуляции не увидит главный пациент. Тот наверняка стал бы задавать вопросы. А если он не стал задавать вопросы, значит что?

– Значит, к этому времени он уже был мертв, – охнул Павелас.

…Щуплый юноша скукожился на краю огромной квадратной кровати президентского номера. Линас. Помошник дяди Вовы. И как парень с таким тщедушным телосложением таскал его тяжелые чемоданы?

Линас чуть ли не плакал. Хотелось подойти к нему, дать лапу и сказать «выше нос, дружище».

Однако мои следаки не были настроены с ним миндальничать.

–Ваш шеф, кажется, был не очень ангелом, чтобы так убиваться – рявкнул Борис

– Не ангелом, но он платил. Обещал оплатить мое обучение в университете. Мама у меня в Алитусе тут недалеко. Он оплачивал ее лечение. Теперь без всего этого мы пропадем.

– А когда приходил на эту работу, знал ведь, что рискуешь. Чего теперь ныть. Лучше скажи, чем твой шеф занимался?

– Да всем понемногу. Вообще то это большая коммерческая тайна. Я знаю только, потому, что составлял некоторые документы. Он ведь был не единственным , там работает правление, а его выбрали председателем. Уже много лет назад. Так он председателем и оставался. Только вам могу сказать, что у их компании было много направлений бизнеса: поставляли продукты питания, одежду, даже похоронным делом занимались. Ритуальными так сказать услугами. Вот еще воду в местные санатории подводили минеральную со скважин, бюветы строили. Про него даже шутили, что он один и за здравие, и за упокой,

– А кто еще в правлении?

Линас поднял испуганные глаза.

–Я не знаю! Это большая тайна. Они не светятся. Меня не брали на их заседания, я ждал в машине.

– А еще чем ты занимался кроме ожидания в машине?

– Всем: ну там документы составлял, на телефон отвечал, сопровождал… – как то неуверенно ответил юноша, и я стал подозревать, что он действительно с дядей Вовой занимался всем.

–То есть ты не только мальчик на побегушках был, но и просто мальчик – с плохо скрываемым сарказмом криво улыбнулся Павелас. – форму теннисистки тебе не предлагали?