Котик.

– Ты сумасшедшая… ― Дэн и Ита стояли у входа в метро друг напротив друга.

– Я знаю… То ли ещё будет! – хихикнула она. – А что, ты стал бы расплачиваться за эту сороконожку?

– Не знаю… Не особо горел желанием… Может, стоило всё же побеседовать с администратором?

– Как та старуха? Только время терять! А у нас его не так много…

– Может, ты и права… Приборы, насколько я понимаю, прихватила за причинённый моральный ущерб?

– Именно! Смотрю, мы начинаем понимать друг друга с полуслова?

Дэн, несмотря на противоречивые чувства, ухмыльнулся. Он, кажется, уже смирился с тем фактом, что здоровые отношения ему не грозят. Низкое солнце заволокло фиолетовыми длинными облаками где-то вдали проспекта, похолодало.

– Ладно, мне пора… ― Ита отпустила руки Дэна и полезла в сумочку, чтобы отдать ему пирожное Рунеберга, что она захватила в заложники перед побегом из кондитерской. Она достала из своей вместительной сумки из мягкой телячьей кожи припасённые салфетки и тщательно завернула сладость. – Слушай, мы встречаемся всего ничего, конечно… Но… может, попробуем съехаться? Меня, кстати, на днях переводят на полную ставку… и … спизженная посуда может пригодиться! ― заржала она.

Дэн покачал головой в ухмылке, закатив глаза.

– Надо подбить себестоимость проекта, ― обозначил он. – Я подумаю, посмотрю, что мы можем позволить себе в данный временной промежуток…

Котик.

Дэн и Ита бросают оставшиеся чемоданы и сумки к куче перевезенных вещей. Смеются сквозь слёзы от безысходности, глядя на свисающие с углов пыльные куски прокуренных обоев их первого совместного съёма.

Котик.

Центр города. Тихая улочка. Снаружи духота и пекло. Легкие завихрения дорожной пыли и мелкого мусора. Молодая работница модной цветочной лавки собирала очередной заказ. Как обычно скучая и поглядывая через стеклопакет двери на редко проходящих мимо людей, она безжалостно обрывала крепкие рубашки хрустящих роз, как бы случайно подломив стебли нескольких цветков.

Мари, попивая американо с коньяком, зашла передать внеплановый заказ.

– Как делы?

– Да, норм… Ну почти… Смотри, что я наделала! – пожаловалась ей Ита. ― Вот эти две… и та ещё… Совсем безрукая…

– Ну чё, подруби и забирай! Спишу… Я… всегда добрая… ― ответила Мари и создала лицом и пальцами дзен так, как она его визуализировала, Ита замялась, ― А чё, миленький букетик выйдет. Как у невесты. Не собираешься, кстати? Как там Дэн?

– Не, пока не предлагают! – с усмешкой вздохнула Ита, а Мари собралась уходить, ― Подожди, пожалуйста, а вон те уже пришли с дефектом. Что делать? – вдогонку соврала она.

– Да всё то же, не переживай! Бывает! – успокоила Мари Иту. – Блин, только подожди секундочку… У тебя… гусеница… Прямо вон тут… ― Мари потянулась к уху Иты…

– Что? – Ита вскочила. Она, как и многие, наличие насекомых на своем теле не одобряла.

– Что-что?! Постой, не дёргайся!

Но Ита в панике уже успела разбить вдребезги вазу с гипсофилой и эвкалиптом и чуть поранить ногу осколком.

Мари рванула к аптечке.

Котик.

– Что тут у вас случилось? – сменщица Анна поставила сумку в комнате персонала, и, увидев кровь на ватных дисках, чуть отшатнулась назад.

– Ничего страшного, маленькое недоразумение, уже всё в порядке… – Ита показала скромный кусочек бактерицидного пластыря на лодыжке.

– Тоже мне, ничего страшного. Прикинь, на нашу Иту забралась такая коричневая игольчатая гусеница с красной дорожкой по спинке. Наверное, с тех стрёмных обломанных роз. Она испугалась, конечно, опрокинула ещё одну вазу, вот поранилась. Кровища тут хлестала… еле остановили! Хорошо, что обошлось без швов!

– Не слушай её, ― Ита обратилась к Анне. – Всего несколько капелек крови. Перекись, заклеили клеем, и ок. Мари у нас это, любит приукрасить, ты же знаешь.

