– Почему-то я решила, что здесь будут еще люди кроме меня, – выговорила она, не глядя на Глеба. – Глупо, конечно. Просто я очень удивилась, когда увидела… это все… – Она нерешительно обвела рукой белое, зеленое и синее.

– Нет-нет, никаких людей, – слегка обиженно заявил гид. – Наш остров очень маленький и совершенно необитаемый, как, впрочем, большинство Соломоновых островов. Давайте-ка я расскажу все, что вам пригодится на ближайшие две недели. Во-первых, продукты…

Вика слушала гида, впав в легкое отупение. Казалось, что вместо мозгов в голове перекатывается вязкая жидкость, в которой тонут любые здравые мысли. Она даже не заметила, как поднялась и пошла за своим провожатым, покорно кивая в такт его словам и переводя взгляд с одной коробки на другую.

– В канистрах, как вы видите, – вода, в каждой по двадцать литров, – донесся до нее голос Глеба. – Посмотрите, как открывается крышка. Попробуйте сами, это очень легко. Вот здесь – продукты…

Девушка моргнула, глядя на одинаковые блестящие банки, которыми была заполнена очередная коробка.

– Хлеб, яблоки, чай, печенье… – перечислял Глеб, двигаясь вдоль коробок и ловко приоткрывая крышки с защелкой. – Шоколад для вас…

Вика наклонилась к синим плиткам. Горький шоколад – как раз такой, какой она любила. Много горького шоколада…

Глеб все говорил и говорил, показывая ей содержимое очередного ящика, заставляя повторять те действия, которые проделывал сам. Он был добросовестным и хорошим гидом, этот Глеб, он следил за тем, чтобы она ничего не пропустила из его инструкции: ни указаний, как правильно втыкать колышек, если он вылетит из песка, ни объяснений по поводу ярких желтых пакетов в «аптечной коробке», ни напоминаний о том, где именно лежат вилки, ложки и ножи.

– Хозяйственный ящик помечен зеленым крестом, – повторил он в третий раз. – Вы ничего не перепутаете.

Он полез в карман рубашки и достал небольшую черную коробочку с красной кнопкой в левом углу.

– Не потеряйте, – вручил он ее Вике.

– Что это такое?

– Назвать сей предмет рацией у меня язык не поворачивается, – усмехнулся Глеб. – Скорее – передатчик. На двух соседних островах работают станции, которые пеленгуют сигнал и немедленно передают нам. Случись что, до вас доберутся на вертолете за десять минут. Запоминайте: одно нажатие на кнопку рассматривается как просьба прилететь. Неважно, зачем: может быть, вас что-то испугает, или вы не сможете открыть какую-нибудь коробку, хотя… – он задумался, покачал головой, – не представляю, что здесь может не получиться. Да и пугаться, откровенно говоря, совершенно нечего. Погода будет ясная, она здесь девять месяцев в году такая. Животных и змей на острове нет, как и ядовитых или кусачих насекомых. Конечно, всякие там противомоскитные мази я вам оставил, но уверен, что они не пригодятся. Москиты остались в Москве.

Он ухмыльнулся, и Вика слабо улыбнулась в ответ.

– В общем, про одно нажатие я вас предупредил. Теперь, – он посерьезнел, – если вдруг, упаси господи, случится что-то серьезное – нажимайте несколько раз. Больше одного нажатия – это призыв о помощи. Например, полезете вы на пальму, упадете и ногу сломаете.

Он окинул взглядом ближайшую пальму и скептически хмыкнул:

– Надеюсь, Виктория, вам не придет в голову лезть на пальму. В общем, вы запомнили – нажать несколько раз на кнопку. А если вы захотите отменить вызов, нажмите два раза. Понятно?

Девушка кивнула, и Глеб положил ей в руку оказавшийся неожиданно легким передатчик.

– А вдруг он не сработает? – тихо спросила она.

– Как не сработает? – удивился Глеб. – Почему бы ему не сработать? Вот, смотрите сами.

Он обернулся к вертолету и что-то громко крикнул. Пилот высунулся из кабины и переспросил. Гид ответил односложно, коричневый пилот кивнул и скрылся внутри; его фигура была видна в окне.

– Я попросил его включить приемник, – объяснил Глеб. – Они есть во всех вертолетах, осуществляющих перевозки на острова. Сейчас вы услышите, какой будет сигнал. Нажмите один раз, прошу вас.

