— Бесстрашная тварь!

Он рычит сквозь зубы и перехватывает шило из моих рук, а через секунду, я ощущаю прикосновение холодного металла на своей шее.

— Ты же помнишь что доставляет мне удовольствие и возбуждает. Верно?

Внутри все замирает. Сколько раз я испытывала на себе его садисткие наклонности, даже уже и не пересчитать, да и таких цифр в природе не существует. Он медленно и с удовольствием очерчивает толстой иглой мою шею, спускаясь к ключице, оставляя после себя кровавые царапины.

— Прошу…

Не выдержу больше. Мне до одури больно, меня будто коварно пожизненно лишают необходимого воздуха.

— Топ-топ… Топает малыш…

Его грубые руки проводят кровавую линию до моего пупка. А я сквозь невыносимую боль, чувствую, как в мой живот, чуть ниже ребер вошло острое шило. А я как рыбка выброшенная на сушу хватаю воздух ртом, мне больно… По моему телу уже безостановочно катятся ручьи крови. И не только по телу, из глаз льются ниагарские водопады, мне не только больно физически, но и морально. Я знала чем это закончится… Если не моей смертью, так смертью малыша…

— Не трогай меня! Своооолочь!

От ужасной боли, жестоко я вцепилась острыми ногтями в звериное лицо, царапая его до крови.

— Ты же знаешь что я за такое могу руки переломать и покалечить, м?!

Алан медленно с ухмылкой на лице вытаскивает из меня острие, он будто упивается кайфом, из моей затруднено дышащей груди вырывается жалобный стон, а кровавые дорожки все больше и больше сочатся.

— Что же ты не кричишь? Я так соскучился по твоим крикам… До трясучки!

Смысла не было срывать горло устрашающими криками, он не отпустит, никогда, живой так точно. Да и никто меня не спасет от этого ненормального психопата, мы на окраине деревни, посреди огромного поля, чуда точно сейчас не сотворится из воздуха.

— Давай моя девочка. Подари мне один такой долгожданный поцелуй.

Я закрываю глаза и мысленно шепчу давно забытую молитву. Специально стараюсь сделать все возможное, лишь бы не слышать его мерзкий голос. Но не помогает, он будто пытается меня отрезвить и одаривает жгучей пощечиной.

— Смотри мне в глаза! Поцелуй меня, сама! Я не буду терпеть твоего отказа, помни девочка, ты рискованно ходишь по лезвию ножа, каждый такой наш раз может быть последним… Именно для тебя…

Открываю глаза и слабо киваю, даю согласие на поцелуй. Я уже на все согласна, лишь бы меня не трогали больше. Видя мою покорность, Алан втыкает шило в землю рядом с моим лицом и наклоняется к влажным губам, прикрывая зверские глаза в ожидания моего поцелуя.

— Ты запомнишь навсегда этот поцелуй… Обещаю.

Через великое отвращение я перебариваю себя и касаюсь губами его шершавых губ, одной рукой я обхватываю его затылок, а другой нащупываю это самое шило, которое ещё недавно оставляло на мне жестокие порезы. Нащупав его, я безжалостно, без всякого сожаления воткнула наконечник острия в сонную артерию Алана.

— Тваааарь!!

На моё лицо вдруг мощным потоком брызнула кровь, пытаясь закрывать руками свою кровавую шею, Алан противно хлюпал ртом и задыхался в собственной крови. А я как одержимая лежала и будто не понимала где и что со мной происходит, немигая, пустыми глазами смотрела на окровавленные ладони, которые сжимали в тисках деревянную рукоятку моего смертельного оружия. В конвульсиях Алан падает с застывшими пустыми глазами на мою грудь, продолжая истекать кровью. Реальность вокруг резко как в калейдоскопе смазывается, тяжелые веки закрываются, в ушах шум, сквозь который я еле уловимо слышу резкий визг шин, а затем, приглушенные голоса и чьи то теплые руки.

— Лиза?! Черт возьми! Лиз, слышишь?! Не закрывай глаза, говори мне что нибудь, только не отключайся!

Женя заботливо берет меня на руки и несет сквозь поле к машине, а в ушах чётко проносятся несколько выстрелов. Все… Точно конец. Оказавшись на заднем сидении авто, Женя укутал меня в небольшой плед, а мужские крепкие руки ложатся на мой кровавый живот, в нос сразу же впивается родной аромат с цитрусовыми нотками. Слышу как Женя пытается со мной говорить, а глаза уже ничего не видят.

