25 августа 1939 г., когда вопрос о получении агремана был урегулирован дипломатическими ведомствами, состоялась первая встреча А.С. Панюшкина и маршала Чан Кайши, последнего интересовали вопросы политических последствий только что заключенного советско-германского договора о ненападении, в т. ч. судьба Польши, а также его влияние на ситуацию в азиатском регионе и советско-английские-французкие переговоры, но главный вопрос маршал задал в середине беседы, – «Будет ли война в Европе?»[8].
«Это вопрос сугубо академический, – ответил А.С. Панюшкин, – Для того чтобы ответить на него, надо иметь все положительные и отрицательные данные о взаимоотношениях государств и тщательно их изучить. Этими данными мы не располагаем сейчас. Без этого нельзя сказать, будет война или нет.
Мое личное мнение, если при оценке международного положения на данном этапе в умах соответствующих кругов будет господствовать голос благоразумия, то решение может быть одно, если же необходимого благоразумия не будет, то разрешение вопроса мирных взаимоотношений между различными странами Европы может быть диаметрально противоположным первому»[9].
В завершении встречи Чан Кайши поинтересовался у Александра Семеновича о его возрасте, семейном положении, работе в других странах, попросил оказывать ему содействие советами по военным и политическим вопросам[10].
В конце августа состоялось назначение полпредом, а в день нападения Германии на Польшу, 1 сентября 1939 г., А.С. Панюшкин вручая верительные грамоты президенту Китая Линь Сэню выступил с торжественной речью.
Через несколько дней прошел торжественный государственный прием в резиденции Чан Кайши, где полпреду представили ключевых игроков китайской политики.
Позднее полпред познакомился с представителями КПК, находящиеся в Чунцине при ставке Чан Кайши. Главными фигурами были Чжоу Эньлай, Е Цзяньин и Дун Буи. Китайские товарищи имели налаженные контакты в китайской политической среде, пользовались авторитетом в прогрессивных военных кругах, которые помогали им в работе, а также предупреждали о возможных конфликтах и провокациях со стороны гоминьдановцев.
Полпред ясно осознавал, что без помощи специалистов, хорошо знающих обстановку и блестяще владеющих языками (спецификой страны являлось то, что множественность наречий иногда приводили к том, что сами китайцы не понимали друг друга), успехов не добиться и принялся впитывать опыт профессиональных востоковедов – Н.Т. Федоренко, С.Л. Тихвинского, М.С. Сладковского, М.С. Капицы и другие сотрудники дипмиссии. В тот период основная тяжесть разведывательной работы приходилась на чунцинскую резидентуру, которая тогда насчитывала не более 7 человек, помимо полпреда в ее составе трудились: Л.М. Миклашевский, П.И. Кулков, В.А. Жунев, В.С. Смирнов, Ф.М. Щеглов. Характерно, что о каждом из них можно писать отдельную книгу – в последующем они стали послами, крупными руководителями направлений соответствующих ведомств, заместителями министра иностранных дел, академиками, докторами наук и профессорами МГУ, МГИМО и ИСАА, директорами научных институтов, главными редакторами уважаемых научных и литературных изданий.
Полпреду приходилось много путешествовать по стране, во многих случаях с риском для жизни. Не было ни дня, чтобы он не встречался с кем-либо из представителей Гоминьдан, КПК, авторитетными политическими и общественными деятелями, сотрудниками иностранного дипломатического корпуса. И все это одновременно с текущей работой в миссии, совещаниями и встречами с сотрудниками и аппаратом резидентур и военных советников, подготовкой материалов для Москвы и конспиративных контактов с источниками. Полпред работал на износ. А.С. Панюшкину удалось установить личные доверительные отношения с рядом государственных, политических и общественных деятелей Китая. К нему прислушивался Чан Кайши, его ключевые советники, члены правящей партии, министры и военные. При его непосредственном участии был разработан и успешно осуществлен план обороны города Чанша. Японцы потерпели поражение. В Китае Панюшкин завербовал сотрудника генштаба китайской армии, содействовал приобретению ценных источников в китайской разведке. На сугубо доверительной основе получал сведения от брата Я.М. Свердлова – Зиновия, усыновленного Максимом Горьким под фамилией Пешков и являвшегося послом Франции в Китае[11]. В миссию в любое время суток могла без предупреждения приехать жена Чан Кайши «почаевничать» с полпредом, а заодно, как бы мимоходом, обсудить последние новости или передать личное послание своего супруга. Нередкими гостями полпреда были функционеры компартии, последние старались не афишировать свои визиты.