Вика с легкой опаской вдавила красную кнопку. Несколько секунд стояла тишина, которую внезапно прорезал высокий противный звук, похожий на кошачье мяуканье, застывшее на одной ноте. Глеб поморщился и побежал к вертолету, увязая в песке. Пилот выглянул на его крик, расхохотался и опять исчез внутри. Две секунды – и звук стих.

– Вот видите! – Запыхавшийся Глеб добежал до Вики и плюхнулся на песок. – У него, прошу заметить, выставлена небольшая громкость, иначе от вашего нажатия заорало бы так, что листья с пальм посыпались. Так что будьте спокойны.

Вика кивнула. Она постепенно начала успокаиваться. Действительно, с чего она запаниковала? На ближайших островах есть люди, у нее с собой имеется все необходимое, даже связь. Вокруг нее – место исключительной красоты, как раз такое, о каком она мечтала. Все будет хорошо. Да что там «хорошо» – все будет просто прекрасно!

– Ну что же, оставляю вас, Виктория, наслаждаться раем, – широко улыбнулся Глеб. – До встречи через две недели!

Он вразвалку побрел к вертолету, и Вика, глядя ему вслед, заметила, что уже две акулы на рубашке потемнели от пота. В голове мелькнула мысль, что она забыла спросить что-то очень важное, но, пока она вспоминала, гид уже забрался в кабину и махал ей оттуда рукой. Пилот, не бросив и взгляда в сторону девушки, завел машину, и пропеллер начал раскручиваться – сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. По песку побежали волны, а вода на море прогнулась, словно ткань, и пошла мелкими морщинками. Вика заткнула уши, потому что здесь, под пальмами, звук казался куда громче, чем внутри вертолета. «Сумка, – возникло вдруг у нее в голове. – Моя сумка!»

– Стойте! – закричала она и замахала руками, но вертолет уже поднялся вверх – так быстро, что девушка даже не успела заметить, в какой момент это произошло.

Только что стоял на песке – и вот уже висит в воздухе высоко над ней. Задрав голову кверху, прикрыв глаза от летящего песка, Вика разглядела в кабине два силуэта, а в следующую секунду вертолет понесся над океаном, похожий на толстую полосатую рыбину, научившуюся летать.

Она еще зачем-то добежала до берега, покричала оттуда и, только когда волна захлестнула ее ноги до колен и брызги намочили шорты, опомнилась и пошла обратно. Хотела было посмотреть по привычке, сколько времени, но вспомнила, что телефон остался вместе с документами в сумке. Да все там осталось – зубная щетка, два купальника, крем от загара, прокладки, черт возьми! Вика растерянно повертела в руках черную коробочку, раздумывая, не нажать ли «тревожную кнопку», устроив переполох в кабине, но, по здравом размышлении, решила, что не стоит. «Сумку заметят, она лежит прямо на кресле. Глеб заберет ее и оставит у себя. Если мне что-то понадобится, тогда и вызову помощь, а сейчас не буду».

Нажать на кнопку сейчас означало признаться в собственном бессилии, расписаться в том, что без паспорта, обратных билетов на самолет, косметички и небольшой стопки нужных вещей она, Виктория Стрежина, не может оставаться в этом странном месте.

– Я могу! – упрямо произнесла она вслух. – Между прочим, почему же оно странное? Ничего странного в нем нет. Прекрасное место.

Вика пошла по песку, время от времени оборачиваясь и отмечая, как уменьшается вертолет. Гула давно не было слышно – лишь размеренный шум волн. Под ногами шуршал песок, теплый ветер обдувал лицо, и девушка почувствовала, что в голове проясняется. Она присмотрелась и заметила в прозрачной воде мелких красноватых рыбок, каждая – не больше ее мизинца. Рыбки держались стайкой возле берега, время от времени, словно подчиняясь невидимому сигналу, синхронно и резко изменяя направление. Мимо них проплыла округлая темно-коричневая рыба с белыми пятнами на спине. Глаза у нее были выпученные, с красным ободком, а прозрачные плавники раскрывались и закрывались двумя тончайшими веерами. Надменно выпяченная вперед нижняя челюсть придавала рыбе сходство с престарелой аристократкой, давно растерявшей состояние, но сохранившей заносчивость и привычку к роскошной жизни.