– Ничерта подобного, девочки… Приукрасить я могу только свой кофе, парой тройкой градусов! А что? Ну, вы в курсе… Но в остальном! Почти что святая! – все рассмеялись. – Слушай, Ит, я возьму, пожалуй, тот поломанный букет себе, а тебе сейчас наверчу настоящий прям, большущий, красивучий… который, конечно, не возместит кровопотерю, но … думаю… чуточку приукрасит ваше с Дэном новое гнёздышко!

– Да ну тебя, не стоит! Этому дряхлому сараю ничто не поможет, я ж показывала фотки… – начала Ита, но Мари поспешила в зал.

– Не-не… Ничего не слышу… И производителю напишу! А то что он нам такое высылает, живность всякую! а потом у работниц производственные травмы! – крикнула она, не оборачиваясь.

Котик.

Ита и Дэн идут вдоль широкой улицы, разговаривают. Их диалог периодически разрывает шум города, гул клаксонов. Дэн держит в руке шикарный букет.

– Ну что, как концерт?

– Как обычно. Неплохо… Зайди уж как-нибудь, отпросись, может, пораньше…

– Да, попробую. Давай через пару недель. Хочу, чтоб нога немного зажила.

– С моей группой, наконец, познакомишься. Лики спрашивал о тебе… Звали нас потусить, как всегда… в их клуб… Но да ладно… Может, зайдём в какой-нибудь фастфуд, возьмём много дешевой вредной еды на вечер и пива? Надо выдохнуть эту неделю! Тяжелая была…

– Я не против! – Ита улыбнулась и, взявшись за руки, они свернули на авеню.

Котик.

А жизнь тебе не нянька. И всё, что происходит тут, чистейшая случайность. Ты потерялся сегодня, потерялся завтра в ней, данной биологическими отцом, матерью и каким-то не до конца изученным чудом света. Но пару недель спустя, кажется, пришел в себя, немного обустроил быт, поймал, наконец-таки, своё течение… О боже… Всё срослось…можно вполне себе сносно существовать на кровные… И прошлый ты уже мог бы по-хорошему позавидовать тебе настоящему… Но не тут то было.

Всё происходящее обернулось самым грандиозным твоим провалом… Теперь живи с этим. Выкручивайся, как умеешь и…

Котик. Сцена 128.

Лето. Вечер. Деревня староверов. Бревенчатый дом со ставнями.

– Деда, а я поймала тут… вот… Посмотри!

– А, паучок. Отпусти, пусть живет с нами.

– Но… он же совсем немножко страшный…

Дед рассмеялся.

– Совсем немножко… Скажешь, тоже… Знаешь, есть такая легенда, что таких вот немножко страшных жучков да червячков нам посылают духи, и не просто так. Их глазами они следят за нами… Ты вот думаешь, почему у паука их так много?…

«Значит, как камеры слежения на нашей станции… Чуть в сторону, и прямиком в обезьянник, как дядю Бунко на прошлой неделе…» ― девочка осмотрела голову пойманной черненькой букашки, посадила ее на подоконник, проверив заодно, как там поживает гусеничка переливницы, которую они посадили в банку ещё прошлой осенью, но та не спешила сначала окуклиться, а позже, вероятно, совсем позабыла, как превращаться в бабочку… ну или сдохла… А дед молчит, не хочет расстраивать малышню… вдруг когда сами забудут, выкинет … но кто знает… может, чудо и произойдет…

Прохлопав скучную вечернюю притчу, внучка только спросила в конце…

– Так что, дед… значит, насекомые, это плохо? И зачем тогда тебе этот паук?

– Почему плохо? Боги хотят получше к тебе присмотреться, чтобы понять или помочь, направить на путь… А вот этот дружок ещё и… – дед замолк на полуфразе. Подойдя к подоконнику, он посмотрел паучку в глаз, затем глянул на банку с куколкой.

«Вечно старый забывает, что хотел сказать…» ― Луша взяла хлеб и пошла на крыльцо к Чернышу.

«Время… Время… Значит, ещё не пришло… Не пришло…» ― повторил дед шепотком.

Котик.

– Ну не паникуй! Я заказал какое-то средство, на днях получу, ― Дэн тыкался в сэмплере, мурыжа очень красивую мелодию, которая насильственно ворвалась в сознание, кажется, в самый неподходящий момент жизни. Хотя, может, и подходящий… Ведь гениальное рождается из боли, страха, смерти, а скорее борьбы со всяким злом… Она, конечно, имела свойство ускользать из головы на самом интересном месте, промучив его пару месяцев. Интересно, как там Крис… Ладно, фигня, забудь… Будучи в наушниках, он в три горла перекидывался фразами с Итой, которая ползала под мойкой на кухне с фонариком в руке.