Л. Н. Толстой писал, что высшие классы общества очень озабочены тем, чтобы как-то накормить народ. Для этого они непрерывно заседают, собирают комитеты, покупают хлеб и распределяют его среди населения. Между тем есть очень простое средство: не объедать народ. Если высшие классы объедали крестьян, то они же покупали хлеб и распределяли его среди них, следовательно, осознавали свой долг и старались исполнить его. Мы же видим, как глубоко пала Россия с захватом власти большевиками.

Голод имел место в 1946–1947 гг., но скорее всего не был развязан умышленно, а стал следствием войны. По своим масштабам он не сравним ни с послереволюционным голодом, ни со связанным с коллективизацией.

В постсоветское время украинские националисты стали утверждать, что коммунистический голодомор был организован специально для истребления украинцев, и сравнивали его с Холокостом. Однако для таких сравнений нет никаких оснований: созданный коммунистами голод в равной мере обрушился и на русских — народы Поволжья и др. Стоит отметить также, что умышленно организованного и массового голода не было ни в местах, где властвовали белые в Гражданскую войну, ни на территориях, куда вошли немецко-фашистские захватчики.

Для общества и его развития, для продвижения демократии в России очень важно знать, почему после большевистского переворота имел место голод, почему коммунисты с такой свирепостью набросились на крестьянство, почему голод стал способом, причем предпочтительным, расправы с ним.

Крестьянство вообще вызывало большие сомнения у марксизма, оно не укладывалось в его прокрустово идеологическое ложе. Когда марксизм стал всеохватывающей категорией в России, подавляющую часть населения которой составляли крестьяне, сомнения переросли в неприязнь, а затем и в ненависть. В них стали видеть настоящих врагов; вот почему в августе 1918 г. В. И. Ленин выступил инициатором назначения заложников «из кулаков, мироедов и богатеев», отвечающих жизнью «за точное, в кратчайший срок исполнение наложенной контрибуции»^[150]. Здесь ключевое слово «контрибуция», ее накладывают на врагов, поверженную в результате войны страну. Стало быть, именно врагов видела новая власть в крестьянах. Яснее «вождь» выразиться не смог бы.

Российское крестьянство существенно отличалось от европейского в первую очередь тем, что оно не было так же урбанизировано. Крестьянский образ жизни в нашей стране имел мало общего с городским; в деревне много веков назад сложилась своя культура, которая веками развивалась и поддерживалась, в том числе оторванностью деревни от города. У нее был свой мир и свое понимание этого мира, определяемое особой близостью к природе, даже не близостью, а полной включенностью в нее. Крестьянин прекрасно понимал природу и постоянно вслушивался в нее; он был более религиозен, чем горожанин, и бессознательно ощущал ее как Бога. Поэтому он был бесконечно далек от любых идеологических схем, якобы призванных сделать его счастливым. Марксизм, а тем более ленинизм были ему не просто чужды, а даже отвратительны, в том числе своим воинствующим атеизмом. Поэтому понятно, почему большевики видели в крестьянах лютых врагов.

Враждебное отношение к крестьянам все время подогревалось тем, что они отказывались бесплатно отдавать новым властям все продукты своего труда: в начале продразверстки — хлеб и зернофураж, а к концу 1920 г. — почти все продукты. Деревни просто грабили, не оставляя людям никакого продовольствия, а в случаях сопротивления и тем более мятежа расстреливали тысячами. Голода можно было избежать, если бы крестьянам разрешили свободно продавать то, что они хотели, но этого коммунисты не могли допустить, им было необходимо физически подавить крестьянство. На VIII съезде РКП(б) В. И. Ленин публично поклялся «скорее лечь костьми, чем разрешить свободную торговлю хлебом».

Но все-таки в первые послереволюционные годы крестьян не добили, они оставались относительно самостоятельными, а этого коммунисты не могли допустить. Идея колхозов родилась как реализация коммунистической потребности полного подчинения крестьян государству и уничтожения какой-либо их самостоятельности. Лишение их паспортов преследовало те же цели. Уничтожение фермерского хозяйства, т. е. так называемых кулаков, репрессии против них означали уничтожение в тех конкретных условиях самого сельского хозяйства, что в сочетании с прямым ограблением крестьян не могло не привести к массовому голоду. Крестьянство было окончательно сломлено, сельскохозяйственное производство разрушено, его не смогли восстановить по сей день. Массовых врагов в стране не стало, рабочий класс никогда не подымал головы и никак не был организован, к тому же он был убаюкан сладкими песнями о собственной диктатуре; руки власти были развязаны, можно было начинать Большой террор. Ему предшествовал Большой голод.

Ни в одной цивилизованной стране такого никогда не было, ни один правитель не пытался извести население голодом, такого не делал даже А. Гитлер.

Современный сталинизм, пытаясь «добела отмыть черного кобеля», предлагает такие объяснения Большого голода.

1. Сталин ничего о нем не знал, а то бы обязательно помог.

2. Во всем виноваты местные власти, которые с большими перегибами проводили коллективизацию и вовремя не создали колхозы и совхозы.

3. Крестьяне сами виноваты, поскольку саботировали указания центральных властей и вели с ними «тихую войну», т. е., подобно унтер-офицерской вдове, сами себя высекли. Именно так о саботаже ответил И. В. Сталин М. А. Шолохову, который воззвал к нему с просьбой помочь голодающим.

4. Голод был вызван неурожаем, а неурожай — засухой в сочетании с действием человеческого фактора.

Эти смехотворные объяснения ни в коем случае нельзя принимать всерьез. Коммунистам надо было уничтожить крестьянство как самодостаточный, самовольный и независимый, со своей особой культурой, класс и загнать его в колхозы. К голодающим и погибшим от голода следует присовокупить десятки тысяч так называемых кулаков и членов их семей, которые были репрессированы и сосланы в малодоступные и необитаемые районы Сибири. Там они тоже были обречены на смерть от голода и болезней.

3. Война

Войной принято считать вооруженную борьбу между крупными группами (общностями) людей (государствами, племенами, партиями). Она регулируется законами и обычаями, иногда совокупностью принципов и норм международного права, устанавливающих обязанности воюющих сторон (обеспечение защиты гражданского населения, регулирование отношения к военнопленным, запрет на использование особо бесчеловечных видов оружия). Войну следует отличать от военных конфликтов, т. е. Локальных, ограниченных войн, в которых участвуют сравнительно небольшие группы войск.

Война является неизменной спутницей человеческой истории. До 95% всех известных нам обществ прибегали к ней для разрешения внешних или внутренних конфликтов. По подсчетам ученых, за последние 56 веков произошло около 14,5 тыс. войн, в которых погибло более 3,5 млрд человек. Сколько было ранено, осталось инвалидами, неизвестно. То же самое можно сказать о потерях среди мирного населения, помня при этом, что оно часто просто уничтожалось победителями, например войсками Тамерлана. Тогда не только убивали мирное население, но и захватывали материальные и художественные ценности, а то, что казалось ненужным, уничтожали, женщин насиловали, детей и подростков угоняли в рабство.

Наблюдения (начиная с Великих географических открытий и по настоящее время) за первобытными народами, изучение мифологии, в том числе религиозной, новейшие археологические исследования доисторических стоянок в Европе, Северной Америке и Северной Африке свидетельствуют, что вооруженные столкновения имели место еще в неандертальскую эпоху. Этнографическое изучение современных племен охотников и собирателей показывает, что в большинстве случаев нападения на соседей, насильственный захват имущества и женщин являются суровой реальностью их жизни (зулусы, дагомейцы, североамериканские индейцы, эскимосы, племена Новой Гвинеи и др.).