— Потерпи моя хорошая, все закончилось… Сейчас Лиз, все будет хорошо.

— Как…? Как ты здесь оказался…?!

На минуту лишь приоткрываю тяжелые веки и хрипло с затрудненным дыханием интересуюсь.

— Прости моя хорошая что не успел, прости меня… Слышишь?!

Я слышу его фразы отрывками, будто я метаюсь из одной реальности в другую. Слышу звук заведенного двигателя и рывок машины. Испытываю некое облегчение, а сама ощущаю страх Жени. Понимаю что он напуган, невесомо касаюсь измазанными в крови руками его щетины, а он нежно прижимает меня к себе, зажимая мою рану на животе.

— Как Жень? Как…?

Не успев договорить, я тяжело выдыхаю и начинаю задыхаться в собственном кашле, закрывая глаза…

Пару часов назад…

От лица Жени.

Ужасное утро. Дикое предчувствие, которое я не мог никак объяснить. После завтрака в доме Царя, я какой-то немыслимой силой хотел рвануть обратно. Даже не сообщая никому, я схватил лежащий на столешнице телефон и направился на выход. Выйдя на крыльцо, меня сразу же перехватил Царь со знакомой мне уже бостонской рожей.

— Не понял?!

Презрительно осматриваю стоящее напротив меня тело и перевожу пытливый взор на Царя.

— Это че блять?! Какого хрена он тут делает?! Ты хоть знаешь кто это?!

— Не ори на всю улицу, здесь тебе не твоя деревня. Сейчас все поймешь, разворачивайся, идём ко мне в кабинет, базар есть.

Без вопросов мы все направляемся в кабинет Царя, где между нами тремя развернулся немыслимый разговор, в который я верил то с трудом. Но все же, я сидел и внимательно впитывал каждое слово. Как я понял, эта шрамированая мразота оказалось не шестеркой Палача, а именно Царя. Вот же пронырливый сученыш, все у него подмазано и схвачено. Одного не всекал, почему меня никто не удосужился поставить в известность?! Комбинатор хренов! Сидит с важной рожей и упивается своим превосходством.

— Ты уверен что он сейчас здесь?

— Уверен, Палач думает что ты уже кости в аду греешь, поэтому и спокойно завалился на твою территорию, у вас от силы есть пару часов добраться до этой деревушки и перехватить девчонку.

Спокойно отвечает шрамированная рожа, допивая остатки янтарной жидкости, сощурив глаза он медленно привстает с кресла и обращается к Царю.

— Все Царь, на этом наши дороги расходятся.

— Ну и чем сейчас собираешься заняться?

— Уеду куда подальше, мы с Кэтрин присмотрели дом на берегу моря, хватит с меня этой грязи, я решил отойти от дел, хочу спокойной жизни.

Шрам на прощание протягивает руку Царю, которую он же принимает и пожимает в ответ.

— Кстати, как она?

— Нормально, приходит потихоньку в себя.

— Молодец, отыграла как настоящая актриса.

— Да, мы тогда все правдоподобно тебе подыграли, Царь, спасибо за всё, несмотря на этот гнилой мир в котором мы варимся, ты остаешься человеком, благодаря тебе мы хотя бы попытались спасти нашу дочь, именно благодаря тебе она прожила на два года дольше, чем ей было положено.

— Не знал что ты настолько сентиментален.

— Это от души Царь, удачи тебе, и береги свою семью, без неё сейчас не выживешь.

Сука! Понимаю что это ванильное мороженое состоящее из двух шариков пломбира меня выводит из себя, подлетаю и ядовито вцепившись взглядом в его глаза, хватаю Шрама за грудки и встряхиваю его немалое тело как пыльный ковер, но на его лице даже не дрогнул ни один мускул.

— Смотрю на тебя и думаю! Ты мразь так спокойно сейчас говоришь что Палач здесь, серьезно?! При этом ты мило воркуешь с Царем, тянешь время и чё блять?! Для чего?

Не выдерживаю, сам того не понимая, заряжаю мощным кулаком ему прямо в рожу. Мразь! Явно очередная недоговоренность, не верю не единому фальшивому слову.

— Остынь!

Рука Царева крепко ложится железной хваткой на моё плечо.

— Отвечай гнида!

— Я с самого начала знал где вы осели, и поверь мне, если бы я хотел, Палач об этом узнал уже на следующие сутки. Так что, выруби свой психоз, и вали в деревню, пока не стало поздно.