Пожалуй, теперь и нам пора. Ещё один заряженный аккумулятор дрона мы оставили на ночную вылазку, а третий был в качестве неприкосновенного запаса на всякий случай. Даня собрал квадрокоптер обратно в сумку, а я завёл машину – пора было возвращаться к коттеджу, посмотреть в спокойной обстановке отснятые изображения и видео. Ну и изображать дикую пьянку городских, отрывавшихся как в последний раз, нуворишей, если этот термин применим к владельцам пусть и тюнингованного, но УАЗа.

Андрей Бирюков. 25 июля, ночь. Москва

Разговор со Шмелёвым состоялся, Бирюков не стал гадать, поверит ему наниматель или нет, поэтому просто изложил всё то, что видел своими глазами. И немало удивился, когда увидел, что замминистра поверил. Пусть не до конца, но поверил. Значит, с этим уже раньше сталкивались. Или хотя бы с чем-то подобным.

Получив табличку и выслушав доклад, Шмелёв попросил Андрея подождать в приёмной. Мимо Бирюкова в кабинет прошёл какой-то пожилой мужчина интеллигентного вида, исчезнув за плотно прикрытой дверью почти на час.

За время, проведённое в ожилании, Андрей связался с Седьмым, в конце концов, пора было доложить о произошедшем. И вновь удивился, когда узнал, что тот уже переговорил со Шмелёвым.

По итогам разговора выходило, что Седьмой не возражает против подработки Андрея, более того, Шмелёв попросил «СГБ Консалтинг» оказать содействие в выполнении задач на территории России. Судя по всему, с финансированием у замминистра проблем не возникло – шеф сообщил, что Манул вправе пользоваться транспортным парком конторы по запросу. И, в довершение всего, Седьмой решил направить в помощь ему ещё семь человек, включая прибывающих в столицу через несколько часов Бора и Липу.

Видимо, оба руководства верно оценили всю серьёзность ситуации, просчитав противника, с которым уже столкнулась группа Андрея. Сейчас, спустя несколько часов, факт того, что он сумел выжить в вечерней заварушке, казалась ему всё большим чудом.

Перед глазами снова и снова мелькал момент гибели Хесуса, тёмный сгусток дыма и пульсирующий стук. Шар перестал преследовать Андрея в тот момент, когда он приблизился к людям, выскочив с тёмной улицы...

Снова какая-то догадка мелькнула в голове и исчезла, растворившись в боли от сотрясения.

Люди. Люди не были помехой для противника – нападение произошло в частном секторе, где запросто могли быть случайные свидетели. Да и нечто, атаковавшее группу, вовсе не опасалось четверых вооруженных бойцов, словно зная, что те не смогут причинить никакого вреда. Правда, они и не пытались оказывать сопротивление, некогда было. Но всё же.

Наконец, дверь кабинета приоткрылась, в проёме показался Шмелёв и вновь пригласил Андрея.

За прошедший час ничего не изменилось, каменная табличка всё так же лежала посреди стола, заботливо уложенная в кейс. На кресле справа восседал мужчина в тёмной рубашке и пиджаке, зашедший в кабинет более часа назад. Он устало потирал короткую бородку, смотря в точку на стене напротив, а его очки при этом сползли на кончик носа. Шмелёв обогнул стол и плюхнулся на своё место руководителя, жестом указав Андрею на кресло напротив интеллигента.

– Знакомьтесь, Андрей. Бехтерев Александр Витальевич, профессор, доктор исторических наук, декан исторического факультета Московского государственного университета. На ближайшее время Ваш коллега и руководитель. Александр Витальевич, это Андрей Николаевич Бирюков, наш с Вами ответственный за охрану, поступает в Ваше распоряжение.

Бехтерев машинально, даже механически протянул руку, лишь на секунду взглянув на Андрея.

– Андрей, скажите, пожалуйста, Ваши коллеги уже с Вами связались?

– Так точно.

– Значит, теперь мы с Вами работаем вместе. Вы же не возражаете?

– Никак нет, – Андрей придвинулся к столу. – Мой руководитель около получаса назад звонил, сказал, что «СГБ» подключается к работе с Вами. Дал добро на обеспечение силами и средствами «СГБ», а также на использование их транспорта. Дополнительно в наше распоряжение поступает группа из семи человек, ориентировочно около десяти утра они будут здесь. Открытым остаётся вопрос моего статуса – я работаю как Ваш человек или как сотрудник «СГБ»?

