По случаю бракосочетания княжны М. А. Суворовой и князя М. М. Голицына Джузеппе Галли, заслуженный учитель латинского, французского и итальянского языков в барских семьях того времени, написал итальянский сонет, который напечатан в книжечке его стихотворений в 1825 году. Издание книжки, по словам автора в предисловии, было вызвано желанием отблагодарить всех тех, которых он в продолжение сорока пяти лет учил итальянскому языку. Должно быть, к числу его учениц принадлежала и княжна Суворова. Сей торжественный сонет носит название — «Per le faustissime nozze di sua Eccelenza il signor Principe Michele Golitzin con sua Eccelenza la signora principessa Maria Italiski Contessa Suvoroff-Rimnikski sonetto». — Содержание его, вполне соответствующее условной манере и условным фразам, не дает нам никаких фактических подробностей.

Рядом с упоминанием о сонете уместно привести свидетельство некролога о М. М. Голицыне: «С пылким и благородным сердцем он был самый нежный супруг и отец». От брака, столь прославленного, родились, как видно из разысканий Н. Н. Голицына, три дочери: 17 января 1823 года — Александра, в 1824 году — Леонилла и 16 февраля 1831 года — Елена.

В 1829 году, «по домашним обстоятельствам» (слова некролога), князь М. М. Голицын был вынужден оставить военную службу и на другой день после отставки был принят ко двору камергером и произведен в действительные статские советники.

В 1833 году он был назначен для особых поручений к Новороссийскому генерал-губернатору графу М. С. Воронцову, но вскоре опять перешел в военную службу по квартирмейстерской же части. Скончался он 21 мая 1856 года в чине генерал-майора, оставив после себя «много замечательных сочинений».

Княгиня Мария Аркадьевна пережила своего мужа и скончалась в Вене 16 (28) февраля 1870 года. И она, и ее муж похоронены на кладбище Александро-Невской лавры.

Мужского потомства Голицыны не оставили; браки средней и младшей дочери были бездетны, и только от второго брака старшей дочери Александры с графом фон Мюнстер, германским послом в Лондоне, а потом в Париже, остался сын, который и оказался единственным наследником больших русских имений князя Андрея Михайловича Голицына, завещавшего их мужскому потомству своего брата.

От дат чисто внешнего, справочного характера переходим к свидетельствам, дающим некоторое освещение личности М. А. Голицыной.

Княгиня Голицына занимает известное место в жизни и поэзии Ивана Ивановича Козлова, известного слепца поэта. Известно, что в 1818 году его постигла тяжелая болезнь; после первого удара паралича он лишился ног и затем постепенно терял зрение вплоть до полной его утраты. Несчастье разбудило его духовные силы, он начал писать стихи, и его поэзия находила у современников высокое одобрение. В 1825 году друзья и покровители Козлова выдали в свет его «Чернеца киевскую повесть». В предисловии, написанном В. А. Жуковским, читаем: «В молодых летах, проведенных в рассеянности большого света, он (Козлов) не знал того, что таилось в его душе, созданной понимать высокое и прекрасное — несчастие открыло ему эту тайну: похитив у него лучшие блага жизни, оно даровало ему поэзию. Вот уже пятый год, как он без ног и слеп; существенный мир исчез для него навсегда; но мир души, мир поэтических мыслей, высших надежд и веры открылся ему во всей красоте своей: он живет в нем и в нем забывает свои страдания, часто несносные. Мы не входим в подробности — пускай он сам будет своим историком: прилагаем здесь его послание к другу (написанное в 1822 году), в котором с величайшею верностию изобразил он настоящую судьбу свою; оно есть не произведение поэта, а искренняя, трогательная исповедь страдальца…» В этом послании «к другу В. А. Ж.», т. е. Жуковскому, Козлов поминает признательным словом тех, чья поддержка могущественно помогла ему: верного своего друга Жуковского, свою жену, А. А. Воейкову и М. А. Голицыну. Обе эти женщины явились в самый тяжелый час его жизни со словами сердечного утешения.

А. А. Воейкова в этом послании названа Светланой, княгиня М. А. Голицына не указана именем и скрыта под местоимением Она. Что Козлов говорит именно о М. А. Голицыной, видно из письма А. И. Тургенева к князю П. А. Вяземскому от 15 апреля 1825 года. Посылая только что изданного «Чернеца», Тургенев писал: «Она — после Светланы, — княгиня Голицына, урожденная Суворова, которая певала и утешала певца некогда, когда еще он был в моде только у Жуковского и у меня».

Вот отрывок послания, относящийся до княгини М. А. Голицыной.

И. И. Козлов, помимо этого упоминания, выразил свои чувства и в особом послании «К княгине М. А. Голицыной», напечатанном в «Северных Цветах» на 1825 год. Вот и оно:

Немного, конечно, можно извлечь из поэтических признаний И. И. Козлова для характеристики княгини М. А. Суворовой, но и это немногое рисует ее тихий и кроткий образ. Запоминается еще одна внешняя подробность — искусство пения, которым она, по-видимому, обладала в высокой степени, так как и в остальных свидетельствах, к которым мы сейчас перейдем, мы встретим не раз указания на пение княгини Суворовой-Голицыной. Вряд ли далеким от истины будет предположение, что внимание молодой девушки на пораженного недугом поэта обратил Жуковский. Давний приятель И. И. Козлова еще с Москвы, он как раз в это время (в конце 10-х и начале 20-х годов) был учителем великой княгини Александры Феодоровны, был принят в придворный круг, был баловнем фрейлин, а к одной из них, графине Самойловой, даже питал нежное чувство. В этом круге, по всей вероятности, он и встретился с княжной Суворовой и заинтересовал ее участью своего друга^[2].