Сегодня установлено, что именно из чунциньской резидентуры поступили одни из первых сообщений о неминуемом нападении Германии на СССР, но имени источника, добывшего столь ценную информацию, мы долго не знали. Генерал-майор Янь Баохан работал в Политическом отделе[12] Военного комитета Центрального правительства, считался одним из внешнеполитических советников Чан Кайши, но на самом деле выполнял задание китайской компартии.
Янь Баохан, 50-е гг.
Янь Баохан родился в 1895 г., получил европейское образование в Эдинбургском университете в Англии. В круг его непосредственных контактов входили куратор гоминьдановских спецслужб Дай Ли и супруга Чан Кайши Сун Мэйлин, игравшей значимую роль в формировании китайской политики и приходившейся сестрой вдовы Сунь Ятсена. Генерал поддерживал товарищеские отношения с видным политиком, сыном основателя партии Гоминьдан и Китайской Республики Сунь Ятсена, Сунь Кэ, который представлял в Гоминьдане дружественное Советскому Союзу политическое крыло. У Янь Баохана были разветвленные связи и знакомства в среде западных дипломатов, прежде всего, в посольствах Германии, Италии, Великобритании и США. Именно от германского военного атташе Янь Баохан узнал дату готовящегося нападения гитлеровских войск на Советский Союз. Непосредственным руководителем разведчика был один из лидеров КПК Чжоу Эньлай. Согласно китайским источникам, за годы войны Янь Баохану удалось еще дважды получать сведения чрезвычайной важности. В 1944 г. он смог достать большое количество секретных документов, касающихся размещения японской Квантунской армии в Маньчжурии, в том числе, карты дислокации войск, планы фортификационных сооружений, перечень военной техники и списки высших офицеров японской императорской армии. После образования КНР Янь Баохан занимал скромные должности в МИДе и архивной службе. Умер Янь Баохан 22 мая 1968 г. в тюрьме во время «культурной революции». Сегодня память о нем и его личном вкладе в общую победу бережно сохраняется специально созданным Фондом его имени и сотрудниками Российского посольства в Пекине.
Другим ценнейшим источником резидентуры был «Друг», он же «Генрих», – Вальтер Штеннис (1895–1989), советник и начальник личной охраны Чан Кайши, немецкий аристократ, ветеран Первой мировой, кавалер всех возможных боевых наград и национальный герой Германии, один из значимых членов НСДАП и командир штурмового отряда «Ост» нацисткой партии, личный друг Геринга и Геббельса, непримиримый политический противник Гитлера, эмигрировавший в Китай в условиях своего неминуемого ареста и уничтожения, сознательно выбравшего путь сотрудничества с советской внешней разведкой. В своих беседах с советскими разведчиками Штеннес подчеркивал, что он располагает возможностями предоставлять информацию как по Азиатско-Тихоокеанскому региону, включая Японию, США и Австралию, так и по Германии и что он готов делиться ею на безвозмездной основе. «Когда Гитлер будет низвергнут, необходимо, учитывая особенности нынешней международной обстановки, – говорил Штеннес в 1939 г., – заключить союз, какое-то соглашение между Германией, СССР и Китаем. Этот альянс станет базой их успешного экономического развития».