– Андрей... Работаете Вы в составе «СГБ». После произошедшего, как я полагаю, нам не помешают дополнительные ресурсы, которые мы можем привлечь через Вашу компанию. В связи с этим мы посчитали целесообразным обратиться к Вашему руководству напрямую, попросив их поддержки в решении некоторых вопросов, с которыми нам предстоит иметь дело.

Бирюков заметно помрачнел, Шмелёв, заметив это, немедленно решил исправить ситуацию.

– Андрей, я бы хотел добавить, что решение обратиться в «СГБ» консалтинг не отменяет факта нашего с Вами сотрудничества. И все наши договорённости остаются в силе, Вы продолжаете и лично выполнять мой заказ.

– Евгений Николаевич, благодарю, – Бирюков приободрился. – Какие мои действия в случае... Если в процессе работы окажется так, что интересы Ваши и интересы «СГБ» начнут несколько... не совпадать?

– Андрей, мы не первый раз с Вами работаем. Да, возможно, наши задачи не столь регулярны, как в частной компании, но они вполне себе окупаются. Я уверен, что Вы сможете найти выход и в этой ситуации, который устроит нас обоих.

Вот так. Мол, я плачу и твоей конторе, и тебе лично, поэтому ты, в первую очередь, соблюдаешь мои интересы. А если твоему руководству что-то не понравится, выкручивайся сам, если хочешь и дальше зарабатывать в обход кассы.

А почему бы и нет? В конце концов, именно деньги Шмелёва решили основную цель Андрея. И именно они сейчас позволят закрепить результат, надёжно избавив сына от повторной болезни. И именно поэтому озвученное предложение Андрей принял без малейших колебаний.

– Понял Вас, Евгений Николаевич, есть найти выход.

– Ну вот и отлично. Тогда собираемся здесь же в десять утра в полном составе.

– Так точно, – Андрей пожал протянутую руку.

Вячеслав Седов. 26 июля, вечер. Старая Ладога

– Камень Рюрика, судя по всему, будет представлять из себя камень...

– Логично, – хмыкнул я.

– Не ёрничайте, – голос Москалёва, как обычно занудно-брюзжащий, приглушился нотками усталости. – Будет представлять из себя камень примерно в человеческий рост. Там будут письмена, скорее всего, тоже высеченные, как и на Вашей табличке.

– То есть даже в темноте пещер я его вряд ли пропущу. Это радует.

– Несомненно. Делаете фотографии, после чего отправляете мне и дожидаетесь расшифровки. Я позвоню сразу же.

– Понял Вас, Пал Георгич, – я замолчал на пару секунд. Москалёв, похоже, закончил раздавать указания.

– Как Вы, профессор? Что говорят компетентные органы?

– Суматошный день, Слава. Меня вызывали в отделение, допросили ещё раз. Я просто повторил им всё то, что говорил вчера вечером.

– Ну а зацепки есть какие-нибудь?

– Так они мне и ответят! В лучшем случае, что-то могут сказать ректору, и то, исключительно по большому знакомству. Я, кстати, с ним... с ней сегодня имел честь пообщаться. Пока что мне удалось замять это дело, но если всплывёт ещё что-то, может быть неприятно.

– Вы же сказали, что никто толком не представляет, что мы нашли?

– Верно. И именно поэтому мне пока что удаётся валять дурака.

– Авантюрист, м-да. Засиделись Вы, профессор, на своих шести сотках, вот в Вас и бьёт ключом авантюризм. Да так, что даже до нас долетело.

– Слава, не бухтите. Вы ведь понятия не имеете, чем я занимался раньше, когда годы ещё позволяли. И опыт какой-никакой у меня присутствует. Поэтому, если я Вам говорю, что всё обойдётся, значит, всё обойдётся.

– А-а-а, – протянул я. – Так вы у нас тайный Индиана на пенсии?

– Кто?

– Индиана Джонс, слыхали про такого?

– Слыхал. И смею заметить, мы с Вами не в Голливуде. Хоть мне Ваше сравнение и лестно, но Индиана больше кулаками махал. А мы с Вами наукой занимаемся.

Я сразу вспомнил про ночного гостя. Может, пора уже рассказать? Хотя нет, незачем пока что.